Я показал пальцем на стену гостиной Йохана. На стене висели картины - неумело, но тщательно нарисованные масляными красками. На одной из них была изображена Эйфелева башня на фоне Парижа. На другой - несколько нью-йоркских небоскребов. На третьей - собор Святого Семейства из Барселоны.
– Это что за безобразие? - спросил я. - Йохан, откуда ты взял все это?
– Нарисовал, - простодушно сказал Рыжий. - У меня вроде бы как видения иногда бывают. Большие города с огроменными домищами. Самоезды ездиют по улицам. Вроде как другой мир. Вот я и нарисовал то, чего помню из своих видений. Здорово получилось, правда?
– Это влияние Вальдеса, - уверенно сказал Демид. - Госпожа Дум - слишком древняя старушенция, чтобы навеять все эти видения. Она никогда не видела Эйфелевой башни и понятия не имеет об автомобилях. А Вальдес - современный человек. Кроме того, он великолепно разбирается в технике. Каким-то образом его мысли проецируются на сознание Йохана. Это единственное объяснение гениальности Йохана. Интересно, знает ли об этом сам Вальдес?
– Если бы знал, явился бы сюда и камня на камне здесь не оставил, - сказал Томас. - Вальдесу конкуренты не нужны.
– Вальдес и так здесь скоро будет, - сказал я. - Слушай, Йохан, как бы нам здесь организовать народное сопротивление? Небольшую армию? У тебя нет мыслей на этот счет? Может, изобретешь что-нибудь?
– А никак не организовать! - жизнерадостно сообщил Рыжий. - Дальних крестьян ни в коем разе на военное выступление не раскачаешь. Госпожа уже не властвует над ними, они люди самостоятельные и самостоятельностью своей дорожат больше всего. Да и зачем вам армия из крестьян? Глупость это большая. Большим и необученным кодлом двигаться к городу - это всех загубить. Нам надобно бойцов немного, но хороших.
– А ты - хороший боец?
– У, еше какой! - Рыжий, подогретый спиртным, вскочил на ноги и продемонстрировал нам несколько приемов, которые можно было без сомнения классифицировать как чистейшее карате. - Вот! А я еще вот так ногами бить могу! Я сам эту борьбу изобрел. Я готовился к войне. Заранее. Знал, что она будет!
– Хватит! - проворчал Том. Похоже, неугомонная изобретательность Рыжего Чудака уже начала раздражать его. - Ладно, все ясно. Вот что, ребятки. Двигайтесь-ка вы к городу и не откладывайте. А я в лес пойду.
– Ты что, не пойдешь с нами?
– Нечего мне в городе делать. Я думаю, что с таким бронебойным арсеналом вы и без меня справитесь. А я в свой лес пойду. Гвардию мне надо обезоружить и из леса выпустить - иначе они все там перемрут. Да и дел еще много недоделанных осталось.
– Ну, успехов тебе!
– Вы меня только на обратном пути не забудьте! - умоляюще сказал Томас. - Когда вы свою Лурдес освободите, найдите меня. Я домой хочу. В Средний Мир.
– Найдем, - уверенно пообещал я.
Из двух автомобилей Рыжего мы выбрали самый большой - этакий четырехколесный полугрузовичок. В его кузове уместились я, Трюфель и пулемет, названный быстрострелом. Демид сел спереди, рядом с водителем. Плюхал самоезд неспешно, не быстрее двадцати-тридцати километров в час, но при небольших расстояниях Кларвельта этого было вполне достаточно. Двигатель с одним цилиндром работал на масле, выжатом из каких-то семян.
Забавно было все это - неожиданное появление Рыжего, его гениальные изобретения от антибиотиков до велосипедов. Забавно и как-то подозрительно. Словно кто-то срочно, по ходу, перекраивал реальность Светлого Мира, добавляя в нее чужеродные фрагменты специально для того, чтобы помочь нам. Или наоборот - чтобы усыпить нашу бдительность и заманить нас в ловушку.
Мы ехали по Светлому Миру, по дороге, ведущей к городу. Как ни странно, беспрепятственно. Никто не вставал на нашем пути, хотя мы уже вступили в зону, контролируемую мыслями Госпожи. За полдня мы не встретили на дороге ни единого человека.
– Почему так безлюдно? - спросил я Трюфеля. - Это всегда так?
– Нет. - Трюфель тоже выглядел озадаченным. - Человек-то десять по пути мы должны были встретить. Может, случилось чего?
– Эй. Йохан! - крикнул я. - Тут рядом есть какая-нибудь деревня?
– Есть. Вон за тем леском. Только туда надо вправо сворачивать.
– Сворачивай. Заедем туда.
– Зачем? - Рыжий повернул ко мне лысую голову, украшенную серебристым проволочным шлемом. - Ни к чему нам сворачивать. Нам надоть побыстрее в город ехать, и нечего петли давать.
– Сворачивай, я сказал! Разведаем обстановку. Супчику горячего похлебаем.
– Не сверну!
– Будешь спорить - пинков тебе надаю и сам за руль сяду, - сурово сказал я.
– А я буду сопротивляться, - зло заявил Рыжий. - И изобью тебя. Знаешь, как я. ногами дерусь!
– Рыжий чудень, не валяй дурака! - громко произнес Трюфель. - Шустряк - чемпион года по кулачному бою. Ты что, этого не знаешь? Он отметелит тебя одним мизинцем. И вообще, он лучше все знает. Давай сворачивай.
Йохан резко затормозил и начал разворачиваться. При этом он бурчал под нос крайне недовольно. Похоже, что ему почему-то до смерти не хотелось заезжать никуда по пути. У меня не было времени выяснять причину такого настроения Рыжего. Я все более убеждался, что нам надо побывать в какой-нибудь деревне Кларвельта, кроме той, в которой мы уже были. Это могло дать ответы на некоторые мои вопросы.
Но, когда мы въехали в деревню, вопросов появилось еще больше. Улицы были совершенно безлюдны - только курицы бегали по дороге, по куриной привычке пытаясь попасть под колеса нашего транспорта. Мы двигались по направлению к центральной площади, и уже издалека я видел то, что на ней находится. Я чуял носом мерзкий знакомый запах гари. Я догадывался, что здесь произошло, хотя мне крайне не хотелось верить в свою догадку.
Рыжий затормозил на площади, спрыгнул со своего водительского места, стащил черные перчатки и зло шваркнул их о землю.
– Ну что, Шустряк, доволен? - сказал он едва не с рыданием в голосе. - Иди, хлебай свой супчик. Пока тепленький.
Два ряда наспех сколоченных виселиц вытянулись вдоль площади. Ни одна петля не пустовала. Не меньше пятидесяти повешенных раскачивалось под порывами внезапно усилившегося ветра. А в центре площади еще дымились десять обгоревших человеческих остовов, прикрученных проволокой к столбам.
Шесть десятков трупов… Крестьянские мужики, бабы, подростки… Детей, слава Богу, не было. Но от этого было не легче. Куда их дели - детей? Утопили как котят? Почему-то мне показалось, что задачей тех, кто побывал здесь с карательными целями, было убить ВСЕХ. Всех жителей деревни. И не просто так. Убить специально, в назидание нам. Это ужасное зрелище было подготовлено специально для нас. Об этом говорила большая надпись, сделанная на транспаранте, растянутом между столбами.
