– Противник пытается выйти на связь, – сообщил связист.
Пеллеон улыбнулся.
На экране появилось ужасное лицо Воррика. Было заметно, что рубка йуужань-вонгского флагмана вздрагивает от попаданий и воздух в ней наполнен дымом.
Пеллеон незаметно от Воррика сделал жест адъютанту.
– Ты собираешься сдаться, Воррик?
Йуужань-вонг зарычал.
– Ты не сможешь победить нас, неверный!
– Ещё пять минут назад это имело бы смысл, – ответил Пеллеон, – но сейчас…
– Ты можешь убить нас, но ты никогда не победишь нас!
Изображение на экране исчезло. Пеллеон понял, что намерен сделать Воррик.
– Всю энергию на щиты! – приказал он. – Противник собирается взорвать свои двигатели.
Приказ был передан на все имперские и другие корабли, атаковавшие йуужань-вонгский флагман. Когда уцелевшие довины "Кер-хашана" взорвались, все кто мог, ушли из зоны поражения, или передали энергию с орудий на щиты. Самоубийство йуужань-вонгского командующего оказалось напрасным. Несмотря на всю мощь взрыва гигантского корабля, от него погибли только йуужань-вонги. А "Право на Власть" взрыв заставил лишь слегка отклониться от курса.
После гибели "Кер-хашана" соотношение сил стало более приемлемым.
– Сигнал с "Гордости Селонии", сэр.
– Передайте его только на мой пост, – приказал Пеллеон.
На голопроекторе появилось изображение капитана Мэйн.
– Поздравляю, гранд-адмирал, – сказала она, – думаю, вы знали, что произойдет.
– Что Воррик решит взорвать свой корабль? Не знал, но можно было ожидать, что он предпочтет эффектно умереть, чем бежать с поля боя. У меня не большой опыт войны с йуужань-вонгами по сравнению с вами, но их мышление мне понятно. Они не сдаются и не признают поражений. В такой ситуации все, что ему оставалось – красиво уйти из жизни.
Тодра Мэйн улыбнулась.
– На самом деле я имела в виду эти так удачно появившиеся корабли. Чьи они и откуда взялись?
– Думаю, это ваши друзья. Они сообщили мне о случившемся на Дженерисе и предположили, что следующей будет Эсфандия. Они просили меня предотвратить катастрофу и сказали, что если мне понадобятся подкрепление, они его предоставят. Я смогу вызвать их, передав закодированный сигнал на определенной частоте. Когда Воррик атаковал вместо того, чтобы отступить, я решил, что время пришло.
– Это была рискованная игра, сэр.
– И что же, вам не нравится ее исход, капитан?
Мэйн улыбнулась.
– Совсем нет, гранд-адмирал. Я бы, наверное, сделала то же самое. Но я не знаю, что это за "наши друзья".
– А я надеялся, что вы мне скажете, – усмехнулся Пеллеон. – Все, что мне известно – они называют себя сетью ринов.
На лице капитана Мэйн проскользнуло удивление.
– Вот как? Я, конечно, знала, что они располагают определенными ресурсами и влиянием, но чтобы настолько…
– Так вы о них что-то знаете?
Мэйн кивнула.
– Совсем немного. Вам лучше спросить принцессу Лейю и капитана Соло. Они могут рассказать больше.
После этого Мэйн отсалютовала и отключила связь. Пеллеон задумчиво кивнул.
– Уж поверьте, я спрошу, – проворчал он.
– Да.
После ответа Джейсена вокруг повисла звенящая тишина. Он чувствовал, что Саба и Данни непонимающе смотрят на него. Их глаза спрашивали: "Как он мог сказать это? Как он мог обречь миллиарды на смерть и рабство?"
Он отвернулся, не желая принимать их молчаливые обвинения. Он знал, что принял правильное решение, и два голоса в его разуме убеждали его в этом. Первый – голос Винссы Фэл, сказавшей ему на Ксилле: "Оружие странно смотрится на поясе человека, который говорит, что отвергает насилие". Второй – голос его дяди: "Как мы можем сражаться с жестоким и свирепым врагом, сами при этом не ожесточаясь?"
Именно между этими двумя утверждениями и находилось оправдание этого решения. Это было самое трудное решение, которое ему приходилось принимать, и он не мог сейчас объяснить его Сабе или Данни. Ему была мучительна мысль о том, чем его решение может обернуться для остальной Галактики, но он был уверен, что сделал правильный выбор. Его решение было актом силы, а не актом слабости.
– Ты летел так далеко, чтобы просить моей помощи, – сказал Секот, – и теперь ты отвергаешь мое предложение. Ты уверен?
– Я остаюсь при своем решении, – ответил Джейсен.
– Джейсен… – Данни в отчаянии встряхнула головой.
– Военное могущество – это не то, что нам нужно, – попытался он объяснить. – Я не могу одобрить геноцид. В будущем такая победа может стать причиной нашей собственной гибели, – он снова повернулся к Секоту, – сожалею, но я не могу принять твое предложение.
Призрачная Вержер улыбнулась.
– И, тем не менее, я решил присоединиться к вам.
Джейсен удивленно нахмурился.
– Что?
– Ты добился того, зачем прилетел. Я отправлюсь с вами на войну. А смогу ли я помочь вам – покажет время.
Пока Джейсен не отошел от шока, призрачная Вержер подошла к нему. К своему удивлению, Джейсен почувствовал ее прикосновение.
– У нас есть шанс, – тихо сказал Секот. – Мы должны найти способ положить конец этой войне. И, может быть, вместе мы найдем, каким путем нам следовать. Не только ради себя, но ради всей жизни в Галактике.
Джейсен посмотрел в глаза Секота. В них он увидел великий разум, бесконечное сочувствие и мудрость, которую он и не надеялся достигнуть. Но как он ни пытался, он не мог разглядеть в глазах Секота уверенности, и это беспокоило его больше, чем он готов был признать.
– Верховный Правитель, с огромным сожалением я вынуждена сообщить вам о еще одном найденном гнезде ереси, на этот раз в округе Нумеш, управляемом префектом Заребом.
Ном Анор с огромным интересом наблюдал, как придворные Шимрры отреагировали на услышанное. Виллип, спрятанный в одежде Нгаалу, давал отличный обзор. Он испытывал удовольствие от происходящего, чувствуя необходимость как-то смыть мерзкий вкус предательства Шуун-ми.
Шимрра сидел на своем троне из йорик-коралла, положив одну руку на подлокотник. Гипнотический взгляд Верховного Правителя был обращен на собравшихся. Зловещий взгляд сверкающих красных глаз скользил по смолкнувшей толпе придворных. В тишине слышался только шорох переступавших ног и скрип вондуун-крабовой брони. Голос Нгаалу, читавшей свое обвинение, казался погребальным звоном по бывшему префекту Заребу. Подставные "еретики" уже были допрошены. Их показания были ясны.
– С прискорбием сообщаю вам это, Ваше Величество, но вывод здесь один: вас снова предали те, кому вы оказали доверие.
