Новобранцы в своих мечтах уже тискали молодых гоблинш на сеновале, а ветераны пускали слюни в предвкушении деревенской стряпни. Двигаться действительно стало легче. Землю за ночь сковал слабый мороз, и на ноги перестала прилипать грязь огромными комьями. Да и деревья нам практически перестали попадаться. Небольшие холмы, давали прекрасный обзор, и двигаться можно было, не ожидая внезапного удара из-за очередного дерева или куста. Поэтому все расслабились. Я разрешил сделать даже полуденный привал, что бы поесть. Дело уже шло к закату. Светило начало приобретать багровый оттенок. Все были поглощены разговорами между собой. Роняя слюни в преддверии удовольствия по тому или иному поводу. Я специально, не стал предупреждать. Никто даже не обратил внимания, как удобно стало идти. А это, потому что мы двигались по звериной тропе. Когда Чикир начал проваливаться в волчью яму, я несильно бью плашмя тесаком, ему по спине, и он почти перелетает ловушку. Дальше его реакции уже хватает, чтобы зацепиться руками за траву и не рухнуть туда целиком. Чикир закричал, все вздрогнули и засуетились. Ну как все, Мареш и Улер улыбались. Ну что тут скажешь, толковые воины, настоящие ветераны. А ведь я им даже не намекнул об опасности. Когда достали нашего счастливчика, я зло шипя, скомандовал Марешу.
— Всем новобранцам и Чикиру по пять плетей.
Плетью по голой спине особенно приятно получать в морозную погоду. Перебинтовав окровавленные спины друг другу, ведь свой удар Мареш не сдерживал, мы продолжили путь. Уже никто не вел разговоры про красивых деревенских девушек. Взгляды моих солдат, конечно, были озлобленные, но и терпеть такую не дисциплинированность и не внимательность я был не намерен.
Дойдя до деревни Кривой колос, уже после заката, мы остановились на расстоянии 200 шагов от главных ворот. В небольшой надвратной башенке никого не было. И я отправил Елоса, как самого бесполезного, стучать в ворота.
— Открывай, солдаты тысячник Тарак Кровавого прибыли — орал он, оглашая округу.
Что-то не ладное творится в этой деревни. Нам не открывали почти пять минут. А ведь всего в дневном переходе бродят нурглы, в довольно серьезных количествах. В надвратную башенку залез совсем еще молодой гоблин с факелом в руках.
— Сколько вас — закричал он, вглядываясь в темноту — если вы пришли грабить, то вам несдобровать, у нас сотня воинов в деревне, и мы дадим отпор любому обидчику.
— Леур, шар света — отдал приказ я.
Мой десяток, наконец, стал виден деревенскому защитнику, и мы двинулись ближе к воротам.
— А ну открывай — снова заорал Елос — не видишь, что ли господин офицер устал с дороги.
Магия у деревенщин, до сих пор вызывала страх и трепет. А за сотни лет у любого гоблина, от совсем молодого, до дряхлого старика было выработано чувство уважения и глубочайшего почтения к любому носителю магии, ведь это было признаком аристократии. Так же любой деревенский житель знал, что только военные отряды нашего Великого Лорда имеют в своих рядах настоящих офицеров и боевых магов.
— Сейчас, сейчас — заторопился молодой гоблин — сейчас открою.
Одна створка ворот начала открываться. Вблизи гоблин оказался совсем мелким, ему не было и 10 лет. А позади него столпилась разномастная группа жителей деревни. И совсем старые гоблин, держащие копья в руках, такие же как и я сам. И даже несколько девушек, потешно пытавшихся выглядеть особенно грозно.
— Простите нас господин, что вам пришлось ждать — склонился совсем седой гоблин — я староста этой деревни, прошу, заходите скорее. По ночам стало очень опасно в округе.
— Пройдемте, мы разместим вас — прохрипел староста.
— Нет нужды, мы встанем лагерем в центре деревни — холодно пошипел я — а пока обстоятельно поведай мне староста, где ваши воины.
Брюзжал он долго, все старался как-то скрасить неудобные углы, чего-то недоговаривать. Но пара тычков под ребра от Улера, словно сбросили ему десяток лет возраста. Так складно он начал докладывать, словно служил когда-то в армии Лорда. А всех тайн-то, здесь и на мизинец не было. Пришел в прошлом году отряд из пяти гоблинов к ним на зимовье. Платили хорошо, вели себя тоже прилично. И за четыре месяца, пока не сошел снег, разговорами своими. Сманили взрослых гоблинов этой деревни в свой отряд наемников. Это понятно, что они решили разбоем заняться. И всё было у них не плохо. Но месяц назад не вернулись. И теперь деревенские оказались в незавидном положении. Взрослых гоблинов нет, ну кроме баб конечно. И помимо простой необходимости следить за хозяйством и обрабатывать поля, их теперь и защитить-то не кому. История, конечно, была очень слезливая и глазки молодые гоблинки делали невероятно печальные и просящие. Но верилось в эту брехню, с большим трудом.
— Есть конкретные просьбы, лично ко мне, как к десятнику армии Лорда — прошипел я — помимо поиска и казни группы разбойников, которая завелась в этой округе.
Стоящие рядом деревенские побледнели, девчата, так и вообще позакрывали рты руками, чтобы не зареветь в голос. Но староста быстрее всех пришел в себя от услышанного.
— Да, просьба есть — неуверенно сказал староста — в десяти верстах к западу, место гиблое есть. Холм каменистый, очень необычный для наших мест. Так вот, лесные крысы там гнездо свое устроили. Скотину таскать начали нашу. Не ровен час и кого из гоблинов нашей деревни загрызут. А гнездо не каждая крыса может устроить, это ж вожак там, не ровен час завелся. Не даст он деревне нашей житья в сезон холодов. Очень просим господин десятник.
Старик низко поклонился.
— Я подумаю, утром сообщу — холодно прошипел я — а ты подумай, как будешь расплачиваться со мной.
— А разве вы не обязаны помогать подданным Лорда, мы ведь его гоблины — выкрикнула толстая гоблинша в возрасте.
Я поднял забрало шлема и обвел взглядом всех стоящих передо мной деревенских. Бабы взвизгнули, и кто-то из них упал в обморок, староста и молодежь рухнула на колени и взмолилась.
— Просим прощения, просим прощения, она из ума выжила — причитал староста.
— Утром жду предложения — раздраженно прострекотал я.
На этом мои ночные разговоры закончились. Тем временем десяток в основном переживал о болях в спине, нежели о произошедшем в деревни. Крупного помещения, чтобы разместиться всем вместе в деревне естественно не было, а разделять солдат, по разным домам, было не по уставу. Поэтому мы разбили лагерь на крупной площадке в центре поселения. Уже засыпая, подумал, что не такой уж и хорошей идей, было заходить
