А над деревней, сквозь рёв пламени, разбавленный жуткими стонами обожжённых игроков и деревенских вперемешку с криками толпящихся на безопасном расстоянии наблюдателей, с новой силой ударили колокола. Не знаю уж, что там ещё случилось, но перезвон был воистину истерический, какой может быть, пожалуй, только при нападении на поселение вражеского войска.
Моё внимание на секунду привлекла группа из нескольких десятков «калеченных». Они, в отличие от других себе подобных, не принимали участия в тушении пожара. Наоборот, они весело прыгали на месте, с разбегу пытаясь сбить с ног таскающих воду НПС и игроков, всячески мешая им, не совершая, однако, никаких действительно агрессивных действий. То и дело кто-то из их компании подбегал к одному из полыхающих зданий и запускал анимацию либо танца, либо ещё какого-нибудь весёлого действия.
С грохотом внутри охваченного яростным пламенем трактира обвалилась прогоревшая крыша, обдав занятых тушением людей волной жара, искр и шрапнелью обжигающих углей. Кто-то страшно закричал, несколько рабочих повалились на землю, пытаясь сбить огонь с моментально вспыхнувшей одежды.
К самым моим ногам, потеряв по дороге шикарную шляпу-колпак из набора «Ведьмочки», визжа от боли и держась за обожжённое лицо, упала девушка расы срединных эльфов. Игрок, магичка восьмого уровня.
– Глаза! А-а-а! Мамочки как же больно! Мои глаза! – кричала она, катаясь в пыли и размазывая дрожащими пальцами по изуродованной коже белёсую жидкость, вперемешку с сукровицей, грязью, пеплом и копотью.
К нам из ближайшего безопасного переулка бросилось несколько женщин, но тут же с воплем отшатнулись назад – на дороге перед ними со страшным гулом обвалились перекрытия «дома старосты», завалив почти всю площадь и кровли соседних домов горящей щепой и углями с искрами.
– Да помогите же мне кто-нибудь! – рыдала, захлёбываясь, бедняжка, пытаясь встать на колени и дрожащей рукой ощупывая землю перед собой. – Люди! Помогите…
Её крики вывели меня из странного оцепенения, нахлынувшего, стоило мне понять, что помочь Касуми я уже не сумею… Картина пожара, стонущие обожженные люди, женский крик – я внезапно вспомнил то, что много лет назад целенаправленно похоронил в собственной памяти. Однажды, чуть более четверти века назад, я всё это уже видел и слышал…
В то злополучное лето я первый и последний раз был отправлен родителями в пионерский лагерь. Наша страна, великий и могучий СССР, доживала свои последние месяцы. В середине августа Ельцин будет произносить свою речь, стоя на танке перед Белым домом, а после этого понадобится ещё много времени, чтобы люди вновь начали гордиться своим государством. Но то были дела взрослых, мне же этот год запомнилося совершенно по другой причине.
Пионерский лагерь «Лучик» принял в тот год свою последнюю смену. Июнь вроде бы был не особо жарким, однако одной тихой ночью прилегающий к территории лес вспыхнул, словно облитый бензином сушняк. Огонь быстро распространялся от дерева к дереву, приближаясь к спящим корпусам, и уже через какие-то полчаса полыхали и столовая, и администрация, и жилые постройки.
Успели эвакуировать только часть левого крыла, несколько комнат, в которых жили мальчики, да и то не все. Девочки, вместе с вожатыми и педагогическим составом, так и остались погибать в бурлящем, нестерпимо ярком пламени. Долго ещё после этого ужасного во всех смыслах лета я не мог спать по ночам. Мне снились вопли запертых в огненной ловушке, сгорающих заживо людей, пробивающиеся сквозь рокот пожара и сливающиеся с ним в жуткий потусторонний хохот огненно-рыжего клоуна. Ненавижу клоунов…
Рухнула страна, и у серьёзных людей появилось много других, важных, с их точки зрения, забот, чем расследование этого трагического события в каком-то там пионерском лагере. Тем более что погибшие были детьми ненавистных для победившей прослойки чекистов, а разворовывание остатков Союза – являлось делом куда более интересным и прибыльным, нежели доскональное изучение причин произошедшего.
Что я мог сделать тогда, в реальном мире? Стоя в маечке и трусиках в ночи, посреди лесного пожара, и что я могу сейчас, в этом мире? Да я много чего могу! Я, мать его, терминатор!
Модифицированное мной недавно «Боевое Исцеление» требовало маны, а она у меня была, и в достаточном количестве. Сорвавшийся с ладони луч золотистого света, словно стрела вонзился в рыдающую девушку, мгновенно исцеляя её на полную линейку жизни. Ожоги исчезли, как будто их никогда и не было. Вой и причитания резко оборвались. Магичка, отняв ладони от лица, удивлённо уставилась на них. Провела пальчиками по своему чумазому носику и, вздёрнув голову, устремила на меня удивлённый взгляд своих ясных серебристых глаз.
Заклинание имело трёхсекундный откат и полусекундное чтение. Я раз за разом применял его на израненных людях, эльфах, доречи, и не важно, игрок то был или НПС.
Глядя на меня, некоторые «провалившиеся» побросали вёдра и тоже занялись исцелением, однако не все. Та самая группа «калеченных», теперь я отчётливо понимал, какой смысл вкладывали в это слово неигровые персонажи, кажется, восприняли моё вмешательство как появление наряда полиции в самый разгар шумного праздника. И что самое неприятное, это были игроки от тридцатого до сорокового уровня, среди которых имелись и шаманы, священники, мудрецы и чародеи – то есть способные к исцелению классы.
К тому же всё они состояли в одной гильдии, под названием «Око Орды».
– Ты чё, нуб, опух?! Ты куда лезешь? – подскочил ко мне воин с двуручным мечом, по имени Альберт Великий, и выразительно махнул им перед моим лицом. – Тебе чё? Больше всех надо? Чё ты людям кайф ломаешь?
– Пшёл вон, – как-то глухо и хрипло посоветовал я, продолжая вливать лечение в обгорелых игроков.
Огонь уже замкнул площадь в кольцо и теперь распространялся дальше, к окружающему деревню частоколу, быстро заполняя голубое безоблачное небо едким сизо-чёрным дымом.
– Ты чо? Охренел, урод?! Эй! Кому сказано!
Сильный толчок от врезавшегося в меня с короткого разбега закованного в латы тела заставил оборвать очередное исцеление и отбросил на пару метров в сторону, однако я сумел удержаться на ногах.
– Ты на голову нездоровый? – мгновенно взъярился я, что случалось со мной не часто. – Садист? Или по жизни мозги отсутствуют?
Я с разворота врезал парню кулаком, сорвав с его лат изящную чашку наплечника, фиксирующий ремешок которого не выдержал удара и порвался.
«Вы вошли в режим: Игрок против Игрока».
«Внимание! Вы совершили агрессивное действие против другого игрока, имеющего мирный статус, на глазах многочисленных свидетелей. Вы получаете статус «Преступник». За вашу поимку назначена награда в 39 золотых».
