Хризофан подал знак деи-механикам. Они низко поклонились, так что механодендриты и дополнительные аугментические конечности коснулись пола, и вернулись к своим машинам. Абхани Люс всхлипнула, опуская голову. Три слезинки упали на пол платформы и расплескались на металле, превращаясь в миниатюрные траурные венки.
Нажатие на кнопку стало началом конца жизни Моганы Манкаты Ви.
Ее кожи коснулся ветерок. Она снова была молодой и свободной от резервуара и старческих болезней. Ее жеребец Хамай напрягся под ней, готовый рвануться вперед.
Темный лес остался позади. Впереди не было ничего, кроме золотистых трав, простирающихся насколько хватало глаз, — равнина, в которой всадник мог потеряться навсегда. Пушистые семена щекотали кожу, приятно согреваемую солнцем.
— Вперед, Хамай! — прошептала она.
Коню не требовалось других поощрений. Он сразу перешел на галоп и стрелой помчался навстречу вечности.
Это был почти рай. Но он не мог длиться долго. Демонический хохот расколол небо, и оно закровоточило. Там, где пролетал звук, увядала трава. Земля задрожала. Рана в небе разошлась окровавленными губами, открыв безумный вид, океан энергии, где ждали готовые ее поглотить чудовища.
— Стой! — крикнула она.
Но Хамай не слушался ее и мчался вперед. Земля снова вздрогнула и начала раскалываться. Почва превращалась в пыль и уносилась разноцветными вихрями. Трава залпом стрел умчалась к растущей расщелине. Невидимая сила вытягивала из женщины душу, стараясь увлечь к ждущему водовороту голодных глаз и острых зубов. Хамай испуганно заржал и унесся в зияющее небытие. Последние фрагменты равнины испарились, оставив ее в одиночестве.
Хищники из чужих миров, готовые разорвать ее в клочья, закружили над головой.
Могана Манката Ви закричала.
Перед ней открылась реальность варпа. То, что скрывала Имперская Истина. В последний момент она почувствовала себя подло обманутой и наконец поняла, почему мятежники отступились от своих клятв.
Из завихрений невероятных цветов к ней устремились существа с широкими крыльями и разинутыми пастями. Могана беспомощно парила в пустоте. Лишь усилием воли она смогла переместиться в сторону от пролетающих чудовищ. Острые когти задели ее, и рука души начала истекать светом.
Чудовища, привлеченные запахом коронного разряда в потоках эмпирей, развернулись и бросились вниз.
Она закрыла глаза, желая лишь, чтобы все это поскорее закончилось.
Послышалось мощное пение. Над небытием варпа прозвенел самый громкий боевой горн из всех, что она слышала, и спину окатила волна жара, словно из кузницы. Она открыла глаза и обнаружила, что окружена золотым светом, прогнавшим ужасных чудовищ.
Дрожа всем телом, она обернулась. Какое-то гигантское существо заполнило бесконечность. Хотя создание было настолько огромным, что взгляд смертного не мог охватить его целиком, у нее создалось впечатление человеческого силуэта. Костями и кровью ему служили вращающиеся шестеренки, его мысли текли потоками плазмы, а зрительные линзы охватывали все галактики.
В машинной бесконечности прямо перед ней открылась железная дверь. Она подняла голову, стараясь рассмотреть лицо, и увидела, что плоть сияющего существа, которое взирало на нее сверху вниз, превращается в свет, потом в механизм и все повторяется снова.
Из двери повеяло знакомым жаром плазменного реактора «Луксор Инвиктория». Она отчетливо ощутила присутствие души машины, не почти живой, а истинно живущей благодаря милости Омниссии.
К ней обратился голос прекраснее трелей лучших певцов, раскатистый, как рокот самой мощной из машин.
— Пока ты служишь, ты живешь, — произнес он. — Пора.
Могана Манката Ви прошла сквозь врата и в последний раз, уже навеки, слилась с духом титана.
