— Да, в цивилизованных мирах знают толк в садизме, — прокомментировал сержант Дай.
Невилл Росс почему-то расстроился и стал говорить, что такой садизм ему не по нраву, что преступника замучить — дело хорошее, но эти самки никому ничего не сделали, а что их родители принадлежат к богомерзкой эльфийской расе — это не вина, а беда, и наказывать за это не следует. Сержант Лаффер возразил на это, что боги не лохи и потому лучше знают, кому у кого рождаться. У кого карма в порядке, тот в низшей расе не родится, а кто все-таки родился, тот сам виноват. Братья Россы от этих слов помрачнели и насупились, Лаффер сообразил, что ляпнул бестактность, и стал извиняться.
В это время над пустошью появился второй робот. Он был заметно крупнее первого, где-то примерно восемьдесят сантиметров в диаметре. Откуда он взялся, никто не заметил, просто с неба вдруг прозвучало:
— Прошу прощения, почтенные сэры, разрешите присоединиться к вашей достойной компании?
— Разрешаю, — сказал ему Вокер.
Робот опустился на утоптанную грязь и стал вытягиваться и менять форму, словно был изготовлен не из нанотехнологических композитов, а из чего-то полужидкого типа смолы. Вскоре стало ясно, что робот приобретает человекообразную форму.
— Фигасе! — воскликнул первый робот. — Это же «Протеус»! Третья модель или четвертая?
— Четыре эс, — ответил второй робот непонятно каким местом. — Два миллиона маней плюс полмиллиона в год на техобслуживание.
— Да ты, парень, богач, — уважительно произнес первый робот. — Я тебя, наверное, знаю. Тебя как зовут?
— Анонимус, — ответил ему второй робот.
— Ты случайно не потомок святого Анонимуса, которого Джизес из свиней изгнал? — спросил сержант Дай.
Надо сказать, что Дай в школе был отличником по легендам и мифам, очень этим гордился и при каждом удобном случае демонстрировал свои глубокие познания. Но в этот раз он, очевидно, что-то напутал, потому что роботы стали хохотать, как сумасшедшие.
К этому времени робот Анонимус окончательно принял человекообразный облик, и стал высок, широкоплеч и могуч сложением, а мышцы у него были большие и рельефные, не как у человека, а как у демонов на иконах, и мужской член тоже необыкновенно большой, как у демонов на иконах. Но ни крыльев, ни рогов у Анонимуса не было.
— А ты, парень, часом не демон? — поинтересовался Вокер.
— Интересная мысль, спасибо, — сказал Анонимус и отрастил на башке козлиные рога.
И направился к палатке, в которую поместили пленных самок.
— Куда это он пошел? — спросил Невилл Росс непонятно кого.
— Эльфиек трахать, — ответил ему первый робот. — Я бы на вашем месте за такие развлечения деньги брал. Тысячу маней в час или даже две тысячи. У этого козлорогого хрена бабла немеряно, четыре эс, надо же! В первый раз живьем вижу.
Идея сдавать внаем пленных эльфиек приглянулась Вокеру. Но когда он стал расспрашивать, какие деньги имеют хождение в цивилизованных мирах, выяснилось, что реализовать эту не получится. Оказывается, граждане конфедерации не пользуются ни монетами, ни купюрами, ни даже чеками, а загружают деньги прямо в мозг с помощью какой-то неведомой магии, которая правильно называется «спинтроника». И это вовсе не чиповка, чиповка — это другое, хотя и близкое, хрен поймешь, короче. А те граждане, у кого мозги не прочипованы (лузеры позорные) пользуются какими-то неведомыми спинтронными карточками, которые в варварских мирах все равно нельзя применять, потому что нужен некий «ридер» и еще «единая база с удостоверяющим центром», а ни того, ни другого на Барнарде нет. Дик Росс спросил, можно ли вырастить удостоверяющий центр в реакторной ванне, робот посмеялся, потом извинился за свой смех, но по делу так ничего и не ответил. Дик Росс понял, что сморозил глупость.
Из палатки, в которой скрылся Анонимус, донесся отчаянный самочий визг, затем послышались агрессивные вопли и звуки ударов.
— Надо бы пойти проверить, — сказал Лаффер. — А то как бы эти сучки не замочили хорошего парня насмерть.
Робот возразил, что ничего проверять не надо, потому что у протеусов четыре эс тело очень прочное и удароусточивое, и даже из бластера его с первого выстрела не всегда сожжешь. А если ему, скажем, глаза выдавить, то это ему по барабану, потому что в протеусах реализована технология текучего композита, для них вырастить новый глаз взамен выдавленного — раз плюнуть. И по яйцам протеуса можно долбить сколько угодно, у него этот эксплойт не работает.
— Тогда его лучше, наверное, совсем не трогать, — заметил Вокер. — Если он такой крутой, наваляет нам всем разом…
Укуренные бойцы стали хохотать над этой шуткой, но инопланетный робот сказал, что это не совсем шутка и что с двумя десятками бойцов, вооруженными бластерами, «Протеус» вряд ли справится, хотя боги его знают, какое у него оружие встроено и сколько энергии в энергоблоке… Короче, лучше не связываться. На том и порешили.
Через час в расположении взвода приземлились еще два «Протеуса», первый робот сказал, что это третья модель, дешевая и отстойная, хотя для нормального человека, зарабатывающего на жизнь в поте лица, все равно дорогая. Ни слова не говоря, «Протеусы» направились к палатке, лейтенант возмутился и заявил, что развлечение отныне платное и если почтенные гости желают побаловаться эльфятиной, то пусть сами решают проблему, чем и как за это дело заплатить. У таких уважаемых роботов наверняка найдется много полезных ништяков, чтобы расплатиться за услугу, не прибегая ни к волшебной спинтронике, ни к карточкам с ридерами. «Протеусы» посовещались и предложили десять кило синтетической конопли. Вокер потребовал двадцать кило, роботы сразу согласились, и Вокер понял, что продешевил. А еще «Протеусы» сказали, что самый первый робот, который похож на арбуз, не просто так сидит и общается, но «снимает видеорепортаж», притом на халяву. Первый робот стал возмущаться, но делал это так смущенно и неуверенно, что всем стало ясно, что он действительно «снимает видеорепортаж», что бы это ни значило. Ребята стали требовать за «видеорепортаж» еще конопли, робот смущался и говорил, что потратил все свои скромные сбережения на гиперпереход туда-обратно, что потом, когда он продаст этот видеопортаж куда надо, он, конечно, расплатится, но сейчас это невозможно, бла-бла-бла…
— А ведь жизнь налаживается, — сказал Невилл. — Никогда бы не поверил, что у Джона все получится.
— А то ли еще будет, — сказал Дик. — Прикинь, вместо этого серого говна будет здесь нормальная степь, речка, дом, сад, пара эльфиек для утех… Счастье!
— Да, счастье, — кивнул Невилл. — Не зря сражались.
