Ознакомительная версия.
— Я сегодня утром, когда узнал об отрубленной голове Марата, пошёл на наше кладбище. И стоял перед скромными могилами Чанде Тушиной, Ольги Амировой — жены Марата, Бируты Тарасовой… Каждый из вас может продолжить этот скорбный список… Стоял и думал: ну, доколе? Как остановить беспредел? И пришёл к выводу, что никто нас не защитит, кроме государства, которое мы сами должны создать. Нам нужна конституция и общественное устройство, которое будет защищать своих граждан. И нужны органы безопасности, которые будут защищать само государство. Наконец, нам нужен авторитетный суд, который укажет и накажет виновных в убийстве. По сути, других преступлений у нас и нет. Здесь не воруют… Но убийц надо наказывать! Пусть не на плахе… Мы не станем палачами. Но главная сила наказания, как известно, не в его суровости, а в его неотвратимости. Это мы вполне в состоянии обеспечить и доходчиво объяснить всем окружающим… На эту планету, к сожалению, до сих пор не посылали юристов. Видно полагали, что у нас тут будет рай земной, и земные законы нам не понадобятся…
Женька отчётливо хмыкнул в микрофон, и снова перед ним забулькала вода. На кого он все эти эффекты рассчитывал? На каких дураков? Где он их тут отыскал?
— Однако рай не получился, — продолжил он. — И всё же хоть в чём-то нам повезло. В стройные наши ряды просочился по крайней мере один недоучившиеся юрист. Просочился за другие свои яркие таланты — прежде всего музыкальные. И он вполне способен создать у нас нормальную судебную систему и обеспечить нашу общину хотя бы элементарным набором грамотных законов. Как минимум, в пределах десяти заповедей Иисуса Христа… С соответствующими наказаниями за нарушение… Было бы на это общее наше согласие!.. И, думается, коли будут у нас конституция и судебная система, нужен и их гарант — президент. Как уж его выбирать — всеобщим голосованием или выборами в пределах Совета, — пусть решает вся община. Но необходим человек, который за всё отвечает и которого все слушаются. Хотя бы в пределах ограниченного конституцией срока. Как это принято в цивилизованном мире… На мой взгляд, для начала лучшей кандидатуры на этот пост, чем Михаил Тушин, не придумаешь. Более авторитетных людей на планете нет.
Женька ещё раз захлопнул уже захлопнутую раньше книгу и ещё раз смачно глотнул из стакана.
— Может, будущий наш президент… — Женька выдержал паузу. — Именно президент! — уточнил он, — распорядится найти конкретных виновников злодейского убийства Марата и поступит с ними по справедливости. И, может, именно президент обратит, наконец, внимание на то, что творится у нас под боком, на Западном материке.
Женька опять тяжело вздохнул, показывая, как невыносимо говорить о том, о чём не сказать всё-таки нельзя.
— К сожалению, тут опять придётся мне называть своего друга детства, — продолжил он. — Такая уж моя доля… С первого класса мы учились вместе с Сандро Тарасовым. Весь путь рядом: школа, «Малахит», космос, одна специальность на двоих. С лёгким сердцем рекомендовал я его на создание первой здесь киберлаборатории. Он создал её быстро, и она отлично работает. Но потом он полез в политику, в которой делать ему нечего. Конечно, можно было и промолчать, по старой дружбе. Но ведь невозможно молчать! Потому что гибнут люди.
Поначалу Тарасов давал Совету объективную и полную информацию. Он быстро вошёл в доверие в одном племени, запугал другое, познакомился с третьим, привёз анализы крови из всех этих племён. Это был успех. Но успехи, увы, кружат голову. А бесконтрольная власть на целом материке развращает. Даже друзей детства…
Женька скорбно умолк. Как бы призвал посочувствовать ему. Один друг детства погиб, другой зарвался…
— В общем, — продолжил мой друг детства, — Тарасов стал скрывать от Совета информацию, которая ему невыгодна. Он подарил молотки, каёлки и лопаты пещерному племени якобы для дальнейшего рытья пещер. Но когда на это племя напало другое, агрессивное, когда этот налёт уже был отражён нашими вертолётами — пещерные жители вооружились подарками Тарасова, догнали агрессоров и убили тридцать четыре человека. А Тарасов после этого, должно быть в качестве награды, раздал убийцам ещё целый контейнер молотков, каёлок и лопат. Подчёркиваю: уже после массового убийства, совершённого нашим инструментом!..
Однако и этого показалось ему мало. Он затребовал два вертолёта и команду из Нефти, чтобы догнать четырёх уцелевших беглецов и отбить у них угнанных из пещер женщин. Беглецы уже подходили к своему дому. Без нового кровопролития там было не обойтись. Совет тогда остановил эту операцию. Потому что нечего разбойничать на территории чужого племени, даже если само племя — разбойное. Вертолёты из Нефти не вышли. Тарасов полетел на своём вертолёте и одну женщину всё-таки отбил. Сколько при этом погибло туземцев — никто не знает. Свидетелей там не было.
Женька опять вздохнул, на сей раз коротко, деловито, как бы понимая, что обращение его затянулось, пора кончать, но вот трагические события не кончаются.
— Вся эта информация, — уточнил он, — о массовом убийстве людей племени урумту и о разбое Тарасова возле их пещер, добыта окольным путём. Сам Тарасов её в Совет так и не представил. Остаётся добавить лишь одно. Незадолго до этих событий Тарасов сумел получить крупнокалиберный карабин и ящик патронов к нему. Якобы для охоты на каких-то громадах ломов, которых никто не видал. Сегодня Тарасов — самый вооружённый на планете человек…
«Так вот что он выловил из моего списка! — мелькнуло у меня. — Ничего больше не удалось… Но ведь о карабине на Совете говорили открыто!»
— Из этого полуавтоматического карабина, — продолжал Верхов, — наши безоружные вертолёты можно сбивать подряд. И если завтра Тарасов объявит Западный материк независимым государством, я уже не удивлюсь. Сделать мы ничего не сможем. Практически там уже готовый диктатор!.. На этом кончаю, братья и сёстры мои! Нам надо собраться. Хотя бы покорабельно. Потому что не вижу помещения, где можно собрать сразу всех… Собраться, обсудить все эти жуткие события, переизбрать своих представителей в Совете, создать конституционную комиссию и учредить, в конце концов, государство. Как защиту от беспредела. Вместе мы его одолеем. Будем держаться поодиночке — он одолеет нас.
У меня давно скопились разработки по конституции и государственному устройству. Готов передать их комиссии, как только она появится.
Сегодня мы на развилке. Надо решать, куда пойдём, каковы будут последствия — ближние и дальние. Всё надо взвесить! Когда-то я читал, что русский царь Александр Третий, отправляя на виселицу отчаянного и благородного юношу с Волги Александра Ульянова, не представлял себе, что тем самым обрекает на пулю в тёмном уральском подвале своего сына Николая Второго и своих внуков. Но если можно безнаказанно повесить Ульянова, то можно и безнаказанно расстрелять Романова. Если можно безнаказанно уничтожить и зарыть в лесу как собак тридцать четыре туземца, то можно и отрубить голову бесстрашному и наивному просветителю туземцев Марату Амирову.
Ознакомительная версия.
