своему противнику уроки владения пистолетом.
— Нужно что-нибудь тёплое, — сказал я, — чтобы завернуть её. На улице холодно и идёт снег.
— Здесь ничего такого нет, — отозвался швед, пытаясь выбраться из контейнера.
Я надел кастет. Этот подонок заслужил немного боли. Я резко ударил Улаффсона в подбородок, но промахнулся, и металл лязгнул о зубы. Рот шведа мгновенно окрасился алым, по подбородку потекла кровь. Доктор ошарашено воззрился на меня, но я, не дав ему опомниться, ударил снова — на этот раз кастет попал, куда надо, и Улаффсон, закатив глаза, осел в аквариуме, распластавшись на дне. При ударе в подбородок мозг ударяется о стенки черепа, и временное отключение обеспечено.
Я огляделся в поисках тёплой одежды, но доктор не соврал: в комнате ничего подходящего не было. Пришлось взвалить голую девушку на плечо и как можно быстрее выбираться из дома. Я вышел в коридор, прошёл по ковровой дорожке и начал спускаться по ступенькам винтовой лестницы. В темноте, да ещё с тяжёлой ношей, это было нелегко, и пару раз я едва не полетел кубарем, только в последний момент удержав равновесие. Пистолет пришлось сунуть в карман — он мешал. Впрочем, я бы справился и без него.
Наконец, я оказался на втором этаже. Едва ступил в коридор, как практически столкнулся с Францем, за спиной которого маячили двое сонных слуг с фонарями в руках. Немец расплылся в злобной усмешке, в руке у него появился нож, и дворецкий тут же раскрыл его, вытащив второй рукой лезвие. Значит, он предпочёл разбудить охрану.
— Убейте его! — крикнул Франц.
Уже не разбирая, что к чему и кто в чём виноват, я собрал окружающий воздух и ударил им всех троих. Они отлетели, но тут же начали подниматься. Пришлось трансмутировать часть стены: из неё выдвинулись острые шипы и пронзили одного из слуг. Захрипев, тот пару раз дёрнулся и повис на них.
Другой развернулся, нацелив в меня пистолет. Я метнулся вправо, одновременно выставив барьер и воспламенив воздух вокруг слуги. Он вскрикнул и завертелся, пытаясь сбить огонь, но тот лишь сильнее разгорался.
Франц бросился вперёд, метя ножом мне в горло, но я успел присесть, и лезвие навахи лишь рассекло воздух над моей головой. Скинув девушку на ковёр, я толкнул немца обеими руками и отскочил в сторону, но дворецкого было не так-то легко сбить с толку. Он снова перешёл в атаку, и первым же выпадом едва не рассёк рубашку на моей груди. Попятившись, я окружил его невидимым барьером. Немец упёрся в него, нахмурился, принялся ощупывать, словно мим. Его лицо перекосилось от недоумения и ярости.
Я уже собирался поджарить его или пронзить шипами, трансмутировав стену, когда в коридоре вдруг появились новые действующие лица: молодая женщина в коричневом дорожном платье и рослый мужик в синей с серебряным шитьём ливрее, толстом шерстяном пальто, кепи и армейских ботинках.
Как только они показались в коридоре, Франц замер, разве что не раскрыв рот от удивления.
— Да что это за проходной двор! — закричал он не своим голосом, наливаясь кровью.
Ударил кулаком в невидимый барьер и разразился руганью.
Я сразу понял, что эти люди попали в дом так же, как и я — без приглашения, воспользовавшись тем, что замок был взломан. Но кто они такие и зачем пожаловали? Об этом думать было некогда.
Пришло время небольшого представления. Я бросился навстречу барышне.
— Помогите! Меня хотят убить! — я, конечно, не рассчитывал, что девушка действительно бросится на выручку.
Незнакомка испуганно вскрикнула и попятилась, но её спутник не растерялся. Похоже, он был готов к неприятностям, потому что нагнулся, выдернул из-за голенища ботинка свернутый хлыст и взмахнул им, расправляя.
Его взгляд был нацелен на немца, так что я снял воздушный барьер. Тем более, что дышать в коридоре уже стало почти нечем.
Без лишних слов спутник девушки огрел Франца таким точным и сильным ударом, что немец с воплем схватился обеими руками за лицо, выронив нож и скорчившись на ковре. Видя, что противник обездвижен, я подхватил горничную Раскуль и помчался к лестнице на первый этаж. Успел заметить ошарашенное лицо незнакомки. Ещё бы, ведь не каждый день мужчины пробегают мимо с голыми девицами на плече.
Сбежав по ступенькам в холл, я подхватил свою трость, сорвал с вешалки чьё-то пальто и принялся укутывать голую девушка так быстро, как только мог. Одновременно пытался решить, что делать дальше. Закинуть добычу на заднее сиденье «Бэнтли» и везти домой? Но Элизабет наверняка нужна врачебная помощь. Значит, в больницу? Что я там скажу? Что нашёл её на улице, раздетую и без сознания? Едва ли мне поверят. Наверняка вызовут полицию.
Пока я закутывал девушку в пальто, меня нагнала незнакомка. Её спутник топал следом. На лице, обрамленном густыми чёрными бакенбардами, застыло суровое и недовольное выражение. В руке он держал смотанный кольцами хлыст, которым только что рассёк лицо Франца.
— Что случилось?! — затараторила барышня, хватая меня за локоть на удивление крепкими пальцами. — Кто эта девушка, почему она… без одежды?
— Её похитили! — ответил я, обернувшись на секунду. — Нужно бежать, пока не переполошился весь дом!
— Да переполошился уже, — флегматично заметил спутник незнакомки, поигрывая кнутом и прислушиваясь.
И точно: отовсюду доносились голоса и слышался топот ног.
Я поднял горничную на плечо и двинулся к выходу.
— Вы больше никого здесь не видели?! — умоляюще крикнула вслед барышня.
Я обернулся на ходу.
— Кого вы имеете в виду?
— Мальчика!
Ответ был совершенно неожиданным. Я даже замер на пороге. Вспомнилось, что господин, пытавшийся убить Франца, спрашивал немца о каком-то ребёнке. Значит, барышня с ними? Но она приехала гораздо позже, иначе я заметил бы её, когда слонялся вокруг дома.
— Нет, не видел, — ответил я. — Простите, но думаю, нам всем пора бежать! — с этими словами я вышел на крыльцо.
— Сюда! — крикнула, пробегая мимо, девушка — должно быть, решила послушать моего совета. — У нас тут машина!
И действительно, в десятке метров справа был оставлен в тени шикарный внедорожник. Мужик в синей ливрее открыл девушке дверь. Подобрав подол, она нырнула в салон, но тут же высунулась.
— Чего же вы ждёте?! Скорее сюда!
Первой мыслью было отказаться. У
