Сага о диком норде - Наталья Викторовна Бутырская

всего, после уничтожения драугров он уйдет из хирда, если мы не добудем корабль. Он прямо рвался покинуть Бриттланд. Да и стоял он здесь не ради нордов, сестры или рун, а только ради Фастгера и Ледмара. Ну и Стейн тоже был тут.

Вот наша стена щитов!

А за нашими спинами — Альрик. И будет он там стоять, пока мой дар не охватит ульверов и не сдержит его бездну. Злился он страшно, не хотел прятаться за спинами хирдманов, к тому же слабее него, но иначе будет еще хуже. Лучше обвинения в трусости, чем мертвые ульверы! Он потому и не оттолкнул жену Ульвида, не уклонился от ее когтей, боялся ненароком пробудить бездну.

В хирде Оттара кое-кто приметил наше странное построение, и до нас уже доносились нелестные высказывания про нашего хёвдинга.

— У-у-у! — взревел рог.

И херлид пришел в движение.

Мы неторопливо пересекли длинное пастбище, затем прошли через лес, где прямо перед нами раздвигали завалы, а если не получалось, то перескакивали поверху. И вот между нами и драуграми — лишь поле. Неровное, бугристое, с желтыми пеньками будыльев. А на той стороне стена щитов.

Я не поверил своим глазам.

Стена щитов? У драугров? Да как такое может быть?

— Ими кто-то управляет, — послышался голос Тулле. — Нити тянутся к городу.

Топот ног, приглушенный звон железа, быстрое от страха и азарта дыхание, щит, крепко прижатый к груди, в десницу давно притертый к руке топорик. Я через железо и воловью кожу чувствовал напряжение сотен людей.

— У-у-у! — надрывался рог.

Мы ускорили шаг. Бегать в стене щитов никто не станет, но если мы навалимся разом на гнилушек, разобьем их строй! И тогда нас не остановить.

— У-у-у!

Драугры ближе и ближе. Я различал морды, ссохшиеся за десятилетия, видел пустые глазницы и даже наметил, куда пойдет мой первый удар.

— Стой! — прокатилось по херлиду.

Мы замерли на месте. Несколько человек выскочили вперед, растерянно оглянулись и вернулись к хирдам.

— Стрелы!

Лучники за нашими спинами вздернули луки, Энок тоже приготовился. От гула спускаемых тетив загудел сам воздух, небо расчертили тонкие линии и обрушились ливнем на драугров. Не все догадались вздернуть щиты, и многие мертвецы рухнули, лишившись остатков жизненных сил.

— Уа-а-а-а! — взревел весь херлид.

И я орал во всю мощь!

— Уа-а-а-а!

И снова стрелы на тетивах. И снова гул. Линии. Упало еще несколько десятков драугров.

— Это самые слабые, — еле слышно сказал Тулле. — Самые тупые.

После третьего залпа упавших почти не было.

— Щиты!

Деревянный перестук от накладываемых друг на друга щитов. И мы снова двинулись вперед.

Еще двадцать шагов. Кожа зудела от нетерпения и страха.

Десять. Зубы сжаты до скрипа.

Пять. Топорик взлетел к небу.

Бам-м-м!

От удара содрогнулись даже кишки. Передо мной возникла перекошенная безносая харя, и я, забывшись, хотел ударить по ней, но меч Гисмунда успел раньше, раскроил мертвяку голову. Опомнившись, я ударил направо, снося верхушку черепа соседнему противнику. Тулле бил мечом снизу, между щитами, потроша животы и подрубая ноги. Первые драугры упали, и мы сделали шаг вперед, наступая на их тела. Новые лица. Я поднял щит, закрываясь от копья. Чуть присел и рывком протолкнул себя дальше, размахивая топором. Брызгала черная кровь. Нестерпимо воняло тухлятиной. Стена продвигалась. Мы их давили, заставляли пятиться.

Главное не оскользнуться!

— Ррааа! — кричал я, разрубая кольчугу и плечо. — Ррааа!

Мы проломили их стену, как гнилой орех!

Передо мной мелькнул двуручный меч. Я удержал щит и ударил топором снизу, цепляя бородкой руку. Драугр замешкался, Гисмунд тут же проткнул его насквозь.

И вспыхнуло!

Дар!

Радость и легкость охватили меня, как после кувшина крепкого эля. Я любил своих собратьев! Ненавидел врагов! Жажда битвы. Раж!

Видел пылающий огонь каждого из ульверов, даже Гиса, слышал их дыхание, как свое.

Через наши головы пронеслась тень, и Альрик ворвался во вражеский строй. Взметнулся, закрутил мечом петли, и драугры вокруг него попадали, разрубленные на части. Хёвдинг не надел ни кольчуги, ни даже куртки, и его рубаха белела ярким пятном посреди черных тел.

Больше стена щитов не нужна. Перед нами разрозненные мертвяки, нелепые без шлемов и доспехов. Теперь мой топор сокрушит их всех.

И ульверы разом бросились вперед.

Мы кружили в бою как в танце. Отбрасывали щитами драугров, подставляя их под удары собратьев. Не глядя рубили и секли. Я не столько видел ульверов, сколько ощущал их. Тулле рассек мертвецу руку. Меч Эгиля распорол дохлому хускарлу живот, и огонь Кота вспыхнул ярче прежнего. Он поднялся на шестую руну. Альрик прыгнул на десяток шагов и отшвырнул драугра, едва не задушившего Сварта. Где-то в стороне мелькнул Стейн, и я понял, что его нет в моей стае. Он бы уже погиб, да Бьярне взялся его прикрывать.

— Ауууу! — взвыл я, не в силах сдержать яростный восторг.

И моя стая подхватила вой!

Я отбросил разломанный щит, перекинул топорик в левую руку и вогнал его в шею драугру с обломанным серпом. Чвак. Лезвие влажно вышло из раны. Небрежно отпинув труп, шагнул и остановился.

Драугры отступали!

Еще нескольких на бегу зарубил Альрик, но далеко отходить не стал. Вернулся к нам, с ног до головы покрытый черными пятнами гнилой крови.

Мне не хватило! Мало! Мало сражений! Мало врагов!

Кровь всё еще кипела, а дар уже успокаивался, стихал, точно метель под утро, пока вовсе не растаял. Ульверы растерянно оглядывались, испытывая то же разочарование, что и я.

— Теперь понятно, почему ты позади всех стоял, — громыхнул Оттар, подойдя ближе к Альрику. — А то твоим хирдманам и врагов не останется, бездна им в глотку!

________________________________________________________________________

* — Херлид (herlið) (пер. как военная сила) — войско, состоящее из множества хирдов.

Поле выстлано трупами драугров. Сколько их полегло? Только мы изрубили два десятка, не меньше, а ведь ульверы — один из слабейших хирдов в херлиде.

С нашей стороны погибли единицы, самые невезучие. Те, кто получил легкую рану, прямо тут обматывали тряпицами поврежденные места и затягивали узел зубами. Тем, кому повезло меньше, братья помогали отойти назад, к Орсовым женщинам.

Потери малы еще и потому, что первый, самый тяжелый удар приняли на себя почитатели Фомрира, посвятившие жизнь мечу и щиту. А служители Корлеха, Нарла, Миринна и Свальди подоспели к уже разбитому клину драугров.

И снова