— Пока никаких сообщений.
— У них есть с собой рации?
И опять — то же испуганное передергивание.
— Виноват, босс. Как-то не поинтересовался. Я думал, что должны быть.
— Думал он!.. Значит, сиди теперь на телефоне и никуда не отлучайся.
— Слушаюсь!
— И вот еще что! Свяжись с Каптенармусом, передай, чтобы выслал туда дежурную машину. И еще одну группу по адресу, на который отправился Дин. Все понял?
— Разумеется, босс.
— Гамбургера отыскать во что бы то ни стало! В узел скрутиться, но найти! Связь с машинами держать постоянно. Каждые пять минут — доклад! Подключи к этому Августа, пусть задействует маячки, ясно?
Сеня Рыжий мотнул головой, прищелкнул каблуками и исчез за дверьми.
— Я так понимаю, начинаются большие проблемы? — подал голос телохранитель.
— Большой аврал, скажем так.
— Понятно, — Гонтарь сунул в рот пластик жевательной резинки, размеренно заработал челюстями. — Если с Дином и впрямь что приключилось, это серьезно. На нем вся наша оборона, считай, и держится.
Я промолчал, признавая его правоту. Чувствовать себя в безопасности мы могли только когда рядом находились Ганс с Дином. И тот, и другой были настоящими профи, адекватно реагируя на самые гнилые ситуации. Но Ганса прикончили, и, лишись мы теперь Дина, можно было смело занимать круговую оборону. Потому как Утюг с Каптенармусом — не в счет. Обычные сорви-головы — бригадиры, коих пруд пруди, — в меру расторопные, в меру отважные, однако к серьезным передрягам абсолютно неготовые. Гонтаря же, увы, нельзя было назвать организатором. Все, что он мог и умел, это защищать одну-единственную персону. Отбить удар и вывезти в спокойное место, перетянуть разорванную артерию и наложить жгут, опережающим огнем заткнуть глотку торопыгам-снайперам — этим владел в совершенстве, но на большее его способности не распространялись.
— Пожалуй, стоит связаться с нашей сладкой парочкой, — я черкнул на листе заветный номер. — Помнишь, небось, воспитанников Дина?
— Чип и Дейл?
— Они самые. Передай им, пусть, берут машину и катят сюда. Лучше перестраховаться. И предупреди охрану, чтобы не перепутали с чужаками.
— Понял, — Гонтарь потянулся к телефону, но, замерев с трубкой, взглянул на меня.
— Может, воспользоваться телефоном-автоматом?
Он неплохо соображал. Версия о возможном прослушивании Ящера показалась бы нелепицей еще неделю назад, но сегодня — после визита к Артуру, после безумного звонка Безмена и исчезновения орлов Дина, разумнее было допускать все что угодно.
— Давай, — я разрешающе кивнул, и Гонтарь метнулся к двери.
Нажав клавишу на рукояти кресла, я опустил кресельную спинку в нижнее положение. Хотелось забыться в дреме, уснуть и стереть из памяти разом весь сегодняшний ужас. Елки зеленые! Почему людям не под силу такая простая операция? Взять да протрясти себя, как мусорное лукошко! И перестать хоть на время ощущать, как холодными каплями душа цедит из себя ужас, как зудят на ноге прорастающие когти. Гипс уже не казался спасением. Даже временным. Следовало срочно придумывать что-либо иное. Можно, конечно, взять рашпиль и сточить эти отростки к чертовой матери. А на будущее — запастись «болгаркой» — и каждый день вместо маникюра — вжик!.. Только ведь когти — это еще не все. В том, что дело ограничится одной стопой, я был абсолютно неуверен. Кроме того, есть ведь еще вторая нога, есть наконец руки! И если все начнется ПО-НАСТОЯЩЕМУ…
Услышав дробное клацанье собственных зубов, я распахнул глаза. Судорожно вздохнув, стиснул челюсти так, что хрустнуло где-то под ушами. Суденышко, именуемое Ящером, качалось на волнах мутного и страшного океана. Сверху — свинцовый зонт туч, снизу — бездонный холод. Хотелось рычать и бить зудящей ногой в стену. До боли, до крови. Ну почему, черт подери?! Почему ЭТО происходит со мной?… Или сделать над собой усилие и поверить в бредни Безмена? В оживших и мстящих покойников?… Нет уж, увольте! Парень откровенно спятил! Придумал, понимаешь, объяснение! Выбравшиеся из земли мертвецы вдруг затеяли охоту на своего палача! Чушь собачья!
Мелькнувшая в голове идея заставила склониться над селектором. Сеня Рыжий откликнулся мгновенно.
— Вот что, Рыжий! Еще тебе заданьице! Покумекай насчет почетного караула на базе Хасана. Пару-тройку ребяток покрепче.
— С оружием?
— С ним самым. Есть у меня такое подозрение, что «каторжный дом» могут в скором времени навестить.
Секретарь пообещал исполнить все в точности, и я отключился. Угрюмо скривив губы, констатировал: вот и поверил в покойничков! Материалист хренов! Ненадолго же нас однако хватает — противников Маха и Авенариуса. Да и черт с ними! Черта лысого стоит весь этот материализм, когда вокруг творится такое! А я тоже не пришлая комета, не шальной метеор — от макушки до пяток из здешних борщовых болот. И вой баскервильской псины слышу так же, как и все.
Лист бумаги на столе, шурша, подполз к краю стола, покачиваясь, спикировал вниз. Я им не управлял. Нужные команды подавал шевельнувшийся в груди багровый червячок сомнений. Трещал по швам вековечный фундамент, кренились и рушились здания. Пространсто заволакивал туман неведения. Я знаю, что ничего не знаю. Не про это ли говаривал старикашка Сократ? По крайней мере охрану в «каторжный дом» я посылал именно потому, что впервые усомнился в прочности окружающего мира. Да, бред с ахинеей, несомненно — чушь собачья, однако проверить все-таки не мешает. Уж кого-кого, а нашего зубастого Хасана возможные визитеры навестят в первую очередь — и навестят с превеликим удовольствием.
Поднявшись из кресла, я проковылял к окну. Жалюзи были подняты, и с холма, на котором располагался головной офис империи, город просматривался на десятки километров вокруг. Равнина шиферных шляп и битумных картузов, ворсинки антенн, ниточки проводов. И над всем этим — серо-фиолетовая нездоровая дымка, результат многолетнего астматического кашля заводов и выхлопных труб. Далекий лес угадывался лишь щетинистой едва различимой массой, как если бы темное шерстяное чудовище прилегло на окраине города. Ни головы, ни лап, ни ушей — бесформенная лохматая туша.
Я перевел взгляд вправо и вздрогнул. Ближе к центральному проспекту в воздухе скручивалось и вихрилось нечто странное. Что-то вроде смерча, но очень уж огромное. Диаметром, наверное, в несколько сотен метров и подозрительно прозрачное. Диковинное явление скорее угадывалось, нежели ухватывалось глазом. Не было там ни поднятой пыли, ни мусора. Просто кружился воздух, и марево, колеблющее крыши домов, решетку ретрансляторных башен, выдавало наличие чужой стремительной силы.
