Ознакомительная версия.
Новый цвет чешуи Стража настолько бросается в глаза, что я не сразу замечаю другие изменения, случившиеся с ним. Неотрывно и не мигая, на меня смотрят два змеиных глаза с почти незаметными вертикальными зрачками. Но тяжелые надбровные дуги нависают над глазами не цвета золота, но цвета неба. Не имею ни малейшего представления, почему так произошло, что монстр сменил цвет глаз. С тихим шипением, будто десятку котов одновременно прищемили хвосты, из его пасти вырывается ярко-красный язык, и меня снова обдает вонью. Очарование момента от созерцания такого красавца улетучивается вмиг. Хватаюсь за нос, зажимая его, и гнусаво ворчу:
– Фу! Не дыши на меня! Вонючка!
Словно назло, Страж вновь обдает меня своим дыханием, а в следующую секунду его огромная башка оказывается совсем рядом, повернувшись, слава Богу, боком и уставившись на меня своей синевой. Интуитивно принимаю безмолвную просьбу и поднимаю руку. Пальцы ощущают уже знакомую прохладу и каменную твердость.
– Красавец, – наконец говорю я. – Но вонючка.
Волна эмоций накрывает меня. Они не принадлежат мне, потому что я не могу испытывать такую радость от цвета собственной чешуи. Счастье переполняет меня, а могучее тело снова наполнено жизнью. Мне не нужно больше никого искать, преследовать, убивать и отбиваться от смертельно опасных тварей. При воспоминаниях о той дикой боли, что причиняли мне шустрые и назойливые существа с клешнями, становится неприятно. Но долг все гнал и гнал меня вперед, заставляя постоянно сражаться, прорываясь сквозь неисчислимых врагов. Я вспоминаю, как пытался стряхнуть их с себя, протираясь о большие камни, которых так много вокруг, но они оказывались очень непрочными и постоянно разрушались. Я не мог остановиться, не мог прекратить безумную охоту. Я убивал, и убивали меня. А сейчас я не хочу убивать это существо, немыслимым образом сложившееся пополам на чем-то угловатом. Я помню тот момент, когда чужая воля, гнавшая меня вперед, вдруг пропала, оставив пустоту. Потом пришла боль. Она была такой невыносимой, что я хотел только одного – умереть. А жаль, потому что я славно поохотился. Смутно помню, как появился этот двуногий – как он вообще передвигается таким образом?! – и что-то сделал, от чего мои мучения сразу прекратились. Вместо них появилась незнакомая до сих пор легкость. Мне кажется, что я стал даже сильнее, чем был, а чешуя – крепче и толще. И еще я стал белым!
Цепочка мыслеобразов продолжает мелькать в голове, вызывая чужую радость и счастье. Я с трудом отгоняю навязчивые мысли и вдруг ошарашено понимаю, какого рода связь установилась между мной и Стражем. Мысленный обмен информацией – это что-то до сих пор невиданное. Потрясенно пытаюсь сообразить, переварить, что это такое, и какие возможности дает, но чужие эмоции не дают сконцентрироваться. Теплая волна благодарности накрывает меня, прерывая попытку закрыться от чужого сознания. Я чувствую, как глупая улыбка расползается по моему лицу, и говорю вслух, обращаясь к Стражу:
– Еще у тебя голубые глаза, – и передаю ему мыслеобраз, как вижу его я: огромный змей-альбинос, со сверкающей на солнце, как горный снег, чешуей и светло-синими, как море у берегов Испании, глазами.
Однако я отдаю себе отчет в том, что передо мной не веселое и беззаботное существо, хотя именно так Страж себя сейчас ведет, а смертельно опасный, даже опаснее, чем был, хищник… И еще он мне безумно рад. Эта мысль снова сбивает меня с толку, даря новое и до сих пор незнакомое ощущение родства.
