Бремя победителя - Денис Александрович Агеев

в брюхо твари. Айрекс тоже не стоял на месте — активировав «Сверхскорсть», начал плясать у правого бока создания, усиленно работая двумя руками с зажатыми в них коротким топором и тепловой секирой. Появился на виду и Ролдан. Напарник пока что держался на расстоянии, размахивал двумя вибро-мечами и что-то кричал. Однако состояние здоровья у чудовища не менялось.

Обнатус сначала решил разобраться с Перком. Наклонился к нему, но тот ударил наотмашь кнутом, котрый вмиг обвился вокруг массивного пальца монстра. Существо утробно проревело, видимо, почувствовав боль, и рвануло рукой. У азиата хватило ума отпустить оружие, к тому же он резко бросился в сторону, кувыркнулся и помчался со всех ног к краю арены. Это его и спасло. Обнатус не стал догонять беглеца, хотя для этого ему не потребовалось бы особых усилий, а переключился на Айрекса. Попытался схватить его лапой, но тот умело увернулся, рубанул тепловой секирой по пальцу твари, добавил скользящий удар кротким топором, увернулся и отпрыгнул назад. Тварь отрывисто взревела и быстро зашагала за ним, чуть пригнувшись и вытянув вперед обе лапы.

Я активировал в энерго-наруче клинок, размахнулся обеими руками и вонзил оба лезвия в хвост существа — в место, где мне казалось, жира было меньше всего. Но мой план не сработал — прослойка жира в задней части туши была ничуть не меньше, чем по боками. К тому же в последний миг обнатус дернул хвостом, и в меня врезалась стена плоти. Удар хвостом оказался резким и очень сильным. Все мое нутро содрогнулось так, словно я упал с большой высоты на бетон. Я полетел назад, приземлился на спину, перекатился несколько раз и замер. В шее, руках, спине вспыхнули очаги боли, но пока еще терпимые. Эффект «Сверхскорости» улетучился, хотя по ощущениям тридцать секунд еще не прошли. Впрочем, я эту способность почти всегда запускал в связке с «Временным расширением», при активации которой время растягивалось, может, поэтому мне казалось, что она работала дольше.

— Черт! — выругался я, заметив, что потерял оружие — плазмо-катана застряла в массивном хвосте твари.

Обнатус же, вопреки ожиданиям, не переключился на меня, а продолжил гнаться за Айрексом. Возможно, меня он даже не заметил.

— Сучья тварь!.. — услышал я брань Ролдана. Он все так же махал клинками, но нападать не решался.

Обнатус уже на несколько десятков метров удалился от меня. И тут я увидел Айрекса. Он весь сгруппировался, кожа на лице приобрела неестественный бледный оттенок — пошла активация способности «Стальная плоть». Почти в тот самый миг, как с заключенным начали происходить изменения, чудовище ударило по нему лапой. Айрекс взмыл в воздух, как снаряд от катапульты. Пролетел с пару десятков метров и глухо врезался в противоположную стену арены, оттолкнулся от нее и брякнулся за борт. Я невольно поморщился. Не будь он под воздействием «Стальной плоти», его бы точно размазало как дерьмо по кабинке туалета.

Я же активировал обновленную «Телепатию» и направил в сторону обнатуса пси-импульс, в который вложил команду на подчинение. У существа оказалась неплохая пси-защита, поэтому мой пси-сигнал растворился в ней, как капля крови в бочке воды. Тогда я собрал как можно больше пси-энергии в новый импульс, подключил амулет и вторгся в разум твари, как бесстрашный полководец на коне врывается в стан врага.

Как оказалось, разума, даже первичных его зачатков, у существа не оказалось. Вообще. Все, что им двигало, — это первобытные инстинкты. И самый главный из них сейчас трубил во все колокола. Непреодолимое желание набить брюхо любым кормом.

«Жрать! Жрать! Жрать!» — неслось со всех сторон, било по моему сознанию, не давая как следует сосредоточиться. И если в психике любых других мало-мальски разумных существ я мог найти «рычаги» управления, то тут этот всеобъемлющий шум, давящий тяжелым прессом, не давал даже малейшей возможности нащупать что-то подобное.

Я отключил «Телепатию». Монстр к этому времени схватил Айрекса, сжал в лапе и начал подносить к пасти. «Стальная плоть» спасла его удара об стену, но я сильно сомневался, что у него будет хоть один шанс на выживание, попади он на зуб чудовищу. Все-таки челюсти и обнатуса выглядели массивными. Как минимум, пожует и выплюнет, но после такой обработки Айрекс вряд ли сможет подняться на ноги.

В бой вступил Ролдан. Прокричал что-то нечленораздельное и побежал к чудовищу, размахивая мечами. Запрыгнул на хвост, и начал быстро забираться по неровному телу все выше и выше. Похоже, у него появился какой-то план.

Обнатус почувствовал на себе ездока. Недовольно проревел, отбросил Айрекса в сторону, как надоедливую игрушку — заключенный врезался в стену уже во второй раз. И принялся вертеться и хлопать себя лапами по спине в надежде сбить наглеца. Ролдан перепрыгивал от места к месту, рубил мечами по лапам и медленно, но верно приближался к голове. Упади он с такой высоты — серьезных травм не миновать.

Но стоило мне потешить надежду, что у напарника может что-то получиться, как огромная лапа врезалась ему в спину, и Ролдан полетел лицом вниз. В полете все же умудрился извернуться змеей и вонзить оба клинка в бок твари. Теперь спускаться, разрезая плоть создания, стало чуть безопаснее. Но заключенный не успел достигнуть земли — вторая лапа сбила его, и Ролдан полетел вниз, неестественно изогнувшись в воздухе. И только когда он рухнул в песок и отскочил от него почти на полметра, как резиновый, я понял, что напарник использовал способность «Упругая плоть», которую он совсем недавно активировал в своем нейроинтерфейсе.

Обнатус недовольно проревел и отступил на несколько шагов. Пригнулся и замотал головой.

Я бросился к Ролдану. Спутник тяжело стонал, но был жив.

— Ты как? — спросил я, подавая ему руку.

— Сука! — выплюнул он. — Как будто пощечину от самого бога получил.

— Твоя способность тебя спасла, — констатировал я и потянул его за руку. — Давай за борта, нужно обдумать тактику.

— Да какая тут может быть тактика, мать твою?! — воскликнул напарник, вставая. — Его ничего не берет.

— Что это с ним? — спросил Перк, указав на чудовище, когда мы спрятались за борта, где находились все, кроме Айрекса. Последний если и выжил, то сейчас, скорее всего, весь переломанный и еле живой лежал у противоположной стены.

Обнатус забился в угол и по-прежнему мотал