«Инфидус Диаболус» вздрогнул от очередного взрыва.
— Мы долго не выдержим, — заметил Кол Бадар, и Мардук решился.
— Давай, — произнес он.
В руках у Сабтека была забранная Мардуком у магоса Дариока Гренд`Аля вихревая граната, мощнейшее переносимое оружие, когда-либо созданное Империумом. Он молился, чтобы все получилось. Сабтек подготовил устройство, точными и аккуратными движениями введя активационный код и установив таймер. На нем заморгал красный маячок.
— Приведено в боевую готовность, — сказал Сабтек.
Мардук прошептал молитву богам и бросил Регулятор Связей в открытый круглый люк одной из «Клешней ужаса».
Сабтек забросил следом вихревую гранату, и Кол Бадар ударил кулаком по нажимному переключателю запуска.
Люк «Клешни ужаса» закрылся с металлическим визгом.
— А теперь нам остается только молиться, — выдохнул Мардук.
Спустя полсекунды десантная капсула стартовала, на большой скорости рванувшись по пусковой трубе. Закручиваясь, словно пуля, капсула с воем пронеслась пятьдесят метров по трубе, а затем с ревом двигателей вылетела наружу в космос.
Мардук затаил дыхание, глядя, как «Клешня ужаса» удаляется от «Инфидус Диаболус».
Через три секунды сработала вихревая граната.
Она создала миниатюрную черную дыру в трех сотнях метров от правой скулы, и там возникла сфера абсолютного мрака, которая поглощала весь свет. Задев мешанину космического мусора размером с половину «Инфидус Диаболус», сфера мгновенно поглотила ее. Мардук содрогнулся при мысли о том, что было бы, сработай устройство преждевременно.
«Клешня ужаса» была поглощена сразу же, она сжалась до размеров атома и исчезла из реальности.
Вместе с ней был уничтожен Регулятор Связей, и с его гибелью пропало воздействие на Боросские Врата.
— Множественные сигналы! — завопил Анкх-Илот. — Происходит массовый переход!
— О боги! — выругался Белагоса. — Врата открыты!
— Нет! — взревел Экодас, когда на его сканерах вспыхнули десятки мигающих значков. Выглянув через изогнутое окно перед собой, он увидел, как по правой скуле материализуется первый имперский корабль, боевая баржа Астартес. Она вырвалась из разрыва в реальности с почерневшим корпусом, на носу был изображен обнаженный меч. Корабль омывало свечение варпа. Он повернулся к «Круциус Маледиктус», заряжая орудия.
— Нужно пробиваться! Нам тут не победить! — закричал Анкх-Илот.
— Нет, — зашипел Экодас. — Я не побегу от врага, словно трус. Взять их на прицел! Уничтожить!
Он увидел, что, вопреки приказу, «Анархус» начал разворачиваться, отчаянно пытаясь вырваться из надвигающейся огненной бури. Экодас знал, что он не успеет. Они все уже были покойниками.
— Нова-орудие готово к стрельбе, — протянул сервитор, встроенный в боевые системы управления мостика.
— Цель — боевая баржа, — бешено жестикулируя, выкрикнул Экодас. Мучительно преодолевая сопротивление, «Круциус Маледиктус» начал разворачиваться, и в это же время на его щиты обрушились первые выстрелы.
Переход совершали уже десятки вражеских кораблей, которые возникали вокруг «Круциус Маледиктус» и окруженного флота. Экодас увидел, как прямо перед его громоздким флагманом возникает громадный звездолет: крепость «Темная звезда».
— Новая цель! — взревел он.
Нити целеуказателя на видеоэкранах заморгали, фиксируясь на крупной боевой станции.
— Огонь! — приказал Экодас.
«Круциус Маледиктус» содрогнулся, когда его мощное нова-орудие выстрелило. «Темная звезда» мгновенно исчезла во взрыве. А затем возникла вновь, неповрежденная, хоть и лишившаяся половины щитов. Экодас видел, как «Анархус» полыхнул клубящейся короной под совокупным огнем двух новоприбывших боевых барж Астартес и четырех имперских линкоров. Сражение должно было закончиться через считанные секунды.
— Подготовить орудие к следующему выстрелу! — выкрикнул Экодас. Он не видел, что серебристый ударный крейсер возник сбоку, повернул и начал приближаться к его кораблю.
Он узнал об атаке Серых Рыцарей лишь когда на мостике возникли двадцать облаченных в терминаторские доспехи боевых братьев из Военной палаты, которые в мгновение ока телепортировались через пустое пространство, разделявшее их корабль и громадный флагман Хаоса.
Закованные в старинную броню и сжимавшие перчатками силовое оружие типа «Немезида» терминаторы Ордо Маллеус уничтожили всех на командной палубе, произведя опустошительный залп.
Из-под шквала огня поднялся один лишь Экодас.
— Будь ты проклят, Мардук, — оскалился он и шагнул навстречу Серым Рыцарям. Однако не прошел и двух метров, как его сразили.
Мардук громко хохотал, наблюдая уничтожение своих братьев. Зрелище внушало благоговение.
— Что с ксеносами? — спросил Кол Бадар, когда на контрольном возвышении мостика начали, моргая, снова загораться огни.
— Исчезли, — произнес Сабтек, изучая видеоэкраны. — Пропали сразу же, как только был уничтожен Регулятор.
— Запустить варп-двигатель, — распорядился Мардук, не отводя глаз от великолепной панорамы творившегося за изогнутой обзорной палубой разрушения. — Задать координаты Сикаруса. Мы возвращаемся домой.
Мардук шел бок о бок с Первым капелланом Эребом по высоким сводчатым коридорам Базилики Пыток. Звук их шагов глухо отдавался в пространстве под высокими арками. Над ними нависали громадные колонны, похожие на хребты. В тени крались закутанные в рясы адепты, которые падали ниц при приближении двух святых.
— Утрата устройства прискорбна, — говорил Эреб. — Однако оно сослужило свою службу. Враги XVII Легиона были выявлены.
— Совет объявит войну Кор Фаэрону? — спросил Мардук, понизив голос. В своем старинном терминаторском доспехе он нависал над меньшей по размерам фигурой Эреба.
Голова Первого капеллана была гладко выбрита и умащена маслом. Каждый дюйм открытой взгляду кожи покрывала замысловатая клинопись.
— Братство сгорит в огне вместе со всеми, кто оказал ему помощь, будь уверен, — произнес Эреб. — Но моего брата это не коснется. Он уже отстранился от Братства и оборвал все нити, связывавшие их. Он отдал их на корм волкам, так что против него не будет предпринято никаких действий. А если я еще хоть раз услышу, что ты называешь Хранителя Веры по имени, Мардук, то позабочусь о том, чтобы с тебя заживо содрали кожу.
Первый капеллан не повышал голоса и говорил спокойным и обыденным тоном, но Мардук побледнел.
