— Пижон, мать его! — сказал Савва, подняв бинокль. — Ого! А на заборе-то колючая проволока! И камеры!
— Они, конечно, настороже, но нападения не ждут, — напомнил Чернышев. — Камеры отключат по нашему сигналу, за минуту до штурма.
— Как? — спросил Корняков.
— Авария на электроподстанции, — улыбнулся Артем. — По совету брата Кирилла.
— Да у них, небось, генератор есть!
— Есть, — согласно кивнул командир «опричников». — Но чтобы его завести потребуется около пяти-десяти минут. К этому времени мы уже должны взять первый этаж.
— Повеселимся, — мрачно подытожил Савва. — А ты точно уверен, что переговоры будут здесь?
Чернышов покачал головой.
— Нет. На сто процентов никто ни в чем не может быть уверен. У Курилина наверняка есть запасные варианты, а то и просто — захват. На заправке трое наших, один даже в обслугу устроился: стоит, бензин в тачки заливает. Если что не так — нам сообщат, тогда будем действовать по обстановке.
— То есть пока мы можем только ждать?
— Именно.
В пять часов напряжение в штабной машине достигло предела. Когда пискнула рация, вздрогнули все, даже внешне невозмутимый брат Кирилл.
— Серый «фольксваген-бора», номерной знак К956УН-99RUS в сопровождении двух джипов «лексус» черного цвета только что отъехал от заправки. Движется по бетонке к правительственному поселку.
— Принял, спасибо, — ответил Артем в переговорник. Минут через пять послышался все нарастающий шум,
пока, наконец, по невидимой из-за деревьев дороге, промчались три автомобиля.
Чернышов связался с техниками в пустом коттедже.
— Костя, что видишь?
— Во двор въехали три машины, Артем Ильич, два «лексуса» и «фольксваген». Ворота открылись безо всякого сигнала — видимо, за ними наблюдают…
— Ну, в ворота мы не полезем, — проворчал Савва.
— «Лексусы» блокировали выезд, — продолжал докладывать Костя. — «Фольксваген» встал посреди двора. Из джипов вылезли четверо, окружили легковушку. Вооружены укороченными АКМС и… сейчас, плохо видно… судя по всему, «кедр» и АПС. Стволы на виду, но в руках не держат. А! У «фольксвагена» открылись двери… выходят…
— Сколько? — быстро спросил Чернышов.
— Четверо… Марошев, с ним трое охранников, все те же, с поезда. Еще один явно остался в машине, вижу его…
Навстречу им с крыльца спускается Курилин, улыбается, протягивает руку…
— Захвата не будет, — облегченно сказал Артем. — Алюминиевый барон все-таки решился на переговоры. Видать, отец Базиль показался ему слишком серьезным противником.
— Может, он их просто в дом заманивает, — сказал Савва. — Там-то всех и повяжут. Тепленькими.
— Ага, сейчас, стал бы Курилин собой рисковать! Понимает, что без стрельбы посланца не возьмешь, побоялся бы навстречу-то выходить!
— Артем Ильич, все вошли в дом, — сообщил Костя. — Переключаюсь на звук.
— Хорошо, если что — сразу докладывай. Главное — записать их разговор. Подожди, пока перейдут к главному.
— А что у них главное?
— Если бы знать! Смотри сам, я на тебя надеюсь. Казалось, ожидание сгустилось, стало почти осязаемым.
В штабной машине все молчали, сидели неподвижно, готовые в любую секунду услышать сигнал. Лишь однажды нетерпеливый Савва попросил разрешения закурить.
— Потом! — отрезал Чернышов. — Из машины тебе выходить не стоит, а здесь мы все от твоих сигарет задохнемся.
Савва повертел в руках пачку любимого «Элэма», сунул в нагрудный карман и пробормотал обиженно:
— Нормальные сигареты… Костя объявился через полчаса.
— Артем Ильич, — зашептал он. — Извините, что я тихо, просто мы через направленный микрофон снимаем, да больно уж далеко — километр почти, вот я и отошел, чтоб дорожку не забивать.
— Да не тяни ты!
— Есть, есть! — восторженно прошипел Костя. — У Базиля этого на курилинского шефа, Бусика, отменный компромат есть. Вроде он там, в Свердловской области, распорядился кого-то убрать, чтобы на алюминиевом комбинате своих управляющих поставить. Тихо вроде провернул, да Базилю что-то удалось накопать. Марошев предлагает обмен, Курилин как раз сейчас с боссом созванивается.
— С собой у него, конечно, только копии документов? — уточнил Чернышев, имея в виду посланца уральского «священника».
— Да. Он это раз пять упомянул. Все! Артем Ильич, Курилин вернулся. Сейчас!
В переговорнике повисла тишина. Минуту спустя Костя, как неумелый синхронный переводчик, забормотал:
— …так …так …он косвенно подтвердил обвинения Марошева, спросил его условия. Базилев посланец предложил…
Пауза.
— Что? — почти одновременно спросили Чернышев и Савва. Даже Даниил придвинулся ближе.
— Шахту, оригиналы компромата, дешевую рабочую силу при полном отсутствии профсоюза и любых проявлений недовольства — на долю в деле Бусикаи выход на его покровителей.
— Есть! — старший контроллер хлопнул рукой по пульту. — Костя, мы пошли. Фиксируй все, что произойдет на территории особняка. Понял?
— Хорошо, Артем Ильич.
— Брат Кирилл, выдвигайте своих людей. Когда они будут на местах, отключим электричество.
Командир «опричников» кивнул, поднес ко рту рацию.
— Брат Александр, брат Роман, командуйте. Через семь минут взводные доложили о готовности. Артем поймал взгляд брата Кирилла, сказал в переговорник:
— Отключайте!
Через минуту доложили:
— Готово!
Чернышев поднялся, сказал:
— С Богом! Пошли!
И, открыв дверь штабного фургона, первым спрыгнул в снег.
Брат Кирилл рванулся следом, на ходу раздавая короткие приказания. Савва и Даниил не отставали.
Где-то впереди послышалась невнятная ругань, громко хлопнул выстрел.
— Господи, защити смиренных братьев, принявших бой во славу твою! — бормотал на бегу инок.
То и дело проваливаясь по колено в сугроб, все четверо мчались вперед не жалея сил. Савва забористо матерился, Артем хрипло дышал, нервно щупал ладонью кобуру.
Забор становился все ближе.
Гулко ударил еще один выстрел. Почти сразу же — второй. Донесся негромкий вскрик.
— Нашего… — горестно воскликнул Савва. — Нашего же…
Три машины все также стояли во дворе, только теперь двери «фольксвагена» оказались раскрыты настежь, и с водительского места свисал неподвижный человек. У джипов валялся еще один, с залитым кровью лицом. Он злобно вращал глазами, пытаясь освободиться от наручников. Увидев группу с братом Кириллом во главе, охранник моментально ткнулся лбом в снег, застыл неподвижно.
Из дома доносились звуки борьбы, слышались крики. Снова раздался выстрел.
У крыльца слабо шевелились еще двое курилинских мордоворотов. Первый слабо стонал, пытаясь вправить вывихнутое плечо. Это ему не удавалось, потому что запястья сковывали наручники. Над вторым склонился могучий «опричник», деловито увязывая нескладные, почти обезьяньи руки ремнем от автомата. Оружие валялось рядом.
