Из-за постоянных мутаций внешность этих существ была представлена целым букетом различных типов, которых объединял, пожалуй, лишь небольшой рост, около ста семидесяти сантиметров, наличие лишней пары рук (иногда нескольких) и способность к телегипнозу. Этот мало что объясняющий термин возник после того, как земные ученые убедились, что арктуриане способны воссоздавать, так сказать, в натуре любые образы, возникающие в их извращенном по земным понятиям сознании.
Степень «материальности» этих образов зависела от индивидуальных способностей создающего индивидуума, и разлилась от легкого, едва намеченного облачка тумана, до настоящих, весьма опасных монстров, способных произвести серьезные разрушения в окружающей среде.
С одним из арктуриан, обладавшим этими способностями в достаточной степени, Логинов столкнулся в развалинах на Таире. Кстати, тогда, несмотря на различие в логических подходах к проблеме, несмотря на различие в этических оценках своих поступков, им удалось договориться… Возможно, лишь потому, что оба в тот момент чувствовали себя в безопасности, и как только Логинов понял, что угрозы не существует, он сумел выжать из полупрозрачного арктурианина достаточно ценной информации в обмен на свою…
Никто из них не нарушил слова, но как поведут себя эти существа у себя дома? Не заведет ли Логинов всю свою команду в еще более кошмарный мир, чем мир завременья? Что ждет их на Арутее? И по самой постановке этого вопроса он вдруг понял, что решение уже принято. Оставалось поговорить с Перлис.
Разумеется, он сразу же сорвался, едва лишь очутился с ней наедине, в крохотном тесном туннеле кессона. Хорошо еще, что она подчинилась его прямому приказу. Он и этого уже не ожидал, и едва за ними закрылась дверь кессона, как он забыл все приготовленные для этой беседы слова, и совсем другие вопросы сорвались с его губ:
— Что случилось?! Что все это значит?
— Ярута погиб…
На глазах у нее появились слезы, а он все никак не мог поверить, что эта женщина умеет плакать, и не мог мгновенно правильно оценить то, что с ней произошло, не сумел сразу укротить свой неуместный гнев.
— Откуда ты можешь об этом знать?
— Потому, что он был у меня… Он принес нам подарок, рискуя собственной жизнью, и, передав его мне, погиб.
— Какой подарок? О чем ты говоришь? С тобой все в порядке?
— Со мной все в порядке. Можешь не сомневаться.
И впервые с начала этого разговора ее глаза сверкнули ответным гневным огнем, мгновенно погасив всю его ярость. Перлис медленно расстегнула воротник своей куртки, распахнула ее, и Артем увидел массивную золотую цепь, украшенную синими камнями. Цепь казалась не совсем настоящей, она выглядела слегка прозрачной, и если хорошенько присмотреться, можно было увидеть, как сквозь нее просвечивает кожа на шее Перлис. Наверное, поэтому он все еще продолжал сомневаться и не мог поверить, пока она не расстегнула еще несколько пуговиц и он не увидел саму пластину талисмана, украшенную древними рунами, засверкавшими на почти прозрачной пластине холодным древним огнем.
— Но этого не может быть… Я же видел, как он раскололся…
— Это не сам Бладовар. Лишь его образ. Ярута говорил, ты знаешь, что это такое.
— Ты тоже это знаешь. В завременье не могут долго находиться вещи нашего мира… Зато там полно их образов…
— И если переместить в завременье любой образ…
— То его прототип в реальности переместится вслед за ним.
— И это означает, что Бладовар будет следовать за своим образом до тех пор, пока мы вновь не попадем в завременье…
— А когда это случится, настоящий талисман окажется у нас. Выходит, Ярута погиб не зря…
И не говоря больше ни слова, Артем обнял Перлис. Они простояли рядом, молча, прижавшись друг к другу, все оставшееся для инструктажа время.
Но когда настала пора шагнуть к выходу из кессона, руки Пер осторожно, словно боясь разорвать ставшую почти невидимой цепь, приподняли ее.
Перлис сняла с себя прозрачный и притухший образ великого талисмана и надела его на шею Логинова. Он не ощутил никакого прикосновения к своей коже, кроме тепла ее рук.
— Пусть он будет с тобой. Пусть всегда помогает тебе в трудную минуту…
Она еще не знала, что эта минута уже наступила, что именно в этот момент решение о том, куда направить корабль, окончательное и бесповоротное, Артемом было принято.
Последний день перед уходом в оверсайд всегда был самым напряженным. И не потому, что в этот день появлялись какие-то особенные дела, все уже давно было сделано. Напряжение носило скорее психологический характер. И не сам оверсайд был тому причиной, а сопутствующее ему отключение сознания. Пусть даже кратковременное — оно все равно было сродни смерти. И человеческая психика всегда протестовала против этого.
Логинов знал, что человеческий мозг не в состоянии работать на тех скоростях, которые необходимы для управления кораблем во время оверсайда. Все они, включая и его самого, будут погружены в сон, в этом состоянии легче справиться со стрессом, который обрушивается на космонавтов во время перехода. Но это означало также и то, что управление кораблем и свои собственные жизни они будут вынуждены полностью доверить Инфу.
В десятый раз прогоняя через центральный компьютер стандартные тесты, Логинов получал один и тот же результат: все в порядке, все соответствует норме. Инф исчез, испарился, словно его никогда и не было. А поскольку сознание Инфа существовало лишь внутри виртуального мира корабельного компьютера, вызвать его оттуда вопреки желанию самого Инфа оказалось невозможным.
Он просто игнорировал любые попытки Логинова вызвать его на связь. Тянуть дальше с уходом в оверсайд было уже невозможно, они достигли максимума разгона и теперь каждую секунду корабельные двигатели сжирали впустую гектолитры драгоценного горючего.
Понимая, что, куда бы земляне ни направились, избежать риска, связанного со сбоями в работе корабельного компьютера, не удастся, Логинов скрепя сердце ввел координаты выхода в районе Арктурии, отдал последние распоряжения и отправил в гиперсон всю остальную команду.
Испытывая мучительную раздвоенность, он тянул время до последнего, чувствуя уже, как все тело наливается свинцовой тяжестью, а в голове начинает бить паровой молот.
В практике звездных полетов бывали случаи, когда отдельным пилотам, обладавшим особенно крепкой психикой, удавалось перенести оверсайд без гиперсна — последний из таких случаев произошел с «Грандом» — грузовым кораблем с одним-единственным пилотом на борту. На корабле произошла авария, повредившая аппаратуру гиперсна, и пилот принял решение уйти в оверсайд бодрствуя. Выхода у него все равно не было — корабль находился слишком далеко от ближайшей базы, чтобы подать сигнал бедствия.
