Ознакомительная версия.
То, чего с трассы не видно совсем – хоть с оптикой, хоть без, – с семиметровой высоты опознается без труда. Забор – мощные столбы с «егозой», насчет рогача трудно сказать, но гиену такое плетение точно остановит. Скат крыши с ячеистой антенной, еще одна крыша, ворота. Изгородь попроще типа рабицы, высаженное рядами нечто – конопля или кукуруза, видно плоховато.
Эй, паранойя, ты еще здесь? А вспомнить, что: а) народ на ферме засел, потому как ждал, что «охотники» заявятся их выкуривать целым отрядом; б) судя по такому режиму обмена паролями, Сай включил СВОЮ паранойю и озаботился не только системой раннего предупреждения, но и небось еще все ключевые точки в округе взял под плотное наблюдение; в) не знаю как у Сая с Бертом, а у Руиса в хозяйстве точно есть хорошая снайперка, и грудную мишень он снимает за девятьсот метров, – вот как с таким раскладом издали можно что-то рассматривать, ась?
Правильно. Никак. Убедился, что ферма там есть, сползай обратно в машину и езжай куда указали. Целее будешь.
Территория Европейского Союза, ферма «Сенес». Среда, 19/03/21 17:58
Трава и кусты хрустят под рубчатыми шинами «беркута». Аккуратно, а то со здешних кактусов станется и камеру пропороть. Вынужденно взбираюсь на длинный бугор-вал, с него сползаю в распадок и полегонечку между двух невысоких, но каменистых холмов.
И совершенно неожиданно попадаю на узкую грунтовку шириной с полторы легковушки или один не слишком большой грузовик, а передо мной слева и чуть впереди – те самые ворота и забор из «егозы», что я недавно наблюдал с баобаба. А за воротами…
– Зеленый джип, стоять! – рявкает репродуктор, прикрученный к правому столбу ворот. – Руки на баранку и не шевелиться!
Рявкает по-английски, но с акцентом и явно истерической ноткой. О'кей, останавливаем «беркута» и руки на баранку.
– Выходи, только медленно и лапы вверх!
Массаракш. Хорошо, исполним и это.
– Очки и кефи снять!
А. Ну это еще понятно, народ ведь не видел меня в «походно-боевом» наряде от старины Марка Гуссенса. Разматываю шемах и снимаю очки.
Оживает рация в подсумке.
– Берт в канале. Влад, извини за прием, все о'кей, заводи тачку внутрь. Аут.
Ворота мне открывают Руис и незнакомый тучный деятель в кожаной жилетке на голое тело, на голове линялая бандана. Братья по оружию, ухмыляюсь я: Руис вместо снайперки при себе имеет «испанку», а у толстяка длинноствольный «маузер» на двойном «тактическом» ремне.
– Боа тарди, – желтозубо скалится толстяк, – ты Влад, да? а я Рамон, будем знакомы.
– Салют, напарник, – протягивает руку Руис. – Как дела компьютерные?
– На удивление неплохо.
Аккуратно жму ему лапу – запястье до локтя по-прежнему забинтовано; затем обмениваюсь рукопожатием и с Рамоном. Сала на этой тушке хватает, но и мускулов изрядно.
– Машину ставь под навес за домом, – кивает Рамон на объездную колею. – Обедать будешь?
– Запросто.
Выворачивая за дом, краем глаза отмечаю окошко-бойницу в мощной стене и тускло блеснувший внутри край ствола. Пулемет, не иначе, и скорее всего старый станкач. Кроме «дефендера», «геленда» и «си-джея» с трейлером под навесом от солнца прячутся обшарпанный пикап-«шевроле», длинный восьмиколесный грузовик категории «я тебя слепила из того, что было» и вполне ухоженный фургончик «ивеко»*. Рядом колонка, к которой я первым делом и направляюсь, умыться и вообще.
– Надеюсь, добирался ты без приключений? – неслышно подходит откуда-то сбоку Берт.
– Все в рамках, – киваю я. – А вы тут как?
