Ознакомительная версия.
Я судорожно сжимаю в обеих руках кружку с молоком. Или нет, с остывшим чаем… Я мог бы прочитать в голове мамы Маши, что творится сейчас там, в недрах удивительной машины со странным названием "витализатор", но я не буду этого делать. И не то чтобы боюсь… Но на этот раз мама Маша была непреклонна туриста в трюм, иначе я не дам ей нормально работать своими дикими необузданными эмоциями.
Я ощущаю на себе взгляды. Я ощущаю эмоции и мысли. Дружелюбные, понимающие, ничуть не насмешливые. Все рады за меня. Нет, не так все рады за нас с ней. И даже не так все просто ужасно рады, за нас всех рады… И все волнуются. Да когда же, наконец!
"Все, Рома. Теперь можешь войти. Всем прочим подождете. Уэф, извини, ты тоже подожди"
Я срываюсь с места, едва не своротив тяжеленную дубовую лавку. Люки едва успевают исчезать передо мной. В голове гудит вроде я опять ударился? Какая ерунда!
В обширной комнате неподвижно висят в воздухе, ни на что не опираясь, три громадных мыльницы. И ничего похожего на саркофаг. В саркофаге покоятся мертвые. В витализаторе мертвые оживают.
Мама Маша стоит возле крайнего аппарата, колдуя над висящим в воздухе изображением виртуальный дисплей… Крышка витализатора, дрогнув, медленно всплывает вверх.
Вот странно досюда я пролетел птичкой, а теперь… Ноги весят минимум тонну каждая. Шаг… Еще шаг. Еще.
Она лежит на спине, мокрая, блестящая. Ее глаза закрыты, но она дышит, глубоко и ровно. Дышит! Она живая!
Щупальца фиксаторов, удерживающие ее, исчезают, извиваясь, как змеи. Ирочка беспокойно завозилась и открыла глаза. Яркосиние, сияющие.
- Рома…
Она вдруг садится, ошеломленно озираясь вокруг.
- Мама? Чтото не получилось? Мне приснился удивительный сон… Будто все получилось, и я уже стала человеком…
Она встречает мой взгляд и осекается. Маленькая моя…
Я тянусь к ней, руками вынимаю из ванны витализатора, и она тянется ко мне, обхватывает меня руками, ногами. Двадцать пальчиков, способных шутя колоть орехи, вцепляются в меня мертвой хваткой. Громадные мокрые крылья разворачиваются, обхватывают меня, накрывают…
"Я люблю тебя"
Чья это мысль моя или ее? Да какая разница! Это наша мысль.
Все пространство Вселенной занимают ее глаза, и я ощущаю на своих губах вкус крови. Больно? Какие мелочи…
Белоснежный ковер искрится мириадами разноцветных огоньков. И потолок, обычно молочнобелый, с легкой голубизной, сейчас сверкает всеми цветами радуги Кио постарался. И в довершение к этому в окна бьет неистовое летнее солнце.
Мы все стоим, разбившись на две группы. Четверо Уэф, мама Маша, я и Ирочка. Напротив все остальные.
- Друзья мои на сей раз Уэф говорит звенящим, могучим, торжественным голосом, от которого чуть вибрируют сами стены моя дочь вернулась. Вернулась к прежнему облику. Вернулась к жизни. И вернулась она благодаря ему, вот этому человеку.
Они вдруг все разом встают на одно колено. Все, кроме Ирочки, которая цепко держит меня за руку.
- Мы рады видеть вас обоих, живая легенда будущего.
Репетировали они, что ли?
- На этом торжественную часть считаю закрытой.
Словно плотина прорвалась. Хлопают крылья, меня по плечам хлопают руки всех размеров, от детских до могучей лапы КолиХруста. Хохочет Геннадий, утратив весь свой дипломатический лоск. Ирочка визжит, повиснув на деде Иваныче, а тот только утробно хрюкает от избытка чувств.
- Обед будет позже, а сейчас ну что, хоровод?
Солнце поднялось уже в самый зенит, прокаливая землю неистовым полуденным жаром. Но это не помеха нашему празднику.
Второй раз я вижу их хоровод. Только тогда была ночь, и над головой вместо солнца сияла призрачная иллюминация.
"Дед… Какой же… танец… без крыльев! Я же калека, калека, понимаешь ты или нет!!"
Маленькие цепкие пальчики сильнее сжимают мою ладонь. Я встречаюсь с ней взглядом, тону в неистовом синем сиянии. Опять они синие. Господи, хорошото как!
- А серые, значит, всетаки не нравились? смеется Ирочка.
"Ты вернулась. Ты вернулась с того света, откуда никто не возвращался"
"Как же я могла тебя оставить?"
"Мне было плохо без тебя"
"И мне без тебя. Мне было больно, темно и сыро. Хотя я и была без сознания"
Я прижимаю ее к себе. Маленькая моя…
"Тебе было больно, потому что пуля попала в голову"
"Не только. Мне было больно, потому что не было тебя"
Она мягко отстраняется.
- Можно, я потанцую? Я так давно не имела крыльев, соскучилась по хороводу.
- Само собой, иди.
- А может, и ты потолкаешься? Пояс при тебе? Будет весело, правда…
Я посылаю ей мыслеобраз дрессированный медведь неуклюже топчется среди толпы кувыркающихся цирковых акробатов. Ирочка смешливо фыркает.
- Ну уж прямо так…
- Иди, родная. Я подожду, когда у меня будут крылья. Ну какой танец без крыльев?
Она смотрит мягко, нежно. Гладит меня по лицу.
- Ты прав. Когда они у тебя будут…
- Да иди уже, все пропустишь!
Мы, четверо людей, сидим на лавочке, врытой в землю под деревом. Очень удобно, и солнце не печет, и обзор неплохой. Видно, как в небе кружатся стремительные радуги, сплетая кольца и восьмерки. Красиво!
"Ну что ты, разве это хоровод, Рома" улавливаю я мысль. Вроде, Аина? " Это так, школьная разминка. И народу мало, и маскирующий купол на семидесяти метрах. Несерьезно!"
- Ну ладно, Рома на мою руку ложится ладонь Геннадия Мы с Колей, пожалуй, поедем. Счастливо вам обоим.
- Как? А обед?
- Похаваем в дороге встревает КоляХруст Слушай, я и не предполагал, что так может быть. Так, как у вас. Посмотришь, и умирать не страшно, правда.
- Тебе и умирать… Тебя из танковой пушки не вдруг завалишь!
Коля довольно хохочет, и Геннадий тоже смеется, вставая.
- Поехали, Коля. До Москвы путь неблизкий.
- А разве вы не коконом прибыли?
- Не, мы на тачке Коля тоже поднялся у нас еще дела, тудасюда заехать надо. Кокон, Рома, конечно, штука отличная. Но есть один минус все время надо лазать на крышу. Внезапное появление из ничего, из летнего марева, посреди улицы может вызвать массу ненужных слухов и кривотолков.
- А поясами почему?… я осекаюсь. Опять ляпнул. Проблемыто те же, вся и разница, что вместо десяти минут уйдет два часа.
- Вот именно. До свидания! это Геннадий.
- Будь здоров, живая легенда! плечо гудит от Колиного щедрого хлопка. Лапы, как у термина… В общем, как у того Ивана.
Теперь хохочут двое дед Иваныч и Геннадий, а Коля стоит с разинутым ртом.
- Ух, блин… Ну и сравнил… Ладно, я без обид. Пока!
- Погодите дед Иваныч тоже встает я вам на дорожку соберу поестьто…
Ознакомительная версия.
