Их растерзали за четверть часа. Стодвадцатимиллиметровые орудия эсминца сделали всего четыре залпа.
…Время для доклада гонец от халифа Ахмеда выбрал не слишком удачное, повелитель Аравии как раз остановил колонну броневиков и собирался помолиться.
– Вчера мне докладывали, что они пытались прорваться в порт Джидду, но были сброшены в море, – эмир прикладывал массу усилий, чтобы его голос звучал спокойно. В действительности, ему очень хотелось нарезать нерадивых подчиненных на узкие полоски, посолить и оставить на пару дней в песках. – Меня успокаивали, что русские приплыли на двух старых кастрюлях, но что их уже перебили героические воины халифа Ахмеда…
– Так и есть, о, могущественный, – повалился в пыль гонец. – Никто не ожидал, однако, что они высадят десант в Египте, атакуют шлюзы и ночью проведут большие корабли. Шесть больших кораблей, повелитель…
– Шесть?! – Эмир все еще держал себя в руках. Он поманил пальцем начальника разведки.
Тот упал на колени рядом с гонцом.
– У нас были точные сведения, что русский флот располагает всего одним приличным эсминцем, – бледнея от ужаса, затараторил начальник разведки. – Очевидно, они отбили военные корабли у Карамаза…
– Могущественный, если ты не окажешь нам помощь, Джидда не сдержит атак дикарей, – гонец халифа едва не плакал.
– Мы и так идем к вам на помощь, – раздраженно заметил эмир.
У него возникло ощущение, что допущена непоправимая ошибка. Не следует поддерживать воинственных глупцов, даже если они выкрикивают верные лозунги. Ведь глупец из любой правды способен сделать посмешище!
…Эсминец «Клинок» тем временем обстреливал порт Джидду. Навстречу ему вышла флотилия до зубов вооруженных судов. Русская эскадра на фоне этой оравы выглядела весьма бледно.
Орландо дал кораблям команду на перестроение. До того шли клином – и вдруг развернулись.
Два вертолета были сбиты на подлете огнем корабельных зениток. Фрегат «Верный», на самом деле – переименованный итальянский фрегат, методично палил из орудий правого борта по портовым сооружении, одну за другой разбивая огневые точки. С берега активно огрызалась артиллерия, но ей не хватало дальности. Тогда как «Верный» ухитрился из орудий большого калибра поджечь хлебные склады, находившиеся на другом краю города.
– Молодцы, ребята! Дави их! – не сдерживаясь, заорал адмирал Орландо. Ближайшие к нему матросы и офицеры тоже задрали лица вверх, навстречу палящему солнцу. И тоже принялись кричать и размахивать руками.
Из-за горизонта стройными рядами, сверкая начищенными металлическими винтами, выплывала армада дирижаблей. Орландо насчитал восемь… одиннадцать громадных баллонов, с кассетами, полными бомб.
«Не подвел Дробиченко, засранец! Выдал-таки нам тайную базу дирижаблей!»
Не дожидаясь, пока артиллеристы береговых батарей опомнятся, командир воздушной эскадры отдал команду сбросить бомбы. Прямо на город.
Пустыня вздрогнула. Качнуло несколько раз из стороны в сторону. Орландо поднес к глазам бинокль.
– Господин адмирал! Струсили они, струсили! Никак удирают!
– Передайте на десантные суда приказ – готовиться к высадке, – адмирал проводил взглядом армаду дирижаблей, взявших курс на восток.
Он знал, что воздушных кораблей должно быть больше. Если одиннадцать добрались сюда, значит… Значит, остальные отбомбились в районе бывшей иорданской границы, разрушили стену – и тоже ушли на восток.
На Эр-Рияд.
…Примерно в это же время эмиру Саиду по рации сообщили настолько дикую новость, что он не сразу сумел ее переварить. Некоторое время повелитель сидел, не снимая наушников, поглаживая красивую седую бородку, и потягивал из трубочки, опущенной в термос, свежевыжатый сок.
– Повторите, не понял, – произнес за повелителя дежурный связист. Ему вдруг стало холодно в раскаленном нутре бронетранспортера.
– Повторяю, – сквозь разряды и шелест, по слогам, произнес тонкий голос связиста. Связист находился в четырехстах километрах к северу, в Эль-Куйсуме, в штабе генерала Али. – Повторяю. Железная стена разрушена. Варвары продвигаются на север. Седьмая дивизия Воинов Востока уничтожена. Шестая и пятая тоже… Их ведет человек на белом коне. Впереди летит золотая птица…
– Где генерал? – Правитель отшвырнул термос. – Сколько их? Какая еще птица, какой конь? Ты обкурился гашиша, негодяй?!
Но радио замолчало. И сколько связисты ни бились, в штабе северной группировки так никто и не ответил.
..Еще спустя полчаса. Абу-Даби.
– Рано радоваться… – Артур ждал, когда же вражеские командиры догадаются развернуть орудия и пулеметы на восток.
Наконец сообразили, засуетились. Захлопали первые выстрелы, пока безрезультатно. Целиться арабам было крайне сложно, восходящее солнце жгло глаза. Не то что навести прицел, даже просто взглянуть в сторону встающего солнца становилось все труднее.
Почти одновременно орудия главных калибров задрали стволы и развернули к берегу. Первый залп превратил в крошево линию береговых укреплений. Вторым залпом были уничтожены две рыбацкие деревни. К счастью, рыбаки сбежали заранее, едва услышав о нашествии неверных.
Под обстрелом команда германских инженеров навела переправу через ров. Тяжелые «леопарды» загрохотали гусеницами, на ходу разворачивая орудия в сторону заглубленных блиндажей. Три танка подбили, еще два запутались в «ежах». Остальные сумели прорваться в тыл вражеских укреплений и выпустили из своих стальных коробов осатаневшую от безделья пехоту. Первыми в блиндажи ворвались те самые башкиры, которых президент едва не приказал расстрелять из танков. Как тонко подметил генерал Борк, «вовремя сдавшийся враг порой полезнее ленивого соратника». Башкиры, конечно, никакими врагами не являлись, но в целях наказания президент приказал именно из них составить ударную бригаду.
Ударная бригада полегла почти полностью.
Но к одиннадцати утра гарнизон Абу-Даби сдался. Хотя сложно назвать гарнизоном войско, состоящее из всех мужчин от четырнадцати до семидесяти лет, способных носить оружие. После того как генерал Борк приказал стрелять из тяжелых орудий по жилым кварталам, Абу-Даби выкинул белый флаг. В общей сложности в плен было взято сорок тысяч человек. Правда, командующий не сразу придумал, куда их девать. Но кто-то из штабных предложил гениальное решение – загнать пленных на опустевшие баржи, взамен солдат коалиции. И отогнать подальше от берега, чтобы не опомнились и не смогли ударить в тыл.
Президент распорядился не трогать радиостанции и телеграф. Чем скорее халифы узнают о нападении с востока, тем лучше.
