несколько амулетов. А самое главное: я не друмер, что вынуждает любого боевого друмера подумать, прежде чем применить против меня какое-либо боевое плетение. Как я знаю, это не приветствуется, если считать, что мое оружие – только руки, а значит, против меня только руки, – и улыбнулся.
– А мальчишка не промах!
– Когда-то ваши люди были командой отличных бойцов, но время берет свое. И теперь они способны испугать разве что мелкую шушеру в подворотне, но сильные бойцы даже внимание на них не обратят. Не в обиду, парни, но это правда!
– Впечатляет! – ди Дурс и в самом деле был восхищен, а про себя подумал, что друзей он никогда не предавал, хотя команда Пирса и в самом деле сдала сильно. Но менять их не хотел. Поэтому и нанял вот их – Молчаливых! Целых два козыря в запасе! – А что ты скажешь на их счет? – и развел руками, показывая ладонями и взглядом на стоящих по левую и правую руку у торцов стола двух гигантов, от которых так и исходила сила, как океан плескался. Всегда такое ощущение: именно сила и океан, когда встречаешь Молчаливых.
Нэй улыбнулся, повернулся сначала влево от себя:
– Тим, – и уважительно склонил голову.
И вправо:
– Ким, – и снова уважительный поклон головы.
Молчаливые ответили такими же уважительными поклонами. У Тима даже мимолетная улыбка проскользнула, ну он всегда был чуть эмоционален, что не свойственно Молчаливым, но приятно дополняло их силу. Не в ущерб, он ведь был лучшим.
А у ди Дурса, кажется, глазам не хватило места на лбу от удивления.
– Я знаком с Молчаливыми. Даже больше: у меня с ними заключен мирный договор. Если я не трогаю их клиентов – они не трогают меня. Я пришел поговорить, просто поговорить и не собираюсь причинять вам вред. Даже наоборот, если сюда вдруг ворвутся ваши враги, я стану спина к спине с Молчаливыми и буду защищать вашу жизнь, как свою собственную. Поэтому, если ваша команда решится напасть на меня, то они (Нэй развел руки ладонями, указывая на Молчаливых) останутся стоять, даже если я буду их (жест назад) всех убивать! Потому что их задание защищать вас и только вас, и никого больше. Ребята ведь могут и сами за себя постоять. Пока еще могут.
– Это правда? – ди Дурс повернулся к Тиму.
Великан тут же мотнул головой, и снова мимолетная улыбка.
– Ты сумел удивить меня, парень! – ди Дурс так и продолжал сидеть, опершись спиной на стену. Немного вальяжно, но положение ему это позволяло. – Но что мне мешает вызвать спецов, которые тебя обязательно скрутят?
Нэй хмыкнул:
– Вопрос – за что?
Теперь ди Дурс хмыкнул в ответ:
– Ну хотя бы за наглость! – позади Нэя послышался шепот, что-то вроде: «Вот-вот. Наглый, как моя теща!» – Ты отвлек меня от обеда, – и ди Дурс указал на недоеденные блюда на столе.
Нэй улыбнулся, просто светился улыбкой:
– Я все же надеюсь, что слово «Ключ» еще не потеряло у Хранителей важной значимости. Моя наглость – всего лишь попытка поговорить с вами, чтобы решить некоторые ваши и мои проблемы (ди Дурс удивленно уставился на Нэя, он вообще в этот обед очень много удивлялся, видимо, на годы вперёд, с запасом). Ко всему прочему, как мы все знаем, ни один указ Великой Королевы Альфины отменен не был (ну вот, снова удивление и немой вопрос глазами, мол, а это тут при чем?). И среди них есть один довольно замечательный документ, названный Великой Королевой «Слово и Власть», а в народе прозванный «Указом Узаконенной Наглости» (еще шире улыбнулся). В этом указе говорится, что даже человек низшей крови, как я, например, имеет права, если, конечно, у него хватит наглости испросить аудиенции у любого власть предержащего, вплоть до Короля! И если ему это удастся (я ведь вместо «Ключ» мог сказать «Слово и Власть!»), он может и слово испросить, и помощи, и защиты, и совета, и даже сам помочь, если что, и ему никто не имеет права препятствовать в этом, потому что он сумел это сделать (ди Дурс мотнул головой, соглашаясь с говорившим)!
– А ты знал о таком Указе? – снова шепот за спиной.
– К тому же, кто вам сказал, что я буду просто сидеть и смотреть, как меня скручивают? Я буду защищаться! Конечно, спецы меня скрутят, но через натиру один из вашей команды (Нэй указал за спину), обязательно напьется и неожиданно для себя поведает миру историю о том, как десяток здоровенных мужиков из спецов с трудом скрутили молодого парня, у которого из оружия были только руки (Нэй поднял руки, давая понять, что в них ничего нет). Я вам гарантирую, что так и будет! И после этих откровений над вами, ваша светлость, будет смеяться весь Каракрас, а вот ваши парни точно потеряют работу!
За спиной послышались вздохи и фраза:
– Да уж.
– И еще, – Нэй вытащил из-за пазухи блестящую серебряную бляху на цепочке. – Я рекрут Граничного Патруля – «муляр-таш», что дает мне некоторую неприкосновенность. Это я к тому, какие причины мешают вам вызвать спецов.
– Граничный патруль? – и тут же ди Дурс мотнул головой. – Муляр-таш? О! – а в глазах восхищение. – Давненько я не слышал о том, что Язык Демона удостоил кого-то столь славным даром!
– Пришлось попотеть, но удачно попотел, – улыбнулся Нэй, но в душе-то знал, сколько нервов это испытание ему подпортило. А пота, кстати, вообще не было! Высох он от страха, что испытание не преодолеет. Но сейчас он улыбался. – Но главное то, что я перед вами и могу с вами говорить.
Ди Дурс усмехнулся; парень или был очень умным, или пытался казаться очень умным. Но он ему порядком нравился, особенно своей наглостью:
– Присаживайся, ты окончательно завладел моим любопытством и, надеюсь, и интересом.
Нэй переступил скамью и сел.
– И о чем ты хотел поговорить со мной?
– Об ограблении вашего дракара, – как можно проще проговорил Нэй.
– Об ограблении? Ты что-то знаешь?
– Я, можно сказать, приложил к этому руки.
– Что? – а за спиной Нэя началось движение.
– Ваша светлость, я пришел к вам безоружный, один именно для того, чтобы поговорить и решить эту обоюдную проблему (казалось, Ди Дурс готов отдать команду, несмотря ни на что). Мой арест ничего вам не даст, потому что то, что я могу рассказать, сидя за этим столом, я никогда не расскажу под пытками. А порадоваться тому, что вы взяли одного из грабителей, вам тоже не удастся. Потому что, если вы все же решитесь на