– Сидим, ждем. Надеюсь, никого и не дождемся.
– Хозяева сильно кочевряжились?
– Нисколько. Сам удивился. Приняли, разместили, девочек так и вовсе в гостевой комнате. А Рамон, вон, с нами на боевое охранение заступает. Не уверен, что в бою от него много проку, но, как говорится, дополнительные глаза не помеха.
Подбегает Полина, чмокает меня в щеку и тут же заявляет, что целоваться приятнее с теми, кто бреется начисто. Сам, мол, попробуй.
– Тебе виднее, – сразу же уступаю, – целоваться с бородатыми мужиками – не мой фасон. С бритыми, впрочем, тоже.
– Вот пожалуюсь Саре, она тебя побреет!
– Ага, три раза. Будет она расчищать дорогу конкуренткам.
При помощи Берта-переводчика знакомлюсь с прочими владельцами фермы Сенес – Жозе, Антонио, Тереза, Амилькар, Леона, Инес, Мигель… ну и от пяти до восьми, сразу сбился со счета, детенышей от трех до девяти лет. Кто тут кому кем приходится, так и не понял, только и оседает, что патриарх маленького семейного клана Сенес – некогда очень сильный, а сейчас просто лысый и толстый Амилькар; а жгучая красавица Леона, которой, конечно, уже не двадцать, но без метрики ни за что не угадаешь, сколько именно, – его супруга.
Примерно половина этого кагала устраивается за столом, выставленным на все том же заднем дворе; с разных сторон туда же сползаются Шакуровы и Сай с Бертом. Тяжелые скамьи и табуретки слегка оживляет аляповатая, явно самодельная резьба.
– Руис и Рамон пока наблюдают за подходами, – сообщает Берт, которого посадили рядом со мной. – Через пару часиков мы с Саем их сменим.
– Тревожная бдительность?
– Она самая. Может, мы и перестраховываемся, но лучше так.
На столе усилиями второй половины народонаселения материализуется обед. Сковородки с фейжоадой (для несведущих: бразильское рагу из фасоли, мяса и муки маниоки со специями), плошки с гуакамоле (для них же: соус-паста из авокадо с зеленью) и соусом морне (кто не в курсе, высоким французским термином именуется обычная по сути сметана с тертым сыром), а также подносы с тортильями (тоненькие пресные лепешки вроде лаваша, причем мексиканцы их пекут не только из муки, но и, скажем, из тертого картофеля), круглые колобки бунвело (по виду, сути и вкусу нечто вроде наших пончиков, начинка варьируется) и нарезанные ломтиками небольшие, с два кулака, кисловатые дыньки. А на запивку… Берт назвал это «техуино», наверное, оно все-таки пиво, слабенькое и вкус специфический. Терпимо. В остальном придется мне временно побыть вегетарианцем, от сковородок перцем так и прет, одна ложка такого рагу – и можно прощаться с языком, да и с желудком заодно.
Старшие Шакуровы со мной явно солидарны, а вот Сай и Полина без проблем уписывают фейжоаду. Про Берта с Руисом и говорить нечего, этим-то «национальная кухня» привычна с младенчества. Не отрываясь от трапезы, отвечаю на вопросы Гены и Сая, вкратце расписываю «компьютерное расследование» по заказу Патрульной службы – само собой, без подробностей насчет итогов; ну и заодно вентилирую вопрос насчет нашего с Сарой участия в вояже на Новую Одессу.
– Да сколько угодно, – отвечает Шакуров, – как раз в следующий понедельник я и хотел ехать, с конвоем Русской Армии. Репутация насчет этого дела у них самая надежная; кое-кому не по душе внутренние порядки в протекторате Русской Армии, но по части вопросов конкретно военных и близких к таковым – равных им нет. Присоединяйтесь, будем рады. Опять же, Влад, – подмигивает он, – супружница у тебя сидит на очень полезной должности, а хорошие знакомства со снабженцами поддерживать надо всеми силами.
Ознакомительная версия.
