расписной потолок храма. — Ты там сильно о своей ноге не переживай! Отрастет она обязательно. Не сразу, конечно, но восстановится. А если еще и знахарь появится, то и ускорить он может этот процесс.
Римма повернула к нему свое лицо, взгляд ее уже выражал заинтересованность и удивление. — А вы не обманываете?
Ахрип поднял свою левую руку. — Вот эту я дважды не уберег. Первый раз мне кисть осколком мины срезало, а второй раз сам в пасть руберу сунул, чтобы пару мгновений выиграть. Так он мне ее почти до локтя отхватил.
Он хихикнул: — А сколько раз пальцы отращивать приходилось, так вообще не счесть. Так что, тут нам повезло. Пальцы, руки, ноги, глаза и всякие другие органы, со временем конечно, восстанавливаются. И еще тут нет болезней, то есть, если там, в прошлой вашей жизни и мире, если у кого были проблемы со здоровьем, тут о них можете позабыть.
— И что, прям таки, все болезни проходят? — кто-то подал голос из темноты.
— Все. И диабет, и онкология, и проблемы с сердцем, все исчезает. Та гадость, что в нас поселилась, конкурентов не терпит и, если уж, мы оказались, так сказать, ею избраны, то она прикладывает усилия, чтобы мы и дальше жили, ее вынашивая. Для иммунного тут смертельно опасно быть съеденным тварями и сразу убитым. Для стариков есть свой бонус — организм начинает омолаживаться и многие, фактические являясь стариками, выглядят тут как тридцатилетние люди.
— А ты, Ахрип, сколько в этом мире уже живешь? — спросил майор.
— Правильно говорить, Дед Ахрип, именно так меня крестный нарек! А сколько прожил, не надо спрашивать, не скажут тебе, ибо по возрасту недоброжелателю можно прикинуть, какой у тебя опыт, сколько возможных даров от Улья ты получить мог. Скажу, что очень много. Много, даже для обычного Стикса. В обычном, если ты три-четыре месяца прожил, уже много, а до года вообще единицы доживают.
— В каком смысле, обычного?
— Да вот я день смотрю на это все, что здесь происходит, разговариваю, прикидываю и, сдается мне, что Стикс этот — необычный. Но мало я еще, что видел. Рано выводы делать.
— Дед Ахрип, ты ж про семейную жизнь говорить начал, а сам в сторону ушел, — напомнил Григорий о начале разговора.
— Ни куда я не уходил. Вы, молодняк, еще ни чего об этом мире не знаете. А все спешите и спешите. Тут надо по полочкам все разложить, чтобы умный человек с первого раза уяснил основы существования, законы, которые тут действуют и обойти которые нельзя. Так вот, для семейных людей есть большая проблема. Дети. Как только дите родилось и вдохнуло воздух, оно уже включилось в лотерею Улья. И отсрочка эта действует до того момента, как наберет ребенок килограмм пятнадцать веса, а потом, все тоже самое, как у всех, кто сюда переместился. Или он иммунный, или в тварь переродится.
— То есть, родили ребенка, нянчили и растили его, а он в зомби превратился?
— Да. Всякое живое, плотоядное существо, тут заражается и может или остаться тем, кем и был, или превратиться в все пожирающее чудовище.
— И нет никаких вариантов?
— Нет! Практически, без вариантов. Спортлото от Стикса.
— А теоретически? — уточнил любознательный Рыжий.
— Теоретически, говоришь? — Ахрип хлебнул живца. — Теоретически хотите узнать, тогда слушайте. Вот живец, — он показал фляжку из которой пил сам и отпаивал присутствующих, — он же, живун, нектар, и всякие другие названия. Все пробовали и всем вам стало легче.
Практически все присутствующие, кивнули головами, в знак согласия.
— Расскажу, что это за напиток, для чего он, из чего он и как его делать. Первое, что важно понять — этот напиток для всех иммунных и эликсир жизни, и проклятье одновременно. Пить его придется каждый день, а вот кому и сколько, это уже от персоналий зависит. Об этом, как-нибудь, потом расскажу.
— Из чего его производят, я рассказал уже, — продолжая говорить, — Основа — споран. Чтобы сделать живец, его надо растворить в спиртосодержащей жидкости. Пойдет, что угодно: водка, коньяк, самогон, сам спирт. Многие делают живец с добавлением чего-нибудь вкусненького и ароматизированного. Короче, сами будете экспериментировать.
Дед Ахрип покатал шарик между пальцев, прищурив один глаз, посмотрел через него на пламя свечи. — Теперь о споранах расскажу. В каждой твари на затылке есть споровый мешок. У тех, кто только обратился он маленький, с горошинку. Таких «зеленью» или «зелеными» называют. Есть и другие названия, от территории зависит. Как они отъедаются, то изменяются и внешне, и внутренне. Силы больше, реакция и скорость добавляются, а мешок на голове начинает расти. А в мешке у них и начинают появляться эти самые спораны.
Ахрип подбросил в ладони виноградину и спрятал ее обратно в кулек.
— Фуууу, — скривив носик, возмутилась одна из девушек, — я должна пить внутренности мертвяка?
Ахрип улыбнулся: — Это Улей, детка! Тут все взаимосвязано и все не могут жить друг без друга. Они ловят и жрут нас для того, чтобы стать более сильными, а мы охотимся на них, чтобы добыть из них спораны и выживать. Если не пить живчик, начинаются головные боли, которые постепенно переходят в состояние «ломки». Хотя, впрочем, это я уже вам рассказывал. Но, повторенье — закрепление знаний. Организм быстро слабеет, истощается. В конце концов, человек погибает или становится таким же монстром. Так что, детка, или криви своим прелестным носиком дальше и становись тварью, или добывай спораны и пей раствор.
— Кроме того, споран повсеместно является, как правило, основной валютой. Где-то он ценнее, где-то дешевле. Покупательная способность разная, но в ходу он всегда. И мерило, от которого все отталкиваются при покупке или обмене товара. Чем развитей тварь, тем больше споранов в ее мешке.
— А чем она развитей, тем ее труднее убить и шанс погибнуть самому значительно увеличивается? — проговорил Язык вставая, чтобы размять затекшие ноги и добавить свечей на подставку перед ближайшей иконой.
— Не значительно, а резко увеличивается шанс погибнуть. Пока они таскают свою одежду, с ними можно справиться и холодным оружием. Но и в мешках одна-две, редко три спорана найти сможешь.
А как одежду потеряли, ибо мышцы растут и ткань уже не выдерживает, тут без огнестрела уже не обойтись, ну или, если уменье какое боевое поможет. В отожравшемся до лотерейщика монстре можно штуки четыре найти, а повезет, то и горошину найдешь.
— А горошина, для чего и какая она?
— Вот, блин, рассказывал же только! Горошину не покажу, так как давно уже не добывали. Не было в тех местах,
