— Преувеличиваешь, — в глазах князя блеснула веселая искорка, — законы природы для всех одинаковы. И наши расы идут по схожему пути.
— А как же взгляд со стороны? Помню, в свое время ученые готовы были души прозакладывать, чтобы Чужими глазами на мир посмотреть.
— Оказалось, что взгляд догонов похож на наш.
— Но все равно есть различия, — не отставал Велемир, — должны же быть открытия и решения, до которых мы просто не способны додуматься. Мне это очень интересно.
— Не так уж, мы отличаемся. В чем-то они немного нас обогнали, в чем-то наоборот отстают. Даже удивительно, цивилизация старая, в космос тысячи лет назад вышли, а мы их в некоторых вещах, например методах и системах локации, обгоняем.
— А в чем отстаем? Что мы можем применить из трофеев?
— Сейчас команда Всеслава Бравлиновича готовит документацию по догонскому способу прокладки туннелей в скальном грунте. Я сам ни чего не понял, но специалисты в восторге, — говорят, идея очень проста. Странно, что у нас ни кто не додумался. Строители быстро освоят метод, производительность вырастет в 2–3 раза.
— Неплохо, совсем неплохо, — покачал головой волхв, — а что еще?
— Еще у них можно позаимствовать неплохой антиграв. В схеме ни чего сложного, производственники быстро разберутся. Информационщики и кибернетики могут перенять несколько любопытных методов кодирования и передачи информации. Еще есть несколько неплохих новинок, вот и все, — пока Бравлин Яросветович рассказывал о новинках, его лицо светлело, в глазах появился знакомый многим задор.
— Неплохо. Это неплохо, — повторил Велемир. Непонятно было, к чему он относил эти слова, к новостям о находках особой группы СГБ, или оживлению князя, — Значит, план Вы выполнили? Первыми захапали новинки и все преимущества от контакта? Лет десять форы у нас есть?
— Да какая к черту разница! — резко ответил Бравлин, — ты не можешь понять, что иногда для мира, бывает необходима война. Это гораздо важнее самых гениальных разработок и открытий.
— По-другому нельзя было? Без «дипломатии крейсеров» не мог обойтись? — Велемир держал тихий спокойный тон, глядя прямо в глаза собеседника.
— Можно было, — так же спокойно ответил князь, выдержав прямой взгляд волхва. До него начало доходить, что Велемир специально спровоцировал всплеск эмоций, — но дольше, медленнее, без гарантированного результата. А тут нам сам Перун помог. Кажется, он специально устроил эту стычку, казус бели.
Во время разговора Бравлин прокручивал в голове все события с начала Рионского конфликта. Такая спокойная беседа позволяла по-новому взглянуть на проблему отрешенным незамутненным взглядом, и может быть, найти свои ошибки.
— Получилось так, что мы, преследуя свои выгоды, сделали доброе дело для догонов, — разгромили сепаратистов. Сейчас, когда флот и армия мятежников сильно сократились, — это слово Бравлин произнес с легкой усмешкой, он помнил, что и Руссколань возникла благодаря небольшой группе одержимых идеей независимого Русского государства людей, — догоны смогут вернуть мятежные планеты. И мы заодно, выиграли, сорвали крупный банк. Научные открытия и перспективные разработки это одно, есть еще более важный результат: люди, те, кто работал на Рионе, стали лучше понимать Чужих.
— Стоп. Подробнее, пожалуйста.
— На войне мы учимся понимать, чувствовать противника. Сама жизнь заставляет учиться разгадывать его замыслы, планы, вникать в его замыслы. В итоге мы стали лучше понимать, как они думают. Это бесценный опыт. Воюя, мы лучше видим достоинства и слабости противника, учимся вести диалог.
— Это нечто новое. Война как способ налаживания контакта, — хмыкнул Велемир.
— Это не новое, это старое. Вспомни крестовые походы, с них и начались длительные, плотные контакты Европы и Азии, — продолжал Бравлин, — в любом случае это один из способов познания.
— Может ты и прав, — процедил волхв.
— С первых же минут наземной стадии операции и мы, и догоны придерживались определенных правил игры. Я читал рапорты, — это не единичный случай, а четкое следование кодексу честной войны. И у нас, и у них нормальное отношение к пленным. В группировке «Самум» медики вытаскивают с поля боя и людей, и догонов, помощь оказывается всем. В первый же день были оборудованы санитарные машины специально под раненых догонов. Наши ребята попадали в плен, — все говорят, что относились к ним по человечески: помещение с земной атмосферой, еда и вода в достаточном количестве.
— Может быть, и так. С современным оружием раненых бывает мало, — саркастически прокомментировал Велемир, — обычно и хоронить нечего.
— Тут ни чего не поделаешь, — развел руками Бравлин, — но догоны, даже проигрывая, не применяли ядерное оружие. Хотя оно у них было. Нам досталось в качестве трофеев три сотни боеголовок и тактические ракеты.
— А в космосе? Насколько я понимаю, все торпеды с ядерными зарядами.
— Космос это другое дело. Торпеда с химической боеголовкой практически не опасна и бесполезна. Здесь действует только атомное оружие. Главное, они применяют это дело на поверхности, не загрязняют радиацией планету, хоть и понимают, — мы их вышибем.
— Если сопротивление обречено, почему тогда не капитулируют? Или надеются на помощь третьей стороны?
— Просто, у них свой кодекс чести. Если есть оружие, средства, значит, надо драться до конца. И они дерутся до конца. Сдаются, только когда на них направишь ствол «Тура», — Бравлин знал, что говорит. Не смотря на постоянную катастрофическую занятость, он внимательно читал все материалы с Рионы. Правда, слова Велемира, о третьей стороне вызвали легкое сомнение: может на самом деле так? Может не все так просто, и в галактической политике наши планы прекрасно укладываются как заданные элементы в планы другого игрока. Все может быть, руссколанские князья умели вести многослойную политическую игру с множеством элементов, своего рода трехмерные шахматы. Нет гарантии, что Другие не ведут такую же игру.
— Если знаком с моральными императивами противника, легче будет вести переговоры после войны.
— Я понимаю, у Чужих есть своя мораль, но только чужая мораль, — Велемир намеренно сделал ударение на фразе «чужая мораль».
— Нет, это близкая нам раса. Близкая по духу, по культуре, по общественным и личным ценностям. Они совсем как люди: им знакомо чувство локтя, они любят и ценят выше своей жизни своих детей, уважают чужую жизнь. Кроме того, в догонском обществе существует дифференцирование по общественному положению, внутренняя конкуренция и стремление к карьере. У них есть своя гордость и чувство собственного достоинства.
