— Поздравляю с повышением, — сказал Ан-Ха. — А что сталось с прежним Большим Человеком?
— Одержимость. Ее, я полагаю, занесли на одну из наших барж крысы, которых они специально развели там, южнее, в Озарке. Ему не повезло: проверял полученный груз и сунул руку в мешок с рисом, а перчатки не надел.
— А ты взял его имя вместе с должностью управляющего?
— Ну, это как бы шутка. По-моему, нормально.
Большой Человек подошел к столу и сел. Он с трудом передвигал ноги, опираясь на костыли. Как только он сел, они куда-то делись.
— Нам что, сразу уйти? — спросил Ан-Ха.
— Как, ты даже не представишь своего друга? — удивился Большой Человек.
— Его зовут Дэвид.
Хозяин буравил Валентайна взглядом.
— Наверное, я должен объяснить. У нас с Ан-Ха были некоторые разногласия в прошлом. Я был против того, чтобы наш Торговый Дом продавал его соплеменникам оружие. — Он повернулся к Ан-Ха.
— Насколько я помню, я даже обвинил тебя в поедании человеческих младенцев. Десять лет назад… Тогда гнев затмил все лучшее во мне. Гнев, который Золотые нисколько не заслуживали.
— А я в ответ вызвал его на поединок, — продолжил Ан-Ха, — добавив к одному оскорблению другое, еще худшее.
— У вас что, была дуэль? — спросил Валентайн, не дождавшись, чтобы кто-то из них закончил рассказ.
— Нет, — сказал Большой Человек. — Вмешались более холодные головы. Ты ведь не собираешься повторить вызов?
— Нет. — Ан-Ха прикрыл и открыл глаза.
Валентайн почувствовал, как растаяло повисшее было в воздухе напряжение.
— Нам нужна ваша помощь. Помощь Дома Холта.
— А что вы дадите взамен? Мы ведь торгаши. Для кого-то — контрабандисты. Для других — квислинги. Я видел, как ты доставал Волчий паранг.
— Мою бригаду разбили этой весной, — сказал Валентайн. Правда, пусть и не полная, сейчас была лучше самой правдоподобной лжи. У нас весьма необычная просьба.
— Януария, будь добра, принеси нашим гостям бутерброды и лимонад.
— Женщина, прятавшаяся за ширмой, выскользнула из комнаты.
— Лимонад? — удивился Валентайн, подходя к шахматному столику.
— Спасибо курианам. Они его отменно делают кое-где, в укромных уголках долины Миссури.
Валентайн разглядывал положение фигур на доске. Золотой король был под угрозой — только ладья и пешка защищали его от серебряных коня, двух пешек, слона и короля.
— Ты играешь? — спросил Большой Человек, разворачиваясь на стуле.
— Немного. Меня учил отец. И мы иногда играли с приемным отцом, хотя оба были не слишком сильными шахматистами.
— Ты видишь какой-нибудь выход для черного короля? Я пытаюсь свести игру к ничьей.
— Под «черным» вы подразумеваете золотого короля?
— Да. Прости. Обычай требует, чтобы фигуры именовались черными и белыми, вне зависимости от их подлинного цвета.
Валентайн задумался:
— Нет. Я вижу тут мат в три хода.
Большой Человек вздохнул:
— В два. Если король пойдет в нападение.
— Как насчет того, чтобы доиграть? Пока мы ждем бутерброды.
Их хозяин с воодушевлением проковылял назад.
— Ты гость. Выбирай: белые или черные?
— Серебряные.
Валентайн двинул вперед пешку.
Восемь ходов спустя, обойдя коней, черная королева вышла вперед.
— Шах и мат, — произнес Большой Человек своим безучастным голосом.
Они с Валентайном обменялись рукопожатиями.
— Кто для вас Генерал? Вражеский слон или свой король?
Большой Человек в задумчивости подпер рукой подбородок.
— Вражеский король. Я плачу ему дань — целые баржи еды. И он считает меня одной из своих фигур. У меня позиция не лучше той, что была перед нашей с тобой игрой. А у меня еще и ладьи нет. Только три этажа всякого хлама.
Подоспели бутерброды, и Ан-Ха оторвался от созерцания живописи в пыльных рамах.
— Януария, ты мне пока не понадобишься. Если хочешь, можешь сходить домой, — сказал Большой Человек.
Валентайн заметил, что они обменялись взглядами.
— Все в порядке, я себя хорошо чувствую. И они не из «Ломаного креста».
Он принялся расставлять фигурки на доске в исходную позицию.
— Сыграем еще партию?
На этот раз серебряные слоны Большого Человека разделали Валентайна как пара дуэльных шпаг. Мат в одиннадцать ходов.
— Зачем вы пришли?
— За оружием для Золотых, — сказал Ан-Ха, когда Валентайн и Большой Человек снова сели за игру. — Мой народ будет сражаться против «Ломаного креста».
— Послушай, Ан-Ха. Я ведь только с виду калека.
Валентайн пошел королевой и съел слона.
— Южный округ тоже будет участвовать. Возможно, уже через несколько месяцев здесь будут отряды Медведей. Вы ведь знаете, кто они такие?
— Свежо предание… Поверю, только когда увижу это собственными глазами. Генерал предъявил мне ультиматум: встать на его сторону, убраться отсюда… или нас сожгут. Твой ход.
Валентайн видел, что ему грозит на сей раз: Большой Человек пожертвовал конем, чтобы спасти королеву. Валентайн потерял ладью, и тут же последовал мат.
— Сыграем еще раз. И не будем меняться фигурами, мне нравятся серебряные, — предложил Валентайн.
— Отлично.
Теперь они играли молча. Валентайн потерял коня, и, когда слоны противника снова двинулись вперед, его пешки заперли их, давая выход королеве. Она пошла вперед и взяла ладью, пешку и слона, прежде чем ее саму съели. Затем вперед вышли его ладьи. Большой Человек поморщился, нахмурил брови и сделал конем ход назад. Валентайн послал слона вперед, съел пешку, потерял слона и выдвинул своего последнего коня.
Он объявил шах.
Большой Человек, улыбаясь, пошел королем.
— Шах и мат, — сказал Валентайн.
Большой Человек протянул ему руку:
— Мои поздравления. Я понял, чем кончится дело, еще два хода назад. Но не подал вида. Ты заслужил право поставить мне мат.
Валентайн восстановил на доске ту позицию, которая на ней была в начале их встречи.
— Сэр, возвращаясь к этой патовой ситуации… Предположим, вы берете эту пешку и превращаете ее в королеву.
— Это вряд ли.
— Но если такое случится…
— Полагаться на маловероятное — неверная стратегия.
— И все-таки…
Ан-Ха навострил уши, прислушиваясь.
— Тогда изменится весь расклад. И будет ничья. А в зависимости от поведения белого слона, я даже могу вырвать победу.
— Если вы снабдите оружием Золотых, в гетто, на базе, то эта одинокая пешка станет страшной силой.
— Нет. Я не стану рисковать будущим своего Торгового Дома.
Уши Ан-Ха обвисли.
— Спасибо за бутерброды. Я рад, что мы позабыли о прошлом.
