Одна копия записи хранилась в безопасном месте, а вторая находилась в кармане женщины с камерой. Каждая из них должна была самоуничтожиться в случае прикосновения кого-нибудь из Человеков или тельциан: снаружи шарики были покрыты пленкой, распознающей структуру дезоксирибонуклеиновой кислоты.
Дело было не в том, что здесь тайно обсуждались подрывные акции. Человек знал о настроениях большинства ветеранов, но, похоже, не обращал на них внимания. Что мы могли сделать?
По той же самой причине на каждую встречу теперь приходило все меньше и меньше ветеранов, причем многие из них являлись лишь для того, чтобы повидаться с друзьями. Какой прок мог быть от жалоб? Все равно ничего нельзя было изменить. К тому же даже не все были убеждены в необходимости перемен.
Они не имели ничего против того, чтобы быть частью «евгенической базы» (которую я называл человеческим зверинцем). Когда один Человек умирал, на смену ему путем клонирования сразу же создавали другого. Их генетический код никогда не менялся — зачем от лучшего искать хорошего? А наша обязанность состояла в том, чтобы продолжать делать младенцев старомодным способом, основывающимся на случайных мутациях и эволюции. Предполагаю, что, если бы у нас получилось что-нибудь получше, чем Человек, они начали бы использовать наш генетический материал вместо своего. Хотя, возможно, сочли бы нас опасными конкурентами и уничтожили.
Но, несмотря ни на что, мы были «свободны». Человек помог нам запустить цивилизацию на этой планете и помогал поддерживать контакт с другими населенными мирами, включая и Землю. Любой из нас мог даже поселиться на Земле после выхода в отставку, если, конечно, был готов пройти стерилизацию — такую цену нужно было заплатить, чтобы стать одним из них.
Многие из ветеранов так и поступили, но меня Земля совершенно не манила. Один огромный город, полный Человеками и тельцианами. Чтобы избавиться от их общества, я был согласен терпеть эти бесконечные зимы.
Большинство людей более или менее смирилось с такой жизнью. Сегодня вечером я надеялся изменить это отношение. Мы с Мэригей набросали план, и я намеревался вынести его на обсуждение.
Примерно через полчаса вокруг огня собралось человек сорок, и я предположил, что остальные, испугавшись погоды, остались дома. Диана призвала всех к вниманию, постучав вилкой по стакану, и представила женщину из Центруса.
Ее звали Лори, и говорила она с отчетливым акцентом Человека, который отличал большинство центранцев. (Все мы, ветераны, говорили по-английски — это был универсальный язык участников Вечной войны, которые родились в разные столетия на разных континентах или даже планетах. Некоторые из нас говорили на нем только на таких вот встречах, и это сказывалось на произношении и манере речи.)
Она была маленькой и стройной, а из-под ее футболки выглядывала искусно сделанная татуировка: змея с яблоком во рту.
— Я могу сообщить вам очень немного кроме того, что было в новостях,— сказала она.— В день встреч на планету высадилось и осталось здесь множество тельциан, видимо, какая-то делегация. Но они так и не показывались публично.
— Вот и прекрасно,— заявил Макс Вестон.— Я совершенно не расстроюсь, если никогда больше не увижу ни одного из этих ублюдков.
— Тогда не ездите в Центрус. Я ежедневно вижу там одного или двоих в их пузырях.
— Это очень смело,— признал Макс.— Рано или поздно кто-нибудь выстрелит в них.
— Может быть, у них как раз такая цель,— вмешался я.— Приманка, жертвенные ягнята. Чтобы выяснить, у кого есть оружие и хватает злости.
— Очень может быть,— сказала Лори.— Похоже, что они ничего не делают, а просто прогуливаются.
— Туристы,— бросил Мухаммед Тен.— Даже тельциане могут быть туристами.
— Трое живут там постоянно,— заметила Кэт.— Один мой друг устанавливал теплообменник в их квартире в Управлении межпланетных коммуникаций.
— Во всяком случае,— продолжала Лори,— эти тельциане приезжали всего на день, их посадили в затемненный флотер, который пригнали из Дворца Законов, там они провели четыре часа, а затем вернулись на челнок и отбыли. Их видела пара кладовщиков; если бы не это, люди могли вообще ничего не узнать.
— Интересно, зачем нужно устраивать всю эту таинственность? — сказал я.— Ведь и прежде здесь бывали их делегации.
— Я не знаю. Странной была и краткость визита, и то, что гостей было четверо. Зачем групповому сознанию понадобилось посылать больше чем одного представителя?
— Перестраховка,— предположил Чарли.— Будь их меньше, Макс мог бы столкнуться с ними и убить троих голыми руками.
Насколько нам было известно, «коллективное сознание» тельциан было ничуть не более таинственным, чем у Человеков. Никакой телепатии или чего-нибудь подобного; индивидуумы регулярно передавали свой опыт в общую память и сами приобщались к общим знаниям. Если индивидуум умирает прежде, чем подключится к Дереву Памяти, новая информация пропадает.
Это казалось жутковатым, так как все они физиологически были близнецами. Но и мы тоже смогли бы делать то же самое, если бы решились просверлить дырки в черепах и воткнуть туда розетки. Премного благодарен, но лучше не надо. Мне хватает и своего собственного разума.
— Ну а кроме этого,— закончила Лори,— в Центрусе мало что происходило. Предложение о силовом поле снова провалили, так что нам придется еще год разгребать снег лопатами.
Кое-кто из наших рассмеялся: Центрус с населением в каких-нибудь десять тысяч был недостаточно большим городом, чтобы позволить себе расход энергии для поддержания силового поля на протяжении всей зимы. Но тем не менее он был столицей планеты, и некоторые его жители желали иметь силовое поле, причем не столько для удобства, сколько в качестве символа своего положения в обществе. Они считали, что единственный на планете космопорт и посещения иноземных гостей еще недостаточно обособляли их от всех остальных.
Насколько мне было известно, здесь, в Пакстоне, тельциан не было. Находиться здесь было для них просто опасно: среди наших многочисленных ветеранов было много непримиримых, таких как Макс. Лично я не верил в их враждебные намерения. Вечная война была колоссальным недоразумением, и, возможно, мы заблуждались сильнее, чем они.
Конечно, они были все такими же уродливыми, и противно пахли, и убили многих моих друзей. Но не тельциане приговорили нас к пожизненному заключению на этом айсберге. Это была идея Человека. И несмотря на то, что Человек состоял из нескольких миллиардов близнецов, все они были людьми по своей биологической природе.