Высокое солнце ощутимо припекает голову, хотя по идее сейчас должен быть вечер. Я поднимаюсь со стула и пускаюсь в путь по появившейся тропе из заиндевевшей грязи. Страж не отстает от меня и даже пытается по-дружески толкнуть легонько. Как результат, я отлетаю на несколько метров и падаю на землю. Ловлю себя на мысли, что даже разозлиться не могу на змея и чувствую его острое сожаление от причиненной мне боли. Его яркие и чистые, как родниковая вода, мысли заставляют меня прикусить язык и не позволить выругаться даже про себя.
Серая громада приближается с каждым шагом, и спустя какое-то время я и следующий за мной Страж оказываемся рядом с неподвижно застывшим осьминогом. Бронированные створки век ползут вверх, и большие черные глаза смотрят сначала на меня, потом – на змея. Меня не оставляет уверенность, что никакого конфликта между ними не произойдет. Так и получается. Страж без признаков агрессии изучает головоногого, а тот так же внимательно глядит на змея. Через некоторое время осьминог закрывает глаза и более не обращает на нас внимания.
Мне остается совершить то, ради чего я до сих пор еще не покинул этот сон. Признаться, встреча со смертельно раненным змеем оказалась для меня неожиданной, потому что я считал, что с гибелью его создателя, Страж долго не протянет. Но как получилось, так получилось, и я ни о чем не жалею.
Поворачиваюсь спиной к болоту. Слева от меня – гигантский осьминог, справа – змей. Более чем странная компания, но я рад и ей. Бросаю на Стража мимолетный взгляд и машинально отмечаю, что его чешуя совершенно не испачкалась в грязи.
У меня нет времени, чтобы заниматься похоронами своих друзей, да они, собственно, и не нужны. Мои глаза смотрят на двадцатиэтажное здание. Даже с такого расстояния видна частая сеть трещин, покрывших его стены в тех местах, куда в смертельных судорогах бил змей. Повинуясь моей воле, трещины ширятся и расползаются по всему зданию. Мелкие, а потом все крупнее, осколки начинают сыпаться уже через несколько секунд, и вот уже стены разваливаются, поднимая в воздух тучи пыли. Порывы резкого ветра бьют мне в спину, они рвут и уносят прочь клубящуюся муть.
У меня нет времени на печаль и скорбь, да они и не совсем уместны. Но все равно лица друзей мелькают перед моим мысленным взором, снова и снова напоминая о том, что были живы. Они печалились, смеялись, злились, радовались. Они жили, и они умирали.
Пусть все оказалось совсем не так, как я думал. Пусть мои друзья даже не подозревают о том, что здесь произошло. Пусть они не имеют никакого отношения к тем, кто выдавал себя за них. Пусть…
Смертельно бледный Угрюмый, бросающий мне напоследок обидные слова…
Испускающая последний вздох Катя, слишком уставшая, чтобы потерпеть совсем чуть-чуть…
Захлебывающийся собственный кровью, пронзенный жалом скорпиона Семен…
Умирающая на моих руках Соня…
Все это время именно они были моими самыми близкими людьми. Мы вместе сражались, вместе проживали эти часы. А все остальное – неважно.
Светлая печаль, разбавленная легким сожалением, витает вокруг теплым и невесомым ветерком. Медленно открываю плотно сомкнутые веки. Я стою перед очень широкой дорогой, вымощенной светло-серым камнем, которая дальним концом упирается в то место, где еще несколько минут назад стояло двадцатиэтажное здание. Дорога широка достаточно, чтобы по ней мог передвигаться осьминог. По обе стороны высятся крепкие деревья. Яркая зелень их густой листвы щедро пестреет белыми, розовыми и голубыми распущенными цветами. В воздухе витают ароматы свежескошенной травы и цветущих деревьев. Коротко стриженый газон изумрудной травы покрывает землю вокруг. От основной дороги-тропы отходят ответвления дорожек чуть поуже, и вдоль них стоят деревянные скамьи с изогнутыми спинками. Пусть это будет началом.
Ознакомительная версия.
