Ознакомительная версия.
— Ты говоришь о тех «меченосцах», которые пылятся на вашем складе?
— Не пылятся, приятель, а уже проходят предэксплуатационную подготовку.
— И сколько же «меченосцев» вы ходите задействовать?
— Хватит одного, Джекоб. Сорок тонн бомб, это не шутка.
— Не шутка, — согласился Джекоб. — Но из вашего «меченосца» они сделают алюминиевое конфетти еще до того, как он выйдет на цель. А если даже вам это каким-то образом удастся, «дрозды» перехватят бомбы в полете. Получится очень красивое зрелище, но все останутся при своих.
— Нет, Джекоб, мы недопустим этого. Достаточно нам неудач, не правда ли?
Феликс снова достал фляжку и сделал глоток. Ему казалось, что он снова возвращает себе контроль над ситуацией.
— Мы располагаем полудюжиной кабин-кластеров, Джекоб.
— «Двенадцать-джи»?
— Они универсальные, работают на восемнадцати кодах и покрывают весь диапазон аппаратуры «Ниагары» с большим запасом.
— Шесть кабин трудно синхронизировать…
— Их шесть, но соберем мы не больше четырех. Они тоже некомплектные, ведь стоят без дела чуть меньше, чем роботы «марк».
— То есть ты хочешь сказать, что вы закроете «Ниагаре» поиск?
— Мы закупорим этих мерзавцев, кем бы они ни были.
— Тогда придется использовать свободнопадающие бомбы…
— Конечно! Им ничего не сделается! Сорок тонн нагрузки, Джекоб, это восемьдесят бомб по пятьсот кило!..
Однако Джекоб энтузиазма Феликса не разделял. После всего, что видел, уверенности в том, что они переиграют неведомого и коварного противника, у него не было.
— Это не лес, Феликс, это небо. Одиночный бомбардировщик будет виден как на ладони. Если собьется синхронизация, от «меченосца» не останется ничего, что может долететь до земли. Я хочу вам помочь, но это же самоубийство…
Феликс помял в руках кепи, пожал плечами в погонах:
— Да, риск довольно высок, но никто не говорит, что лететь должен именно ты…
— А кто тогда?
— Нужно кого-то подыскать… У нас есть пара недель, вот ты этим и займись.
— Правда? И где же искать пилота на бомбардировщик, давно снятый с вооружения? Ты же сам говорил, что в атомосферники никто не идет, все хотят служит в ВКС!
— Говорил, и вот что мы уже предприняли в этом направлении, дружище…
Феликс встряхнул фляжку, но она оказалась пустой. Бросив ее на койку, генерал положил ногу на ногу и продолжил:
— В нашем регионе — на побережье, сильно развита контрабанда… Контрабандисты доставляют массу хлопот местной полиции, поэтому их очень часто ловят. И отгадай, на чем они доставляют запрещенные товары?
— Да уж не на бомбардировщиках, Феликс!
— Это так, — согласился Феликс. — Не на бомбардировщиках, но любой пилот может провести машину на автопилоте. Разве не так? Там и делать ничего не требуется, если не совершать всякие там противоракетные маневры, не уходить за полярный горизонт и все такое… Фактически нам нужна обезьяна. Посадим его в кабину, он поднимет «меченосец» и поставит на автопилот.
— Ну и где эта твоя обезьяна?
— Ищем. В полиции у нас хорошие связи, как только что-то появится, мы сразу тебя оповестим. А пока поваляешься в нашем окружном госпитале в Бунсдорфе. Тебе это не помешает.
Через три дня после ареста, вскоре после завтрака, состоявшего из овсяной каши со сливочным маслом, тостов и какао с сахаром, в двери камеры снова лязгнул замок, а когда она открылась, на пороге стоял охранник, которого звали Бобом. Хотя нет, этот был Эрнст, сменщик Боба. Рик с трудом различал их и едва начинал запоминать одного, как смена заканчивалась и приходил другой.
Вообще-то их было даже трое, и они дежурили по восемь часов, однако третий все время вываливался из памяти Рика, что было и немудрено, ведь уже четвертый день несчастный пленник не получал ни капли алкоголя.
— Ну и как ты? — спросил охранник. Он только заступил на смену, и с самого начала дежурство не обещало ничего, кроме скуки, ведь этот заключенный был единственный на все крыло.
— Выпить хочется, — признался Рик, даже не поднявшись с кровати.
— А к тебе адвокат пришел…
— Я никакого адвоката не заказывал, — ответил Рик и вздохнул. Вот были бы у него деньги, он непременно бы уговорил этот копа сбегать за бутылкой. Непременно. Ведь случалось ему оказываться и в каталажке — ненадолго, правда, но выпить всегда удавалось.
Копы кочевряжились лишь для виду, но если даешь на бутылку и вдвое сверху, всегда приносили выпивку. Они ведь не враги себе, эти копы.
— Ты заболел, что ли? Может, тебя врача вызвать?
— Чего? — спросил Рик, садясь на койке. Путешествуя в своих фантазиях, он на время выключился из реальности.
— Если ты заболел, можно вызвать врача.
— А чем мне поможет врач? Или ты сказал, адвокат?
— Адвокат уже приехал и ждет тебя в кабинете для допросов.
— Так мне идти, что ли?
— Я бы сходил, — пожал плечами охранник и смахнул с воротника невидимую соринку.
— Ну, раз ты советуешь… — Рик поднялся, подошел к умывальнику и открыв воду, поплескал в лицо. Затем вытерся салфеткой и, взглянув на копа уже более осмысленно, сказал:
— Я готов.
— Ну хорошо. Давай руки, браслетики надену…
— А без браслетиков нельзя?
— Без браслетиков нельзя. Ты же у нас категория «Б-32», особо опасный.
— Я просто возил контрабанду…
— Я знаю. И поливал из пушки налево-направо…
Рик покорно подал руки, и охранник защелкнул наручники. Затем вывел арестанта в коридор, поставил у стены и отвернулся, чтобы закрыть замок камеры.
Рик посмотрел на его стриженый затылок и дернул головой. Выпить хотелось так, что даже объяснить было трудно. Непьющим такое не понять.
«Вот врежу сейчас по башке и убегу…» — подумал он зло, хотя понимал, что бежать здесь некуда — в тюремном блоке многоуровневая защита. Зато он мог захватить копа и потребовать выкуп — литр настоящей сахеллы. «Золотой орел», например.
Рик представил себе бутылку с этим искрящимся напитком, и его кадык судорожно дернулся, а желудок свело.
— Ну, пошли! — бодро произнес охранник и показал рукой на уходящий к зарешеченному окну коридор.
— Ты, вообще, пьешь? — не удержался от вопроса Рик, когда они прошли половину коридора.
— Пью, — ответил полицейский, — но только по пятницам.
— А что так?
— Женат.
— Но хотел бы чаще?
— Хотел бы чаще. А ты, судя по морде, и не женат, и пил сколько влезет.
— Угадал, — кивнул Рик и усмехнулся. — Свободный, как ветер.
— Был, — добавил полицейский.
Ознакомительная версия.