Могана Манката Ви умолкла, осталось только монотонное гудение оборудования, больше не обнаруживающего признаков жизни. Ее тело с раскинутыми руками поднялось к самому верху резервуара. Поддерживающие жизнь кабели обивили ее спину в последнем объятии.
— Она ушла, — объявил магос принципия-милитарис.
— Она навсегда останется с нами, — сказал Глас Механизмов.
В теле огромной богомашины, пришпиленной к стене, стабилизировалось и стало более ровным неустойчивое гудение раненого реактора.
Район Иглы Прорицателей сразу после ее обрушения оставила бо́льшая часть отрядов магистра войны. Дело сделано, и им незачем было медлить. В назидание имперским воинам они распяли на крестах всех обнаруженных лоялистов, чтобы утвердить власть нового Императора Человечества, а затем отправились к следующим полям сражений.
Не осталось ничего и никого, кроме аколитов Темного Механикума, бродящих по полю боя. Они работали под пылающими тучами, внутри которых сверкали вспышки не природных молний. Над погодными фронтами по небесному своду расползалась пленка неестественного свечения: через расщелину, созданную падением башни, просачивался варп.
Жрецы Темного Механикума, как и их бывшие коллеги на Бете Гармона II, старались собрать поверженных идолов своего механического бога и вернуть их в строй. Они не следовали указаниям Хоруса, который в своем стремлении к победе мог бросить своих солдат, едва они выполнят свою задачу. Колоссы были слишком ценными, а на этом поле боя остались еще и восемь уникальных титанов, богов войны самых широких возможностей.
Служители машин бродили по руинам Картега с авгурами и другими, более странными приборами обнаружения. Импульсы эфирной энергии, испускаемые заветными механизмами, служили призывом для детей варпа.
Башня лежала под складкой поверхности планеты. Удар был таким сильным, что почва вокруг изменила форму, как будто стала мягкой под упавшим исполином и, подобно небрежно отброшенному одеялу, прикрыла часть обломков. Образовавшиеся руины можно было заметить даже с орбиты. Ничто не могло уцелеть под таким мегалитом, сравнимым по размерам с целой страной, и ничто не уцелело. Машины Темного Механикума отыскали под обломками три из восьми драгоценных титанов, но все три не подлежали восстановлению, а демонические души, заточенные внутри, вернулись в варп. Неподалеку обнаружился и четвертый колосс, неподвижно замерший, словно статуя, и полностью выгоревший изнутри.
— Ищите! Ищите! — приказывал Ардим Протос после каждого нового разочарования. Он опасался, что все его ужасные детища окажутся погибшими. — Заключительные бои шли здесь! Найдите хоть одного живого — и ключи могущества будут в наших руках!
Он запустил свой гравидиск на максимальную мощность. Его двигатели почерпнули энергию из варпа, и жрец полетел над полем боя, понукая встречавшихся на пути аколитов.
Пятую машину нашли под откосом холма из обломков скалобетона. Она не получила серьезных повреждений, и механизмы оказались работоспособными. У Протоса поднялось настроение, но после нескольких минут тестирования выяснилось, что заключенное внутри существо исчезло. Оно вырвало души экипажа и переместилось из материального мира в эмпиреи, оставив пустые тела-оболочки.
День сменился ночью. Разъедающие дожди вернулись, земля стала гладкой, как изделие гончара. Вода, насыщенная пылью и сажей атмосферы, почернела, превращаясь в еще более ядовитую субстанцию, чем раньше. Работа замедлилась. Снова настал день. Миновало утро, затем полдень, и на течение времени указывало лишь едва заметное в тучах дыма изменение направления скудных лучей солнца Беты Гармона. Ливень постепенно покрывал машины, найденные Механикумом, коррозийными язвами.
И вот оно. У западного склона горы, поблизости от кратера, образованного вырванной опорой фундамента Картега, обнаружилось странное сердцебиение.
По небу с неестественной медлительностью расползались зеленые и желтые молнии. Протос поспешил к месту новой находки и завис над головами сервиторов и жрецов.
— Да! — воскликнул он. — Да, здесь. Копайте, копайте!
