+ + +
Инфинити, обхватив руками колени, сидела на плитах и молча наблюдала, как осунувшийся и посеревший Зиро роет яму. Он копал ее уже полтора часа без перерыва. За это время он не сказал ни слова.
Зиро яростно вгрызался в болотный суглинок, стирая ладони в кровь черенком лопаты. Он должен вырыть хорошую яму. Хорошая яма – это очень важно. Важнее всего на свете. Выживает сильнейший, вдруг вспомнил он. Это ты загнул, Чарльз, – мысленно возразил Зиро бородатому гению, навсегда избавившему человечество от иллюзии собственной исключительности. Выживает, как правило, всякая мразь. А клевых парней молодыми закапывают в землю. Какое же грязное и кровавое дело эта твоя эволюция, Чарльз. Он копал и никак не мог остановиться. Ему очень хотелось плакать, но слезы застряли в горле.
Зиро присел на краю ямы. Дрожащими руками вставил в рот сигарету. Классная получилась яма, придирчиво осматривая дело рук своих, думал он. Просто загляденье. Широкая. Глубокая. Ровная. На лице Пипетки играла умиротворенная полуулыбка, почти такая же, как на лицах сомнамбул. Словно он не умер, а просто заснул и ему снится хороший сон. Так всегда бывает – спустя несколько часов после смерти лицевые мышцы покойного размягчаются, навсегда стирая с лица маску предсмертных страданий. Может, из-за этого и возник миф о счастливой загробной жизни? Он завернул тело в кусок брезента и при помощи Инфинити аккуратно спустил труп в эту распрекрасную яму. Начал забрасывать ее землей. Закончив похороны, Зиро несколько минут молча стоял, никак не решаясь бросить лопату. Наконец он буркнул куда-то вверх:
– Я не согласен.
Лопата выпала из его рук, и он наконец расплакался, закрыв грязными ладонями лицо. Инфинити подошла к нему, положила руки на плечи. Так они и плакали, обнявшись, посреди гнилого, холодного и равнодушного ко всему болота.
Часть третья
Сигнатура Пакмана
– Дети, сейчас вы мне расскажете про болото, – сказала школьная учительница Зиро по болотоведению Тина Арнольдовна Комарова-Пьявченко, прозрачно намекая на предстоящий опрос. Класс замер – учительская ручка скользила по списку учеников в журнале. Зиро вздрогнул, услышав свою фамилию. Он медленно поднялся, словно каждое движение доставляло ему невыносимую боль, и, кося глазом в учебник, который верный друг Пипетка пододвинул поближе, забубнил:
– Болотами называются участки суши с избыточным застойным увлажнением грунта и заросшие влаголюбивой растительностью. Для болот характерен процесс накопления неразложившихся растительных остатков и образования торфа. Болота распространены главным образом в Северном полушарии, особенно в равнинных районах, где развиты многолетнемерзлые грунты, и занимают площадь около 350 млн гектаров. В России общая площадь болот занимает около 12 процентов всей территории. Болота возникают в результате переувлажнения почвы и зарастания водоемов. Заболачиванию способствуют плоский рельеф, наличие близкого стояния грунтовых вод и водоупора. Болота бывают верховые, низинные и переходные…
– А к какому типу относится воркуйское болото? – задала дополнительный вопрос коварная Тина Арнольдовна.
– Всякое?
– Верно. Назови классификации болот по типу растительности и микрорельефу.
– По растительности болота бывают лесными, кустарничковыми и травяными, моховыми. По микрорельефу – бугристые, плоские, выпуклые. Самые переувлажненные участки болот называются топь.
– А наше болото какое по микрорельефу? – продолжала допрос Тина Арнольдовна.
– Ээээ… Нуууу…
– Тооопь, – шептал друг Пипетка.
– Не подсказывать! – Тина Арнольдовна ударила указкой по столу.
– Топь, – твердо сказал Зиро. – У нас – топь.
– Большей частью, – кивнула Тина Арнольдовна. – Так, а теперь расскажи нам о влиянии болот на экологию.
Пипетка, как бы невзначай, перевернул страницу учебника.
– Болота – очень важный элемент экосистемы. – Зиро чувствовал, что прорвался. – Болота активно препятствуют парниковому эффекту, потому что в них не разлагается органика, и из-за этого уменьшается количество углекислого газа в атмосфере. Кроме того, болота – источник пресной воды, естественный опреснитель. Поэтому необдуманная мелиорация болот может быть очень опасна для экосистемы.
– Ладно. Садись. Три балла.
– Но почему три? – возмутился Зиро. – Я все ответил!
Тина Арнольдовна пронзила его взглядом поверх очков.
– Потому что я видела, как ты подглядывал в учебник, – сурово сказала она, захлопывая классный журнал. – На дом параграф номер тринадцать.
Класс воспринял эти слова как сигнал об окончании урока и загремел партами.
– Я никого не отпускала! – Тина Арнольдовна заморозила детей движением руки.
Учительница мерила шагами кабинет болотоведения, очень похожая на цаплю, чье чучело стояло на подоконнике.
– Дети! Вы должны уяснить себе раз и навсегда: болото очень, очень опасно! Оно коварно, безжалостно и никому не прощает ошибок. И главная цель моего предмета – вбить это в ваши молодые головы. Только полный идиот может недооценивать болото! Все. Урок окончен.
Только полный идиот мог недооценивать саму Тину Арнольдовну – старушка прошла сталинские лагеря и кое-чему научилась у своих мучителей. В детстве она казалась гораздо страшнее всех болот, вместе взятых. Сейчас Зиро представлялся случай на собственном опыте убедиться, насколько она была права.
Они решили идти через болото на антенный остров. Собственно, выбора у них уже не было. На глаз до Иглы (вон она – сверкая лазерами, торчит из болота на северо-западе) было километров эдак десять – пятнадцать, плевое расстояние для двух молодых, здоровых тел. Если, конечно, не брать в расчет местный топкий микрорельеф.
Зиро забрался на стрелу ржавого крана, чтобы как следует осмотреться и наметить маршрут. Этот пункт школьного курса выживания на болоте он усвоил твердо: перед тем как ломиться в болото, хорошенько изучи местность. Они находились на возвышенности, видимо, поэтому земля здесь была более-менее твердая. Местность вокруг заброшенной стройки поросла редким лесом, состоящим в основном из высоких, куцых сосен. Сквозь стволы деревьев, то тут, то там, блестели открытой водой маленькие озера, не меньше десятка, скорее всего остатки одного, когда-то большого озера. Через лес, петляя между озерцами, шла дорога, если дорогой можно назвать тропинку, крытую досками. Видимо, ее проложили бригады, рубившие лес для строительных нужд. Дальнейшие перспективы скрывал туман – болото до горизонта спряталось под грязно-серым покрывалом влажной взвеси. Но наличие хоть какой-то тропы обнадеживало, тем более что она вела как раз туда, куда надо, – в сторону больших антенн.
