рот монету и потом сжигают на погребальном костре.
Я на мгновение замер. Перед глазами тут же встала картина с похорон Вига. Большая колода дров, на которой худощавое лежит тело, одетое в чистую рубаху. Я подхожу к нему, разжимаю пальцами рот и кладу на язык медную монету. «Последнее жалование». Дельрин подносит к погребальному костру пылающий меч. Политая маслом колода дров вспыхивает и тело моментально охватывают языки пламени. Мы стоим и молча смотрим, как наш боевой товарищ медленно, но верно превращается в горстку пепла.
Настроение сразу испортилось. А в голове начала пульсировать мысль, что завтра таким вот образом могут хоронить уже меня. И то, если будет, кому хоронить.
— Хотел бы пообещать, — я тяжело вздохнул и сел на место, — Но не могу. Сама понимаешь.
— Понимаю, — Айлин зябко поёжилась, — Но хотя-бы не лезть на рожон ты можешь…
Она не договорила. Дверь открылась и в комнату зашли трое. Бернард. Дельрин. И капитан местной стражи, которого маркграф именовал не иначе, как Родриком.
— Надеюсь, не помешали, — кашлянул он в кулак, со значением глядя то на меня, то на Айлин. Щёки девушки тут же покрылись стыдливым румянцем. Странно. Мы ведь действительно ничем таким, на что намекал капитан, не занимались.
— Нет, проходите, садитесь. Есть новости?
— Да, — Родрик подошёлстолу и развернул на нём карту Вестгарда, — Разведка донесла, что наступление врага скорее всего начнётся завтра на рассвете. Они сегодня закончили подготовку последних осадных машин. Наступать будут… — капитан стражи указал на южную стену верхнего города. Там старая часть Вестгарда напрямую примыкала к полям и небольшим разрозненным фермам, которые были неплохим плацдармом для разворачивания орудий и дальнейшего наступления, — здесь. На королевские ворота. От них проще всего добраться до цитадели. Удар будет массированным, но точечным.
— А почему вы уверены, что они не зайдут с севера или востока? — поинтересовалась Айлин.
— Сама посмотри, — капитан пододвинул к ней карту и указал на новый город, полукольцом охватывавший стены старого, как раз таки с этих направлений, — Тут они не смогут развернуть осадные орудия и штурмовые башни. Да и насупление легко увязнет в городских боях, после чего гибель всей этой своры будет лишь вопросом времени. На атаку с двух сторон у них тоже недостаточно сил. Так что сомневаться в донесениях разведчиков не приходится, — Родрик ненадолго замолчал, но затем передвинул карту на центр и продолжил, — Наша главная задача — сдержать их первый натиск. Ваш отряд встанет у западного бастиона и будет защищать мангонель. Это наш фланг. Позиция важная, но вряд-ли основной удар врага придётся именно туда. Тем не менее… постарайтесь не облажаться.
— Сделаем всё, что в наших силах, — криво ухмыльнулся я, пытаясь скрыть нервную дрожь в голосе.
— А чтобы у вас это получилось, мы с парнями приготовили для вас кое-какую помощь, — ободряюще улыбнулся Роберт, — Ребята, заносите!
В комнату зашли ещё четверо бойцов из городской стражи. В руках они держали… аккуратно свёрнутые кольчуги!
— Всё, что смогли найти, — кивнул капитан, — Они, конечно старые, кое-где покоцанные и однорядные, но это всё равно лучше, чем идти в бой в одних лишь стёганках. Извините. После того, что вы для всех нас сделали, это меньшее, чем мы можем вас отблагодарить. Нашли бы и получше, да Эдмонд приказал раздать всё оружие и броню из арсеналов ополчению. А этих кольчуг… просто никто не хватится.
— Это всё равно куда больше, чем дали нам ваши власти, — искренне улыбнулся я, протягивая Родрику руку, — Спасибо.
— Наздоровье, — рукопожатие капитана было крепким. Мою ладонь будто стальными клещами сдавило, — Но расшаркиваться будем уже после сражения. Сейчас ни у вас, ни у нас на это времени нет, — он встал из-за стола и направился к двери, но перед ней остановился и добавил, — Готовь своих людей капитан. Сдаётся мне, это и впрямь наша последняя ночь перед боем.
Тяжелый гул городских колоколов разорвал промозглую пелену ночи, заставив нас вздрогнуть. Вслед за ним послышалось грозное пение десятков боевых рогов, призывающих солдат на битву.
— Итак, началось, — мрачно подытожил Бернард, бросив короткий взгляд на восток. Туда, где понемногу начинал разгораться алый пожар зари, — Генри?
— Отряд! Стройся! — рявкнул я, стараясь перекричать завывания ветра в печных трубах и громкий шелест льющегося с неба дождя. Бойцы тут же пришли в движение, выстроившись в две неровные шеренги. Одну возглавлял Дельрин, другую — Тур. Сам Бернард с нами пойти не мог. Рана всё ещё давала о себе знать. Впрочем, ему предстояла другая, не менее важная задача — отвести Болека, Бьянку, Алфрида, Штепана и его трактирных девок в цитадель верхнего города. Сейчас это было самое безопасное место во всём Вестгарде. Айлин, несмотря на все мои возражения и доводы, всё-таки настояла на том, что пойдет с нами. Вернее, мы с ней пришли к небольшому компромиссу. Как только девушка «отстреляется», она берёт ноги в руки и несёт свою жопу прямиком в цитадель. Благо, от позиций, которые нам предстояло оборонять, она располагалась совсем недалеко.
Я уже хотел было отдать следующий приказ, как вдруг из этой нестройной толпы провожающих выбежала Бьянка и повисла на шее у мужа. Пришлось ещё несколько секунд повременить, чтобы они смогли нормально попрощаться. Как знать, может ведь сложиться и так, что ни один из нас не доживёт до полудня.
— Отряд! За мной, бегом марш! — крикнул я, поудобнее перехватывая двуручный клевец и направляясь к воротам постоялого двора.
На улицах царило оживление. Горожане, освещая себе путь фонарями и факелами, спешили к воротам верхнего города. Где-то вдалеке тяжело гудели боевые рога. Им вторил заунывный вой дворовых собак, почувствовавших неладное.
Мимо, пробежал отряд из восьми стражников. Все они были облачены в тяжелые кирасы и кабассеты. Четверо тащили в руках двуручные клевцы, остальные были с тяжелыми арбалетами, снабжёнными немецким воротом. Бежали они явно в том же направлении, куда требовалось и нам, так что недолго думая мы просто пристроились им в хвост.
Бежать было тяжеловато. Кольчуга непривычно давила на плечи и грудь, немного сковывая движения. Но это было скорее приятное чувство, придававшее уверенности в том, что у меня всё-таки получится пережить этот проклятый день. Двуручный клевец оказался на
