– Нет сведений. Наблюдаю инженерно-саперного биоробота типа «баг», принадлежность – Западный блок.
– Вот видишь!
– …В конструкцию внесены изменения. Допускается возможность захвата и использования врагом, – Сержант приблизился на расстояние прыжка.
– Послушай, Сержант, – Книжник старался вкладывать в слова всю силу своего убеждения. – Здесь нет твоих врагов. Никто не собирается на тебя нападать. Все, что мы хотим, – это выжить самим и сохранить немногих уцелевших…
– Тогда зачем вы здесь?
– Чтобы отговорить тебя от неверного шага!
– Не понимаю.
– Не взрывай свою бомбу!
Реакция Сержанта была неожиданной. Он сжался в какой-то тугой металлический ком, прошипел:
– Откуда информация о бомбе? Утечка? Шпионаж?
– Послушай, приятель, – вмешался вдруг Зигфрид. – Прекращай уже свои игры. Зачем оно тебе?
«Мангуст» развернулся мгновенно, и через секунду уже нависал над лежавшим на броне Зигфридом. Меч веста отлетел в сторону, в лоб воина уперлась длинная острая игла, выскочившая из металлической лапы. Вест был силен и ловок, но теперь сила и реакция были на стороне разведывательно-диверсионной машины.
– Носитель генофонда союзников, – глухо проговорил Сержант, приближая жуткую морду к лицу веста, – сотрудничающий с врагом…
– А пошел ты знаешь куда, – глядя в огненные глаза робота, выплюнул Зигфрид.
– …подлежит уничтожению, – закончил «мангуст».
Лапа с иглой чуть подалась назад – замах для удара. Книжник бросил вперед всю массу железного тела, уже понимая, что не успеет.
Успел Тридцать Третий. Сверкнуло, грохнуло, воздух наполнился запахом озона. Мангуст, кувыркнувшись, отлетел в сторону и сорвался вниз с высоты «титана». Кио стоял, чуть отведя в сторону левую руку с курящимся легким дымком. Встроенный разрядник сработал четко. Такое оружие изначально создавалось против основного врага – боевых биороботов. И вот пригодилось.
Подхватив меч, освобожденный Зигфрид метнулся к краю бронированной «крыши», глянул вниз, проговорил:
– Надо убедиться, что он сдох. Кто-нибудь видит его?
Книжник осторожно вытянул шею. Внизу, на земле, было пусто. Кольнуло неприятное предчувствие. Книжник резко перевел взгляд в головную часть «титана» и увидел, как с противоположной стороны на спину гигантского био взметнулась быстрая тень, мгновенно оказавшись у люка, скрывавшего контактные порты.
Сержант перехитрил их. Со звоном откинулась крышка, щелкнул контакт: «мангуст» подключился к «титану».
С низкого старта Книжник бросился в сторону врага, который застыл, как паразит, насыщающийся кровью жертвы. Мощный удар манипулятором – и более легкий «мангуст» отлетел в сторону. Развернулся и хищной кошкой бросился на «бага», сбив того с ног.
Грохнувшись, Книжник ощутил острую боль: возможно, его хрупкое человеческое тело получило повреждения. Но сейчас это не имело значения. Зацепив руками-захватами уродливую морду «мангуста», Книжник попытался свернуть ее с прочного титанового основания. Взвыли сервоприводы, заскрежетал металл. Казалось, еще немного – и все будет кончено.
– Поздно! – злорадно проскрежетал Сержант. – Бомба активирована. Пятнадцать минут до взрыва!
Заметно тряхнуло: «титан» пришел в движение. Мерзко закрякал прерывистый сигнал тревоги. На миг Книжник потерял самообладание, и «мангуст» использовал свое главное преимущество – ловкость. Извернувшись, он выскользнул из мощных манипуляторов «бага» и нанес удар иглой прямо в голову, под броневой лист. Туда, где у «бага» должен был находиться «расходник» – головной мозг. Сержант оттолкнул застывшего железного истукана и исчез «за бортом».
Однако мозг Книжника находился там, где ему и полагалось быть – в голове семинариста. Впрочем, какие-то системы Сержанту повредить удалось: перед глазами вспыхнула и погасла координатная сетка – и робот тяжело грохнулся на спину.
Книжник тщетно пытался встать, пока к нему не подоспел Тридцать Третий.
– Сейчас, сейчас… – пробормотал он. – Посмотрим…
– Мы опоздали? – прошептал Книжник.
Тридцать Третий не ответил. Он молча копался в поврежденной голове «бага». Зигфрид, опустив меч, мрачно смотрел на происходящее снизу.
В голове Книжника щелкнуло – и перед глазами снова возникла сетка координат, а следом вернулся контроль над металлическим телом. Глянув вниз, семинарист сразу отметил зловещую упорядоченность, с какой выстроились био – концентрическими кругами, мордами к центру, которым сейчас стал громадный «титан». Книжник всей своей железной кожей ощутил, как утекают последние секунды перед взрывом.
– Гнездо! – произнес Тридцать Третий. – Подключайся и отменяй команду на взрыв!
– Черт… Как подключаться? – бормотал Книжник, направляясь к откинутой крышке люка, неуклюже падая на колени и заглядывая в темень коммуникационного колодца. – Как отменять?!
Привычным уже усилием воли он включил фару на голове, разгоняя мрак черного провала перед собой, и… огласил округу отчаянным криком:
– Проклятье! Вот гад!
Блок сопряжения вместе с коммуникационными гнездами оказался с корнем вырван из основания. Подключаться было не к чему.
Рядом уже был Тридцать Третий. Он тупо пялился в глубину колодца, из которого торчали слабо светящиеся концы оборванных световодов. Сверкнул в глубине разряд – и это свечение тоже погасло.
– Что будем делать? – выдохнул подошедший Зигфрид.
Он старался выглядеть спокойным, как всегда. Но на его лбу проступали капли пота. Все понимали: до финала остались минуты.
– Не молчи, Три-Три, – взмолился Книжник. – Из нас ты один хоть как-то разбираешься в этой технике.
– Я не знаю… – кио тяжело вздохнул. – Могу только предполагать… «Титан» сейчас – вроде ядерного запала. С ним мы ничего уже сделать не сможем, его уже не остановить – мы просто не успеем найти, где в его корпусе спрятаны заряды и системы запуска…
Он замолчал, глядя перед собой округлившимися глазами. Оказывается, кио тоже могут испытывать страх.
– Говори же, ну! – потребовал Книжник.
– Если заставить остальных био уйти отсюда… Хотя бы нарушить их строй… Может, тогда взрыв будет не той силы…
Книжник бросил острый взгляд на Зигфрида. Тот понял его – несмотря на стеклянные объективы.
– Делать нечего – придется вручную вскрывать эти консервные банки. За дело?
Воин подошел к краю крыши, оглядел поле предстоящей битвы. Он снова стоял перед противником, заведомо превосходящим его по силе. Вест не испытывал страха – ради такого момента, ради возможности положить голову за тех, кто тебе дорог, и живет настоящий воин.
