«Вы вошли в режим: Игрок против Игрока».
«Внимание! Вы совершили агрессивное действие против другого игрока, имеющего мирный статус, на глазах многочисленных свидетелей. Вы получаете статус «Преступник». За вашу поимку назначена награда в 39 золотых».
«Внимание! Статус «Преступник» снят с персонажа Вальдер Вебер в связи с принадлежностью его к фракции «Тайная Стража Империи Дарея». Награда за поимку – аннулирована. Ваш противник, Альберт Великий, входит в режим: Игрок против Игрока (PvP)».
Не успел я порадоваться очередной приятной плюшке, предоставляемой моими новыми работодателями, как почувствовал сильный удар по затылку, и мир перед глазами поплыл.
«Вы оглушены способностью «Подлый трюк»!»
Острая боль заставила меня вскрикнуть. Укол, ещё укол, и снова раздирающая тело боль… Вынырнувший из-за моей спины ассасин, всё из той же гильдии «Око Орды», только уже не обычный, а «провалившийся» игрок, безжалостно кромсал мою спину своими кинжалами, нанося удары исключительно в сочленения доспехов, шею и голову.
И это были далеко не комариные укусы. От каждого удара моя жизнь уменьшалась процентов на восемь, а три критических подряд и вовсе скинули её в красную зону. Хорошо, что у баронского нагрудника был пластинчатый воротник, а голову под капюшоном покрывал его кольчужный аналог, укреплённый стальными плашками, спасая мой затылок от гарантированных критических попаданий. Мои пять тысяч четыреста тридцать очков жизни растаяли на глазах, буквально за несколько секунд.
А я всё ещё стоял в «оглушении» – самом простом и часто обновляемом эффекте контроля, доступном любому стелс-классу, да и многим другим. И, терзаемый сталью убийцы, мог только видеть сквозь застилающую глаза муть, как воин, замахнувшись, накачивает своё оружие при помощи какого-то особого умения.
«Если бы он мог, он бы для полноты картины ещё мерзко улыбнулся…» – подумал я, приготовившись к невыносимой боли, которая всё-таки не принесёт мне окончательной и бесповоротной смерти.
«На вас наложено заклинание: «Щит вьюги». Получаемый урон снижен на 100 процентов, до превышения порога повреждений в 1000 единиц. Заклинание будет активно в течение 10 минут».
«На вас наложено заклинание: «Освобождение тела и разума». С вас сняты все эффекты контроля».
Меч старого Барона как будто сам прыгнул мне в руки. Здоровья оставалось процентов десять, я ещё успел увидеть сообщение о том, что магический барьер пробит критическим ударом на восемьсот единиц, перед тем как исчез во вспышке белёсого света из-под носа ассасина.
Мы тоже умеем бить в спину и, несмотря на приписываемый всем паладинам комплекс благородства, граничащий с откровенной глупостью, совершенно не гнушаемся подобных забав. Во всяком случае, мы – игроки.
«Внезапная Вспышка» выбросила меня в каскаде стрекочущих молний за спиной у опешившего от такой наглости Альберта Великого. Красивые электрические дуги протянулись от меня к телу воина, тут же перескочив с него на зашипевшего от боли стелсера.
Движения этой парочки сразу стали обрывистыми, скованными, как будто управляющий ими кукловод забился в эпилептическом припадке, пытаясь тем не менее манипулировать своими марионетками, беспорядочно дёргая их за невидимые струны. К тому же одежда и кожа ассасина, звали которого Кенсей, заблестели в зареве пожарищ, на глазах покрываясь изморозью.
Исцелённая мною срединная эльфийка-маг колдовала: бубнила что-то длинное, низкоуровневое, но тем не менее эффективное, делая размашистые пассы, сжимая в правой руке волшебную палочку. Девушка уже успела нахлобучить на голову свою клёвую шляпу, а потому сейчас напоминала не классического мага, а самую настоящую ведьму. От её стройной фигурки к убийце тянулась искрящаяся на солнце, исходящая паром спираль морозного воздуха, насыщенного снежинками и острыми ледяными иглами.
Впрочем, бездействовать, наблюдая за этой, безусловно, красивой ворожбой, мне было некогда. Альберт, преодолевая сковывающие его движения судороги, уже медленно, но верно разворачивался в мою сторону, отводя свой меч для финального удара.
«Прости, приятель, но я не дам тебе этого сделать», – подумал я, нанося воину обидный, но необычайно эффективный в подобных случаях пинок по ягодице, замедляя его разворот, после чего с силой, вкладывая в движение весь свой вес, резко наступил на ближнюю ко мне ко мне ногу.
Кованый сапог рыцарских лат, проскрежетав по стальной юбке-набедреннику, впился зубцами в кольчужную штанину, прямо под колено. Конечность подогнулась, и Альберт упал на землю. Треск ломаемого моим весом сустава и просевшая процентов на пять шкала его жизни требовали вроде бы немедленного вскрика боли или какой-нибудь другой реакции, но управляемый через обычный компьютерный интерфейс воин лишь издал удивлённое: «Как ты?..» А спустя мгновение в него влетело исцеление от одного из хиллеров «Ока Орды».
Я уже понял механику получаемых и наносимых нами повреждений, применяемую в этой то ли игре, ставшей вдруг параллельной цифровой ойкуменой, то ли вообще реальности другого мира, в который мы пришли как незваные гости. Что бы с нами ни случилось, какие бы страшные травмы бы мы ни получили в Ортене, они могут быть исцелены простыми способностями лекарей, ровно до тех пор, пока не противоречат игровой логике и привычной механике «Хроник Ортена».
Эльфа обгорела на пожаре и потеряла зрение. Этот печальный факт обратим, так как ранее, в «Хрониках», огонь всего лишь наносил персонажам периодические повреждения, не оставляя после себя сожженной плоти или жутких ожогов. И уж тем более не существовало даже ничтожно малой вероятности остаться на всю жизнь слепым от случайного попадания раскалённых углей в глаза. Иначе играть в игру, в которой множество персонажей пуляет друг в друга огненными заклинаниями, было бы невозможно.
При падении с опасной высоты герой также получает урон и имеет небольшой шанс сломать себе ногу. Травма, по логике игры, не обездвиживает, причиняя неимоверную боль, как в реальной жизни, а всего лишь делает персонажа хромым, позволяя ему без посторонней помощи добраться до храма или лечебницы. Никак по-другому исцелить повреждённые кости было нельзя – разве что умерев, – ведь возрождался герой абсолютно здоровым.
Сейчас же я проделал это непредусмотренным игрой способом и, видимо, полностью обездвижил Альберта. Система о такой травме как бы не знала, а потому простое исцеление полностью срастило раздробленный моим сапогом коленный сустав.
Я вспомнил, как, только-только попав в игру, я лечил на себе почти сквозные раны, оставленные мне стрелами скелетов-лучников, просто перебинтовывая их. Это было вполне нормально, так как именно таким вот образом, применяя особые предметы, персонаж ранее исцелял совершенно любые стандартные повреждения. Ведь местные бинты – по сути, полоски ткани, с заранее наложенными на них исцеляющими заклинаниями.
