Ознакомительная версия.
Свем проснулся на рассвете. Как всегда, легко поднялся, оделся, взял рюкзак и винтовку, обернулся на спящую, улыбающуюся во сне жену, улыбнулся сам, вышел из шатра. Утро выдалось пасмурным. Только-только прекратился дождь, но готов был припустить снова в любую минуту. А пока дождевые капли падали на землю, стекая по уже начавшим рыжеть листьям, создавая его видимость. Тянуло вкусным дымком – Урам Полторы Ноги на Общей Поляне готовил завтрак для тех, кто вызвался пощупать калайдов за мягкие места. Среди них, разумеется, был и Свем Одиночка. Он сам вызвался.
– С таким оружием, как моё, – объяснил он, – нам и убивать никого не придётся. Пальну пару раз для острастки – калайды сами на землю повалятся. Те, кто не убежит.
– Если никого не убить, не принести в жертву, духи обидятся и перестанут помогать, – со значением произнёс шаман племени Руйха Кривой. Был он стар, вечно зол на всё и вся и крив на один глаз.
– Всё, – сказал Свем Одиночка. – О жертвах забыли. Убить в бою врага – ладно, это необходимость. Но больше никаких жертв.
– Кто ты такой, чтобы идти против духов?! – вскинулся шаман.
– Я друг тех, кто равен богам, – ответил Свем. И красноречиво погладил приклад «адовой Хильды». – Они сильнее твоих духов. И очень скоро ты в этом убедишься. Не надо с ними ссориться.
На завтрак Урам Полторы Ноги разогрел остатки вчерашней густой похлёбки из блоггов и приготовил бодрящий травяной чай. К кофе за время пребывания в Пирамиде Свем так и не привык, поэтому даже не брал его с собой и теперь с удовольствием пил чай вместе со всеми.
Сразу после завтрака отправились.
Вместе со Свемом в рейде участвовало шестьдесят два молодых калада из тех, что отобрал вождь. Всего мужчин в племени, способных не только держать оружие, но и сражаться, было тридцать два десятка, но Тилт Камнеголовый посчитал, что с учётом Свема Одиночки и его волшебного оружия этого количества воинов вполне достаточно. Остальные пусть охраняют женщин, детей и стариков. На всякий случай.
По плану передовой дозор должен был разведать обстановку в районе становища калайдов, доложить о ней, а затем, если данная обстановка будет благоприятной (мужчины на охоте, женщины, старики и дети – дома), шестьдесят два молодца совершили бы лихой налёт. Цель – за короткое время убить как можно больше калайдов-мужчин, посеять панику и организованно отступить.
Как это почти всегда бывает, все планы пошли насмарку задолго до того, как калады приблизились к становищу врага хотя бы на два полёта стрелы…
Это место словно специально было создано для того, чтобы на нём решали споры два издавна враждующих и таких похожих соседних племени.
Широкая и длинная прогалина в лесу располагалась примерно на середине пути между двумя становищами, и миновать её было трудно. Разве что специально обходить. Но зачем? Никто и не стал обходить. Ни передовой дозор каладов, ни точно такой же калайдов. Они заметили друг друга, а вернее, враг врага, одновременно и одновременно подняли тревогу. А вожди, ведшие с обеих сторон примерно одинаковое количество воинов (у калайдов было на три больше, но это выяснилось позднее), приняли одинаковое решение.
В бой!
Молодые, горячие, полные сил и жажды уничтожить врага калады рванулись вперёд.
То же самое сделали и молодые, горячие, полные сил и жажды уничтожить врага калайды.
Они столкнулись на прогалине.
Свистнули стрелы, прошелестели брошенные копья, первые крики ярости и боли наполнили осенний лес. Затем началась рукопашная.
Свем, как положено владельцу секретного оружия, двигался в арьергарде вместе с Тилтом Камнеголовым, поэтому к самому началу боя не успел. Но и не слишком опоздал. Когда он выскочил на прогалину, смертельная схватка только началась и ещё не успела разгореться в полную силу. Плотно прижав «адову Хильду» к плечу, словно бы, как его учили, слившись с ней, Свем занял позицию чуть в стороне, за толстым, покрытым гладкой корой стволом шибача и открыл огонь. Заряды нужно было экономить, поэтому он нажимал на спуковую клавишу только тогда, когда точно знал, что попадёт.
Успел нажать три раза.
Три безжалостные молнии вылетели из ствола его «адовой Хильды». Три калайда, прожжённые насквозь, рухнули мёртвыми в траву.
«Сейчас они испугаются и побегут, – решил Свем. Он живо представил себя на месте тех, в кого из-за дерева летят самые настоящие убийственные молнии. – Точно бы побежали. Идиотов нет – драться с тем, кто владеет такой силой…»
И тут же что-то сверкнуло на противоположной стороне прогалины, прямо напротив Свема, и плазменный заряд – близнец тех, которые только что посылал он сам – ослепительно перечеркнул пространство и проделал здоровенную дыру в груди калада, только-только занесшего каменный топор, чтобы проломить череп врагу.
Обычно Свем соображал быстро, но тут на короткое время растерялся. Этого быть не могло. Но – было.
Пока охотник прикидывал, верить своим глазам или нет, второй заряд с треском и шипением вонзился в ствол дерева выше его головы локтя на три. На волосы Свема посыпался пепел и куски обгоревшей коры.
Свем быстро присел и спрятался за дерево. Судя по меткости первого выстрела, стреляли явно не с целью убить. Лишь напугать.
«Кто же это может быть?..» – подумал Свем и, не додумав, полуобернувшись, выстрелил в ответ. Тоже целя повыше.
Тут, наконец, до сражающихся на прогалине каладов и калайдов дошло, что происходит что-то непонятное, обе враждующие стороны поумерили пыл и начали оглядываться по сторонам. Кто-то из молодых каладов, решив, что противник испугался и пошёл на попятную, ринулся вперёд, взметнув над головой копьё. Ему навстречу с топором в руках кинулся калайд. Свем Одиночка, не раздумывая, выстрелил навскидку. Его невидимый оппонент не отстал. Две одинаковые молнии почти одновременно нашли свои цели, и убитые наповал калад и калайд свалились рядом, их тела дёрнулись пару раз в безнадёжной попытке продолжить жить и замерли навсегда.
Живые калады и калайды тоже замерли и опустили руки, сжимающие топоры, ножи, копья и дубины. Убивать расхотелось. Всем стало по-настоящему страшно. Секретное оружие богов оказалось у обеих враждующих сторон, и это в корне меняло все и всяческие планы и желания…
Жить решили на подводной лодке. В имеющихся обстоятельствах, – это было самое разумное. Во-первых, безопасно. Задраил люк, и спи-отдыхай. Опять же в любой момент можно отчалить и фарватером вернуться в озеро. Это, если вулкан покажет нрав. Потому что от лавовых потоков стоит держаться как можно дальше. А ну как вовсе реку перегородят? Ни Миша, ни Аня в вулканологии не понимали ни бельмеса. И взять знания было негде. Фактически музейная подводная лодка, на которой они ускользнули из Пирамиды, имела на борту некое устройство, которое с натяжкой можно было обозвать компьютером, но оно было занято исключительно вопросами функционирования двигателя (они так и не поняли, на каком принципе этот двигатель работает) и важнейших механизмов в автоматическом режиме, и задать ему вопрос, как той же Циле Марковне или Локотку, было затруднительно. В смысле, невозможно. Локоток же, по своему обыкновению, обретал дар речи лишь тогда, когда считал это необходимым. Нынешняя ситуация, вероятно, не казалась ему достойной разговора.
Ознакомительная версия.
