на скорость. Но скорость меня и подвела. Когда до заветного столба оставалось всего метров пятьдесят, я внезапно понял, что влип. В прямом смысле. Воздух отчего-то превратился в клейкую массу, что связала меня, не давая двигаться. Лишь прикладывая усилия, я смог переступать ногами, но даже так двигался медленнее, чем стоя в воде.
К счастью, эта неведомая магия действовала и на собак. Они тоже завязли и не могли меня догнать, хоть и очень старались. Я продвигался всё ближе к цели, но они, сообразив, что добыча вот-вот уйдёт, стали меня окружать. Четыре оскаленных плотоядных морды были всё ближе. Два метра, полтора, метр.
Магия здесь, вроде бы, не работала, или работала избирательно. Вот огнестрел оказался не годен, пуля летела медленно и отскочила от шкуры твари. Убрав револьвер, я ухватился за последнюю соломинку. Вдруг сработает. Всё едино, помирать.
Коробочка с нарисованными мечами взлетела над моей головой, взлетела медленно и величаво, я подумал, что сейчас она так же медленно упадёт назад, а меня медленно и мучительно будут жевать эти огромные пасти собак.
Но случилось невозможное, местная антимагия была настроена иначе, коробочка рассыпалась на мелкие щепки, которые спускались вниз, подобно опавшим листьям, а едва видимые магические клинки стали вращаться подобно лопастям вертолёта, образуя вокруг меня защитный круг. Вращались они медленно, подчиняясь силе воздушного киселя. В обычной ситуации клинки рубили бы тварей в капусту, а здесь только разрезали шкуру. И даже такое действие меня устраивало. От пули нет толку, она тупая, замедлившись, сделает только ушиб, а острый, как коса смерти, магический клинок, даже не имея большой скорости, сможет разрезать шкуру животного. А увернуться не судьба, кисель мешает.
Продолжалось это секунд двадцать, когда клинки, выполнив нужное число оборотов, исчезли, а я, оттолкнул ногой изрубленную тушу, пошёл вперёд. Твари не были мертвы, две из них шевелились, из ран медленно текла чёрная кровь, они даже пытались продолжать погоню, да только я, будучи здоровым, двигался быстрее.
Пар вблизи оказался прозрачным, и да, в центре его стоял кристалл. О его размерах ничего сказать не могу, метра три в высоту, и метра два в диаметре. Но эти размеры постоянно менялись, он то вырастал, то уменьшался, отдельные грани увеличивались, потом уменьшались до размера ладони. Граней было много, тысячи, наверное. И где тут искать нужную?
Шагнув в пар, я ничего не почувствовал, запах только странный, но на ядовитый газ не похоже. Положив руки на кристалл, я почувствовал идущее от него тепло. Ага, значит, можно вращать. Я вертел кристалл, пытаясь заглянуть в каждую грань. От прикосновения раскрытой ладони грань увеличивалась, становясь ромбом со стороной около полуметра. Картинки сменялись одна за другой. Вот лес с неизвестными мне деревьями? Это мой мир? Понятия не имею, но рисковать не стану. Вот какие-то горы, отставить. Вот замок из тёмного камня со странными фигурами на башнях, тоже мимо. Вот какие-то сельские хижины. Нет, такие у нас не строят.
На примерно двадцатом обороте я увидел, наконец, то, что мне нужно. Одноэтажные домики из белого кирпича, а крыши крыты металлочерепицей, и заборы из рейки, и даже, кажется, автомобиль стоит за одним. Оно, нашёл. Окончательно я убедился, всмотревшись вдаль, где стояли уже более знакомые панельные пятиэтажки. Милый дом.
Вы когда-нибудь пробовали влезть в окошко? Ну, размер этого окошка был впритык, но я всё же выдохнул и, ещё раз взвыв от боли в рёбрах, ввалился внутрь. Упал с высоты примерно своего роста, подвернул ногу, но, вроде бы, ничего ужасного не случилось. Подо мной была жухлая трава, в воздухе почему-то пахло дымом.
Встав на ноги, я медленно пошёл в сторону домов. Солнце клонилось к горизонту, скоро стемнеет, надо найти людей. Но стоило мне пройти всего десяток шагов, как позади я услышал топот, а обернуться уже не успел. Мощный удар в спину бросил меня вперёд, кувыркнувшись, я приземлился на копчик и попытался встать. Но мне не дали встать, мощная лапа, сопоставимая с медвежьей, придавила меня к земле.
Гончая, та, которая смогла выжить, продолжала исполнять приказ хозяина. На теле её не было живого места, и даже морда была порублена, тварь была залита кровью, один глаз отсутствовал, но она была полна решимости завершить начатое.
Всё, что я успел, - это сунуть левое предплечье поперёк пасти. Пасть там такая, что руку перекусит запросто, но я надеялся, что стальной наруч даст мне хоть пару секунд. Вторая рука уже тащила обрез. Металл плющился под напором зубов, вместе с ним плющилась и рука, струи чёрной крови лились сверху и заливали мне глаза, но обрез я таки вытащил. Выстрел оглушил меня на правое ухо, вспышка опалила лицо, но хватка твари ослабла. Второй выстрел заставил её разжать челюсти, вытащить второй обрез я не мог, зато дотянулся до револьвера. Упирая ствол в сустав на лапе, нажал спуск, потом снова и так, пока тварь не отвалилась, а я смог перекатиться в сторону.
Но это был ещё не конец. Чудовище стояло на трёх лапах и сверлило меня единственным глазом. Сжать зубы гончая не могла, поскольку выстрелами из обрезов я раздробил ей нижнюю челюсть. Но даже так она была опасна. Оставшиеся три пули из револьвера опрокинули тварь назад, но она снова поднялась. Отбросив опустевший револьвер, я попытался достать второй, но левая рука не слушалась. Тварь попёрла вперёд, я отступил, пытаясь вытащить оружие правой рукой. Получилось. Следующие пять пуль изуродовали её морду до неузнаваемости и выбили оставшийся глаз. А свалить тварь мне удалось только последними двумя выстрелами из обреза в грудь. Теперь точно всё. Бока твари ещё несколько раз поднялись, судорожно прогоняя воздух, что вырывался из пробитых лёгких с фонтанами крови, потом дыхание остановилось.
Подобрав лежавший на земле револьвер, я бросил его в кобуру. Нет, не пойдёт, нужно зарядить. В этом мире опасности тоже есть. Непослушными пальцами левой руки я кое-как впихнул патроны в барабан. Теперь можно идти дальше.
Где же люди? В идеале, они услышали выстрелы и теперь звонят в полицию. Скоро приедут, увидят меня, отправят в больницу, а там… Чёрт его знает, надеюсь, золото не отберут. А если и отберут, чёрт с ним, главное, что дома и живой.
Последнее утверждение начинало вызывать сомнения. Меня шатало, боль в руке и в рёбрах усиливалась, а помощи всё не было. Голова кружилась, а в глазах мутнело. Постоянно хотелось присесть и отдохнуть, но я заставил себя доковылять до ближайшего дома.
Стоп,
