Ознакомительная версия.
– Ты мне приснилась, когда я был у жрецов, – произнес Габлер. – И сказала, что вернулась на Роуз.
– Твоими снами я управлять не умею. – Риголка едва обозначила улыбку. – Но так оно и есть. Квартира не моя, хозяйка в Роузии. Кстати, это она написала тебе записку, под мою диктовку по мобику. Я пока отсюда никуда не выбираюсь, но повторяю: это не значит, что я спасовала. Дела можно делать и отсюда, из глубинки. Средства есть. И деньги, и Нет под рукой… – Она показала глазами на потолок, имея в виду, вероятно, второй этаж. – В соседней увартире пока никого, но скоро появятся… мои знакомые, скажем так.
– Я и не сомневался в том, что ты не спасуешь, – заметил Габлер. – По-моему, ты не из тех.
– По-моему, тоже, – усмехнулась Лили. – Тем более, родная земля всегда помогает. Это ведь территория риголов, самый краешек, и дальше, на запад и на юг. Город, конечно, не наш, его не так давно построили… Тут ведь вообще все было выжжено… Знаешь, что такое озоновая дыра?
«Озоновая дыра, – подумал Крис. – Грэнды устроили озоновую дыру. Геофизическое оружие…»
– Представляю, – сказал он.
– А теперь представь не только дыру, но и искусственную атмосферную линзу, – продолжала Лили. – Над нашей территорией.
– Представляю, – еще тише повторил Габлер, непроизвольно сжимая кулаки.
– И все-таки кое-кто уцелел. Зарылись под землю… Уходить никто не хотел, нельзя было уходить, понимаешь? Священные земли предков… Это было бы даже не предательство, это вообще вне каких-либо нравственных оценок. За гранью… У нас было много лесных поселков. Леса выгорели… Но за тридцать с лишним лет выросли новые… хотя уже и другие… Природа восстановилась кое-как, а вот… – Лили замолчала.
«А вот риголов осталось совсем немного, – закончил за нее Габлер. – Но остались!»
– Дожди очень помогли, – вновь заговорила Лили. – Оживили… Агеры тоже недавно появились, как и город. Нихрат – древнее название этой местности. Нашей местности.
– А что оно означает? – спросил Крис.
– «Край дождей». Хотя тут не только дожди. Иногда и потряхивает. Правда, несильно…
– Землетрясения?
– Скорее, отголоски. Чашка может упасть на пол или мебель чуть попрыгать. Там, дальше, к экватору, – Лили повела головой себе за спину, – тектонический разлом, вот сюда и долетает.
Некоторое время они молчали. Ток-шоу в тивишнике закончилось, и теперь там шла реклама.
– Ты ешь. – Лили кивнула на вазочки и блюдечки. – Как тебе сильт?
– Нормально, – сказал Габлер и сделал глоток. Напиток уже почти остыл и слегка загустел. – Раньше такого не пробовал.
– Может, чего-нибудь спиртного? – Риголка посмотрела на стенные шкафы.
– Нет, – отказался Крис и поставил чашку. – Мой прадед говорил, что риголы дрались против колонистов, и за это их и… Он вообще столько всякого знает, что… – Габлер помотал головой. – О таком нигде и не говорят, а он откуда-то знает. Конечно, может, тогда, в конце сороковых, об этом и сообщали…
– Меня тогда еще не было, но я тоже знаю, – сказала Лили. – «Дрались» – это немного не то слово. Как ты будешь в открытую драться с силовиками? Против колонизации были не только риголы, но и другие. Тойку, шидли, фарнирсы… Но тех быстро приструнили, начали прикармливать. А с риголами такое не прошло. И тут дело не в том, что колонисты – это зло, которое нужно немедленно искоренять. В конце концов, на наши земли они не посягали, свободных территорий хватало… да и сейчас сколько угодно. Просто наша великая предсказательница Витаурте еще очень давно предупреждала, что риголы погибнут от рук тех, кто придет с неба. И нас уничтожили показательно, чтобы другим неповадно было. Мои соплеменники не вступали в открытую борьбу – они совершали диверсии и были неуловимы. Доказать, что это делали именно они, никто, насколько я знаю, так и не смог. Вот в верхах и приняли решение разделаться с нами одним махом, раз и навсегда. – Лили вздернула подбородок. – Но они просчитались! Может, народа такого уже и нет, но риголы – есть!
– Выходит, если бы вы не устраивали диверсий, вас бы не трогали, – пробормотал Крис. – И пророчество не сбылось бы. А вы сделали все для того, чтобы оно сбылось.
– Хотя поступали именно так, чтобы оно не сбылось, – заметила Лили. – Парадокс…
– Парадокс, – кивнул Габлер. – И ты стала Лили Акимжанов…
– Акимжанов – это фамилия мужа моей матери, – пояснила риголка. – Колониста. Но он не мой отец. – Она с силой надавила ладонью на столешницу. – И давай больше не будем об этом.
– Хорошо, не будем, – вновь кивнул Крис. – Но как тебе удалось пробиться наверх? В смысле, как ты смогла устроиться на работу не просто в Октагон, хотя это тоже, думаю, задача не из легких, но аж в Управление делами? Это же все равно как файтеру получить должность в генштабе Стафла! Нет, я не говорю, что такое невозможно – все генштабисты были когда-то рядовыми файтерами… Но сроки! Тебе же нужно было сначала где-то учиться, потом работать, как-то зарекомендовать себя… Может, лет за двадцать и сумела бы, то есть когда тебе хорошо за сороковник… А тебе и до тридцати еще далеко! И я просто ума не приложу, как вам с Шатаном удалось утащить Копье. Это же… это… – Габлер, так и не подобрав слов, просто развел руками. – И откуда вы вообще о нем узнали?
– До тридцати мне не так уж и далеко, – усмехнулась Лили. – Всего четыре года.
– В двадцать шесть – и уже в Октагоне! – поднял палец Крис.
– Это сейчас мне двадцать шесть, – уточнила риголка. – Тогда было меньше. Если ты думаешь, что я сейчас буду перед тобой раздеваться… в смысле, раскрываться, то лучше, вон, – она кивнула на стол, – жуй печенье. Вкусное, между прочим, со сгущенным молоком. Есть вещи, о которых не следует рассказывать никому. Тем более твинсеру, пусть даже и недействующему… – Лили осеклась, увидев, как изменился в лице Габлер. И сразу поправилась: – Ладно, твоя работа тут ни при чем. Но распространяться об этом я не могу, да и не хочу. Это во-первых. Во-вторых, те лазейки, я уверена, уже ликвидированы. В-третьих, если я начну тебе все это живописать, то мое повествование затянется до утра. А в-четвертых…
– Достаточно, – с хмурым видом остановил ее Крис. – С логикой тут, по-моему, не очень, но я все понял. Извини, что полез с расспросами. – Язвительность в его голосе все-таки проскочила.
– Попробую извинить, – с подчеркнутой серьезностью сказала риголка. – Должно получиться. Ты ведь в этот раз просишь извинения за слова, а не за дела.
Габлер изумленно вскинул брови, но тут же понял, что имеет в виду Лили. А имела она в виду то, как он с ней обошелся в тверском отеле «Селигер». Он не знал, что сказать, и поэтому просто вздохнул.
Ознакомительная версия.
