Через какое-то время подруга гиганта (Николай был уверен, что это была именно подруга, а не просто представитель службы спасения) пустилась на поиски и обнаружила останки того, кого искала, в пустыне «нового мира». И осталась с ним навсегда, потому что ее диск тоже вышел из строя под лучами злокозненного светила. Произошло это совсем недавно, потому что «апостолы» не успели еще утащить очередное транспортное средство. И что-то подсказывало Николаю, что, как только диск окажется в Центре, вселенские часы пробьют последние минуты земной цивилизации. Лесовой не знал, что навеяло ему эти мрачные мысли. Одной из версий было: перед смертью погибшая каким-то образом оставила в окружающем пространстве информацию, которая должна была предупредить ее соплеменников о смертельной опасности, и отголоски этой информации удалось перехватить ему, Николаю Лесовому. Может быть, отсюда же было и ощущение бесконечной любви и смертельного горя?
…Однажды доктор Кварацхелия в одной из бесед сказал ему:
— Кажется, мы с тобой, Николай, не догадываемся даже о половине возможностей, заложенных в твоем мозгу! Дай бог, чтобы они проявились в нужный момент!
Кажется, этот момент наступил…
Опасения полковника насчет тайной полиции «апостолов» оказались преувеличенными. Больше того, когда после ухода Лесового его друзья встретились со своим «комиссаром», тот сам предложил им совершить паломничество в Центр, которое, как они уже знали, должен совершить хотя бы один раз в жизни каждый «апостол». Такой своего рода хадж. Или, как во времена теперь почти былинные, обязательное посещение туристами главной московской святыни — мумии в Мавзолее…
Сначала они заподозрили подвох, уж слишком вовремя прозвучало такое предложение, но на всем пути к Центру не заметили за собой абсолютно никакой слежки. Посчитав, что оперативная подготовка армейских разведчиков вряд ли уступает подготовке агентов тайной службы «апостолов», они решили — раз не заметили, значит, никакой слежки и не было, и совпадение не было подставой.
Когда Лесовой разыскал своих друзей, они готовились к сакральному действу — посещению Центра, назначенному на завтрашний день по земному времени, и это как нельзя лучше соответствовало плану, разработанному с учетом предложений полковника Зверева. Произошло еще одно странное, но опять-таки играющее на руку диверсантам событие — уже две местные ночи «апостолы» снимали большую часть охраны Центра и отправляли куда-то за пределы облачной зоны. Тут уже настала очередь Лесового объяснять друзьям причины этого явления.
Николай пересчитал московское время в местное и с радостью убедился, что все складывается просто замечательно. За исключением того, что полковник Зверев со своим батальоном вряд ли появится в назначенном месте встречи, которое будет ночью кишеть рабами и охранниками. Но он не сомневался, что полковник найдет способ встретить в пустыне одиноко идущего путника, особенно если тот тоже избегает встречи с толпой вокруг диска.
Узнав, что действовать придется не одним, а при поддержке батальона профессиональных бойцов, друзья облегченно вздохнули. Конечно, им вовсе не улыбалось, хоть они тщательно скрывали это не только от Лесового, но и от самих себя, воевать в одиночку против целой армии зомбированных охранников. А ведь в схватку обязательно вмешаются и «апостолы»… Поэтому, когда командир сообщил об изменениях в плане, они почувствовали себя гораздо увереннее.
Незадолго до захода светила Николай уже прятался в сотне метров от границы с солнечной зоной, скрываясь в зарослях высокой густой травы, в изобилии росшей под защитой облаков. Ее толстые стебли оказались покрыты чешуей маленьких плодов, напоминавших формой и размером тыквенные семечки, а вкусом — нежнейшую копченую осетрину, и Лесовой успел очистить от них всю траву в радиусе двух метров от себя. Он хорошо помнил слова доктора, подтвержденные полковником, что в этом мире нет несъедобной растительности. Другое дело, «апостолы» умудрялись добывать из всего, что растет в «новом мире», наркотик, который еще в Индии древние сохани называли джандрашан. Зелье, подавляющее волю и превращавшее человека в безропотную скотинку, послушного исполнителя любых приказов, но зато уносящее его в фантастическую страну райских наслаждений.
…Бесконечная нестройная колонна рабов, сопровождаемых огромным количеством стражников, показалась в пределах видимости почти перед самым заходом смертоносного светила. Лесовой намеренно дожидался их. Он хотел убедиться, что стражники действительно покинули контролируемую ими территорию. А потом уже самому тронуться параллельным курсом, уйдя при этом в сторону настолько, чтобы выйти из пределов их видимости. Появление в солнечной зоне бледнолицего господина было бы с его стороны настолько противоестественным поступком, что могло возбудить подозрение даже у зомбированных стражников.
Потом оказалось, что полковник уже давно увидел в бинокль толпу, в которой насчитывалось не меньше тысячи человек одних только «пролетариев», и укрыл батальон в котловине, оставшейся от неизвестно куда пропавшей рощицы. Для встречи Лесового он расставил цепочку бойцов, вооруженных автоматами «ППШ» и гранатами, а сам занял позицию в наиболее вероятном месте появления Николая. И не ошибся.
— Как добрался? — спросил Зверев тихо, будто их мог услышать кто-то посторонний.
— Нормально, — так же тихо ответил Лесовой. — Только не пойму, куда роща делась?
— Наверное, она есть захотела, — сказал Зверев вполне серьезным тоном, показав в сторону свежего гигантского скелета. — Не о том спрашиваешь, майор! Твои люди готовы?
Николай кивнул вместо ответа. Он понял, что полковник, как и он сам, готовит себя к вводу в боевое состояние.
— Тогда пошли! — полковник сделал знак рукой и, не оборачиваясь, двинулся вперед. Пластика у него была, как у скрадывающего добычу тигра. Его команда была передана через несколько постов, и спустя малое время батальон пришел в движение. Шли на достаточном отдалении от места, где вокруг диска копошилась тысяча «пролетариев» и полтысячи стражников. Растянувшись в длинную цепочку, бойцы полковника Зверева не производили при движении ни малейшего шума. Не было лязга оружия, топота сапог, разговоров и даже тихого шепота. Эта предосторожность выглядела немного излишней, потому что доносившиеся издалека размеренные крики: «Р-раз, два, три-и! Р-раз, два, три-и!» заглушали любые другие звуки. Выбивающимся из сил «пролетариям» не было никакого дела, что творится вокруг них, а у охранников, следящих за продвижением огромного диска, не могло возникнуть и мысли о том, что в километре от них скрытно передвигается в сторону облачной зоны целый батальон свободных, которые в их среде назывались дикими. Но десантники полковника Зверева ходить иначе просто не умели.
