– Не знаю как вы, – сказала Калия, – а я сейчас побегу так быстро, как только смогу.
– Разбегаемся! – крикнул Джозеф, и они бросились в сторону лабиринта, до которого оставалось еще не менее километра, стараясь не приближаться друг к другу, чтобы их не накрыло одним выстрелом.
Облако, по-видимому заметив их, стремительно заскользило в их направлении. Затем, так же стремительно, оно остановилось, и края его начали темнеть, а середина – светиться.
Вдруг яркая молния ударила в землю прямо за спиной бегущего Джозефа, который тут же пустился зигзагами. Секунд десять спустя из облака вылетела новая молния, на этот раз едва не попав в Джозефа и наполнив воздух раскатами грома и треском электричества.
– Джозеф! Брось сумку! Брось сумку и беги! – неистово закричала Тобруш.
Джозеф не стал переспрашивать. В тот же миг он скинул с себя сумку и бросился в сторону. Третья молния ударила в сумку еще до того, как та коснулась земли; ее окружило, потрескивая и шипя, голубовато-белое электрическое пламя, и через мгновение она превратилась в огненный шар.
Покончив с сумкой, облако дернулось с места, пролетело над Джозефом, который поскользнулся, упал и теперь покорно ждал конца, – и продолжало себе лететь, снова став белым и пушистым. Мгновение спустя оно уже было у границы рощи. Там оно снова потемнело, но на этот раз никаких молний в середине не образовалось; вместо них из облака пошел мелкий дождик.
Джозефа всего трясло, но он все же поднялся и приблизился к сумке – настолько, насколько рискнул. Ударившая в нее молния была сильнее любой из тех, с которыми Джозефу приходилось сталкиваться ранее; сумка превратилась просто-напросто в черную бесформенную массу, по которой было невозможно догадаться, чем она была раньше.
Джозеф перевел дыхание.
– Если они говорят «ничего», они имеют в виду ничего, а?
– Мицлапланцы, похоже, оказали нам услугу там, в пещере, – заметила Тобруш. – Не хотела бы я оказаться здесь в скафандре. А как мне кажется, именно в них мы бы и были, будь у нас аккумуляторы.
– А демоны-то не соврали, – заметила Калия не без удовольствия. – Они сказали, что мы все будем здесь на равных – и сдается мне, так оно и будет. Может, у нас даже будет парочка-другая поджаренных врагов, если повезет.
Джозеф кивнул, все еще трясясь.
– Но Дезрета-то за что?
– Эта штука, скорее всего – садовый инвентарь, какой-то робот, который служит заодно и охранником, – предположила Тобруш. – Похоже, он запрограммирован уничтожать все неживое. И видимо, по какой-то причине коринфианцы попадают под эту категорию.
Пытаясь взять себя в руки, Джозеф сказал:
– Ну ладно, теперь надо найти проход в этой живой изгороди.
* * *
– Ты что-нибудь почувствовала?
– Кажется… кажется, да, – ответила Модра. – Там было что-то наверху, оно расстреливало чью-то сумку от скафандра. А потом было много страха и растерянности. Слов я почти не поняла, но эмоции и визуальные образы уловила.
Дарквист оглядел горизонт.
– Там какая-то туча, которая ведет себя очень неестественно. Мне кажется, она чего-то ждет. Пойдемте скорее под деревья. У меня нет доказательств, но у меня почему-то такое чувство, что чтобы она ни собиралась делать, она не станет делать этого над деревьями.
– Не сканируй ее! – поспешно сказала Модра. – Это что-то враждебное, а мы не хотим привлекать к себе внимания.
Они даже не пытались вычислить, какой дорогой пошли миколианцы; они просто хотели побыстрее найти укрытие.
– Мне кажется, еще одна такая штука медленно приближается слева, со стороны того свечения, – отметил Дарквист. – Это может быть опасно.
Молли не знала ни о телепатических сообщениях, которых она не могла принимать, ни о потенциальной опасности облаков.
– Большие демоны сказали, нам надо помыть Джимми, – сказала она. – Молли не видит, где.
– Гм… кажется, где-то поблизости журчит вода, – сказала Модра, возвращаясь к реальности.
Они дошли до фруктовых деревьев, но не стали останавливаться возле них; у них в скафандрах еще оставался запас еды, а они не были уверены, что этому странному облаку понравится, если они начнут рвать фрукты. Таким образом, они довольно быстро добрались до ручья, о котором, как была уверена Молли, и говорили демоны. Молли вытащила Джимми из скафандра и сняла свой, а затем осторожно внесла его в воду.
Модра, наблюдавшая за ее действиями, сказала:
– Знаешь, иногда я почти завидую ей. Она как дитя, которое никогда не вырастет вне зависимости от развития тела; для нее все так просто. У нее, похоже, вообще нет эго, равно как и понятия о том, что происходит вокруг, она просто преданна и хочет помочь.
– Каковы бы ни были санитарные показатели этой вполне обычной на вид воды, она не понимает, что любой современный бинт обеспечивает ранам такую же надежную защиту, как и скафандр. То, что она делает, бессмысленно! – отозвался Дарквист.
Но когда Молли окунула Джимми, занеся его поглубже, он неожиданно пришел в себя, вынырнул и закричал:
– Ой! Черт, больно!
Молли с чувством выполняемого долга вновь окунула его, всем весом навалившись сверху. На эмпатическом уровне все трое чувствовали по крайней мере какую-то часть его боли, но когда Джимми погрузился в воду, она вроде бы стала утихать.
Модра указала на ручей:
– Смотри-ка! Бинт уплывает вниз по течению! Он соскочил!
– Должно быть, он был плохо наложен, – сказал Дарквист. – Однако Маккрею, похоже, лучше.
Модра утвердительно кивнула.
– Пожалуй, я тоже скину скафандр и искупаюсь. У меня такое чувство, будто я поросла вековой грязью.
– Думаешь, стоит?
Она пожала плечами.
– Если я услышала миколианцев, то услышу и мицлапланцев – если только демоны вообще их пропустят.
– Ну что ж, делай, как знаешь.
Она сняла скафандр, нагая вошла в воду, в самом глубоком месте едва доходившую ей до пояса, и подошла к Молли.
– Хватит, Молли, хватит! Ему же надо иногда дышать!
Как только его отпустили, Джимми вынырнул, кашляя и отплевываясь, и из него полился поток таких мыслей и ругательств, каких даже Модра от него раньше не слышала. Она подошла к нему.
– Давай-ка посмотрим твою спину.
Он покачал головой, ухмыльнулся и осмотрел ее с ног до головы.
– Ба, да это ты, Модра! Ты как вернулась?
– Длинная история. Потом расскажу. Давай-ка посмотрим на твою спину.
Он повернулся, и она открыла рот от изумления. Спина все еще выглядела ужасно, от прижигания остались уродливые шрамы и бугры, но три усика паразита уже съежились и начали отмирать. Не было ни крови, ни свежих шрамов, которые она ожидала увидеть. Хотя рана и выглядела довольно неприятно, казалось, что ей уже не меньше нескольких месяцев.
