Опасения оказались напрасными. До главного зала, где находился трон-камень, мы с Ан добежали вместе, не разлучаясь.
Но радости это, увы, не доставило. Мы не успели.
Пао лежала шагах в десяти от трона. Полураздетая, правой рукой сжимающая скрутобойку, левой — обрывок нити, на которой когда-то висел кристалл власти. Измятые и изодранные доспехи были разбросаны всюду, словно их срывали по очереди и кидали куда попало.
Противник миледи валялся у подножия камня. Тоже почти без одежды и тоже сжимая в руке скрутобойку, ту самую, которую отобрал у меня.
В воздухе пахло озоном, как после сильной грозы. Видимые только в «спецзрении» сполохи барьерной энергии вспыхивали по всему залу, причудливо смешиваясь и тут же отдёргиваясь, будто пытаясь найти навсегда потерянное равновесие…
«Они стреляли друг в друга. Несколько раз. И опустили свои энергетические уровни до нуля», — внезапно дрогнувшим голосом объяснила случившееся подселенка.
«Хочешь сказать… они оба умерли?»
Мела молчала.
На ватных ногах я подошёл к Пао. Плюхнулся перед ней на колени. Вгляделся в барьерный рисунок. Тронул жилку на шее…
Аура у баронессы отсутствовала. Пульс не прощупывался. Дыхания не было.
— Она… не дышит, — всхлипнула опустившаяся рядом Анцилла.
Я слушал её и не слышал.
Казалось, что мир вокруг просто рухнул.
«Зачем?! Зачем она это сделала? Она же могла подождать нас…»
«Она хотела доказать тебе», — пробился сквозь помутневшее сознание голос Мелы.
«Что?! Что она хотела мне доказать?»
«Что она не хуже Анциллы. Что тоже умеет драться. Что достойна быть рядом с вами везде, а не только на Флоре…»
Сказанные подселенкой слова падали на мою душу, как камни. Я не хотел в них верить, не хотел понимать. А Мела тем временем продолжала:
«Она не предполагала драться с Герьером всерьёз. Она лишь хотела проверить, на что он способен, выведать его планы, понять его силу. Она собиралась скрыть свою ауру и притвориться „безликой“, но Гер её раскусил и попытался вытолкнуть в запретный портал. И тогда она ударила по порталу кристаллом власти. Не специально, а от отчаяния. Но, как ни странно, это сработало. Портал отсюда в ваш мир разрушился, и две Вселенные начали разделяться…»
Будто во сне, я поднял голову и обвёл взглядом зал. Он уже не казался тёмным и бесконечным, как раньше. В медленно умирающей тьме проступали стены и своды, а воздух как будто плыл, размазывая очертания. Как раньше, я видел только Анциллу. Только она оставалась прежней, какой и была, какой я всегда представлял её в мыслях и наяву…
«Осталось немного. Ещё чуть-чуть, и наши Вселенные навсегда разойдутся, — неожиданно быстро, словно боясь не успеть, заговорила Мела. — Всё, что не принадлежит этому миру, выдавит в ваш. Тебя, Анциллу… — на этом месте её голос вновь дрогнул. — И если ты не решишься на последнее средство, то и Паорэ. Умершую безвозвратно. И шансов у неё уже не останется. Так что решайся. Ты ещё можешь спасти её… Думай. Решай… Не молчи… Ты ещё можешь…»
«Что?! Что значит безвозвратно? — дошёл до меня, наконец, смысл сказанного. — Что значит, можешь спасти её?!»
«Когда две Вселенные разойдутся, я навсегда исчезну из твоей головы, ведь я не из вашего мира. Моя сущность останется без носителя, но это не страшно. Здесь я могу проникнуть в любое тело, в любую „безликую“, и снова стать настоящей живой. И если бы твоя женщина не погибла, я так бы и сделала. Но сейчас я хочу дать тебе шанс. Ты можешь спасти свою Пао, вдохнув в неё новую жизнь. Меня. Я извлеку из твоего разума всё, что с ней связано, всё лучшее, что ты в ней видел, а после, когда войду в её тело, оживлю и восстановлю то, что ещё не умерло, её мозг, её память, её настоящую суть, барьерный рисунок, всё, что только возможно. И тогда она снова станет собой. И мной. Мы будем жить общим разумом, не разделяясь. Так, как когда-то Мерида и Ланга».
