с другими северянами ладил без проблем.
— Тош, мы всё сделаем верно — если бы шкатулка сразу открылась вся — это было бы честно. Всё было бы по-другому, болели бы не только мужчины, понимаешь? — начал меня убеждать парень, всё ещё не решаясь напасть. — Сейчас мир придёт в гармонию…
— Какую гармонию, Кит? — я скривился. — Наши женщины будут умирать в мучениях, а Союз через год-два начнёт полномасштабное наступление. Ты же сам говоришь — есть лекарство. Это не гармония — это предательство.
— Я не предатель, мы не предатели! — завопил парень. — Я просто хочу закончить то, что они начали, я хочу, чтобы всё было правильно, честно…
Я смотрел на него и чувствовал, что он даже немного верит в свои слова. В какое-то благородство, ещё что-то. Но даже так — ему самому страшно что может произойти. Сейчас он пытался убедить не меня, не нас всех, а только одного человека — самого себя.
— Ты хочешь отомстить. — покачал я головой, смотря в глаза барона. — Кит, сейчас можно остановиться, я тебя понимаю. Мы можем доставить это в Империю, они разберутся. Тебе это прибавит баллов — больше не будет никаких подозрений. Никто из нас не скажет ни слова про то, что здесь произошло, даже если придётся умереть.
Я врал, потому что прекрасно понимал, что нас могут заставить через печать рассказать всё. Никто не отменял раскрутку памяти, да и обычный допрос, где мы местами можем проговориться. А ещё я прекрасно знал, что ждёт Киттера — его сведут с ума и это в лучшем случае. Я сейчас можно сказать говорил с подобием, которое ещё не знает, что оно вот-вот им станет. Но надежда была, если бы он согласился — я бы попробовал его спрятать на Севере. Может быть мать не выдаст, а если не она — то мой клан спрячет. Будет жить в нашем старом доме, справится как-нибудь — и никакая особая служба не доберётся. Ещё и брата подлечим, поставим на ноги.
Последние мысли — это уже не он, а я себя пытался убедить, прекрасно понимая, что ничего не получится. Север теперь часть Империи — так что парня скорее выдадут. Я же хоть и являюсь главой клана, толку пока от этого мало — слишком мы слабые. Защитить его не получится как бы я не хотел этого.
Глубокий вдох. Выдох. Два раза быстро вдохнуть. Выдох. Глубокий вдох…
— Ты не знаешь, что они делали с нами, Тош, ты же не знаешь даже… Они ответят… Они за всё ответят… — парень сделал шаг назад, выражение на лице медленно сменялось с растерянности на гнев. — Тош, дай шкатулку, я обещаю — никто не пострадает, вы вернётесь назад, старуха обещала, я ей…
Прыгнул вперёд, максимально ускоряя себя магией, казалось, что мышцы сейчас просто взорвутся. Рука потянула рукоять меча в сторону противника — мне нужно было всего лишь один раз попасть. Время вокруг замедлилось, но я отчётливо видел руку барона — она начала сжимать колючий каштан. Иголки вонзились в плоть, и стало понятно, что я не успеваю — силуэт парня размазался, он ушёл от удара.
Меч вонзился в стену дома, почувствовал удар в живот, откинуло назад. Оружие осталось в стене, Киттер всё бил и бил меня с разных сторон, двигаясь невыносимо быстро. Рука скользнула к подсумку, услышал хруст и страшную боль — упал на пол и завыл как собака.
Видел лишь силуэт который носился от одного к другому — вот упала Криста, за ней Дана. Лиска успела выставить щит, но у барона оказалось бутылочное горлышко — он поглотил всё и ударил её в грудь и живот. Петер даже не успел вытащить оружие и использовать свой дар. Вдруг от двери вбежала сребровласая, бросаясь в ноги обезумевшего парня — нож с чёрным лезвием пронзил и девочку.
Глубокий вдох. Выдох. Два раза быстро вдохнуть. Выдох. Глубокий вдох…
Меня бросило в жар, было плохо, но я разогнал источник внутри. Поднял себя чистой силой, бросился вперёд и наткнулся на руку барона. Он сжимал в ладони толстую и длинную иглу — она поглощала магию. Всё что я направил вперёд ушло в небытие, меня перекосило, закричал от боли. Внутри всё оборвалось, новый удар отправил в полёт к стене.
— Я не хотел Тош, я не хотел, простите меня, друзья, я просто не могу, мне нужно, друзья, простите, вы просто не понимаете… — парень стоял сверху, замедлился, голос был тонкий и я чувствовал, что он пытается говорить медленно, чтобы мы поняли. — Я не хотел, простите, Боги, простите меня — но я не могу по-другому… Ты не понимаешь, что они с нами делали… Прости Тош, я не хотел… Я должен — за отца, за мать, за брата — я должен… Простите меня… Прошу…
Его рука ударила меня в живот и грудь ещё несколько раз, почувствовал страшную и обжигающую боль. Барон пятился к выходу, с ужасом рассматривая содеянное, в голове и душе у него царил настоящий хаос. Он даже забыл забрать шкатулку, но в итоге вернулся и подобрал с пола — ошарашено посмотрел на предмет. Но нет, она не открылась — это то, чего он сейчас боялся больше всего. Развернулся, бросился прочь, оставляя часть своих вещей — ему было слишком тошно и страшно оставаться здесь.
И тут до меня дошло — зачем он искал порталы и разгадывал шифр. Ведь если болезнь выпустить здесь — он не заболеет и не сможет никого ей заразить. Вторая часть рассчитана на женщин, а у нас, наверное, врождённый иммунитет. Девушек сможем посадить под карантин. Нужно было открыть шкатулку где-то в людном месте. Он собирался уйти через портал к Мине, одному из двух основных портов Империи.
Тело горело, раны и кровь в них кипели, но мне ничего не грозило — это я знал точно. С трудом перевернулся, дотянулся до подсумка и достал ветку. Подполз к Кристе, приложил к ней артефакт — он почти сразу сработал — рассыпался. Но ничего не произошло — несколько ран на животе и груди никуда не делись. Тело подруги трясло, я расстегнул куртку и задрал всё остальное — чёрные следы расходились повсюду.
Сжал зубы и поднялся, опираясь на кровать. Схватил с полки брошь и приложил к ране, артефакт почти сразу распался, тело окружили знакомые мне тёмные языки. Я снова встал и нашёл ещё одну брошь, опустился к Лиске и так же применил. Обернулся, посмотрел