«Это реально? Ты не обманываешь? Ты, действительно, можешь её оживить?»
«Да. Не обманываю. Но если не веришь, то можешь взглянуть в мой разум. Я специально открою его, чтобы ты убедился. Полностью. Без купюр…»
Я знал, что познание мыслью почти не требует времени. Силы, как правило, тратятся только на преодоление выставляемых ей препон. Здесь и сейчас Мела преграды не ставила. Наоборот, постаралась раскрыться так, чтобы мне было легче добраться до самых потаённых уголков её памяти.
Конечно, там было много всего. Того, что обычно на публику не выносят. Но я в этом разобраться и не пытался. Незачем. Меня интересовало другое. Насколько она правдива со мной? И не таится ли за её предложением что-то ещё? Личное. Выгодное, в первую очередь, ей, а не мне…
«Личное», безусловно, таилось. И я бы наверняка усомнился в искренности и честности подселенки, если бы это «что-то» не обнаружилось. Но, к счастью, оно обнаружилось. И это было очень… по-человечески…
«Когда она оживёт, она… останется здесь?»
«Да».
«Я никогда её не увижу?»
«Ты — да. Не увидишь… Но он…»
«Не надо. Я уже понял…»
Раздумывал я не больше секунды. Главное: она будет жить. Долго и, очень надеюсь, что сча́стливо…
«Что надо делать?»
«Положи ей руку на лоб».
«Левую или правую?»
«Любую».
Я положил левую. Она была ближе к сердцу.
Перенос чужой личности в новое тело длился секунд пятнадцать. А когда он закончился, моя рука неожиданно провалилась сквозь голову Пао, как будто она стала призраком.
По её телу прошла лёгкая судорога. А затем она открыла глаза…
— Она ожила! — радостно вскрикнула Ан и попыталась обнять подругу, но так же как у меня, у неё это не получилось. Руки прошли сквозь плоть. — Вит! Что это?! Почему всё плывёт?
— Наши Вселенные разделяются, и Пао больше не с нами.
— Как это? — не поняла экселенса.
Я тихо вздохнул и коротко объяснил ей, что сделал и что рассказала мне Мела.
«Баронесса» тем временем поднялась на ноги. Пошатываясь, подошла к поверженному Герьеру. Опустилась возле него на колени, положила руки на его лоб… Примерно через четверть минуты он неожиданно дёрнулся и приподнял голову. Нас с герцогиней они, похоже, не замечали. Но мы их пока ещё видели. И слышали, что они говорят.
— Она забрала часть тебя? — спросила Анцилла, не отводя взгляда от своей бывшей подруги и бывшего врага всего человечества. Ауры у обоих ярко светились. Сразу тремя цветами: белым, алым и золотистым.
— Да.
— И влила её в Герьера?
— Да.
— И он теперь станет тобой?
— Не знаю. Наверное.
— И они оба останутся здесь?
— Да.
— А мы?
— Вернёмся в свой мир.
— И никогда больше её не увидим?
Я молча кивнул.
Ан взяла меня за руку. Её глаза блестели от слёз.
Мир вокруг нас расплывался в туманном мареве. Каменный свод пирамиды таял, открывая для взоров ночное небо, а сотни парящих под ним светильников один за другим превращались в далёкие звёзды…
Эпилог
Стать снова живой, чувствовать запахи, видеть мир собственными глазами, слышать своими ушами, ощущать холод, дуновение ветра, камушки под ногами, падающие на лицо пряди волос, першение в горле… Как это было раньше, женщина уже и не помнила. Но только той частью своего разума, которая привыкла находиться в чужом сознании. Другая же часть этого просто не замечала. Но, к счастью, она и не ведала, насколько ей повезло… Насколько повезло им обеим… А впрочем, разделять их теперь было бессмысленно. Потому что их души слились, превратившись в одну. Общую. Помнящую только то, что в неё заложили предыдущие ипостаси… Точно знающую, для чего она здесь, кем должна стать и что сделать…
Зал, где она очутилась, казался огромным. Своды и стены терялись во тьме, хорошо освещалось только пространство возле громадного камня, похожего чем-то на трон, испещрённого цветными прожилкам: белыми, алыми и золотыми.
