сумеет понять язык, столь отличный от шумерского.
— Я не вижу выхода, — человек, произнесший эти слова, был стар. В общем-то, он не являлся человеком в полном смысле этого слова, но вряд ли кто-то из обитателей Южной Месопотамии, взглянув на старца, усомнился бы в его принадлежности к роду людскому. — Не думаю, что охотники ша-де-синн и в этот раз сумели отследить направление перехода, но они не прекратят преследования.
— Мы примем бой! — мужчина средних лет вскочил с каменной плиты, на которой сидел, и его рука упала на эфес длинного меча из невиданного в этих краях светлого металла.
— Я знаю, ты всегда готов драться, Фрейр, — вздохнул старик. — И я бы согласился, имей ты какие-то шансы на победу. Но твой меч не остановит убийц. Ни твой меч… — он повернулся к юной девушке, застывшей в абсолютной неподвижности и не отрывающей взгляда от пламени костра, — ни твоя магия, Гэль.
Фрейр попытался что-то сказать, но, наткнувшись на холодный взгляд Тавра, сдержался. Предполагалось, что суашини-воины обладают примерно одинаковой силой и равным воинским мастерством. На практике же всегда выходило так, что кто-то из близких-по-рождению оказывался сильнее, становясь лидером, первым среди равных. Таким лидером в их небольшом отряде был Тавр, к словам которого прислушивались и непоседливая Гэль, и осторожная Фрейя. Таэрра и Туарр в расчёт не шли, их роль изначально сводилась к охране, и особых прав на собственное мнение они не имели. Сейчас химеры не принимали участия в беседе. Таэрра, пребывавшая в привычном маскировочном облике, настороженно вслушивалась в окружающую тьму, её напарник вообще отошёл от костра — яркие языки пламени мешали использовать ночное зрение. Оба были готовы в любой момент вступить в схватку, защитить хозяина. Если получится, конечно. За последние два десятка дней выводок потерял десятерых бойцов и, если охотники доберутся сюда, итог будет вполне предсказуем. Вряд ли две химеры смогут сделать что-то там, где не справилась дюжина.
Тавр, в отличие от горячего брата, тоже это понимал. Слишком многие погибли… из всех суашини их осталось четверо. Четверо из двух дюжин. К потерям, понесённым выводком, он относился равнодушно, не считая химер равными себе и своим близким-по-рождению. Но гибель каждого бойца ослабляла отряд, снижая шансы на успех очередного прорыва. Поэтому Тавр не собирался бросаться в очередную самоубийственную атаку… если не получит соответствующий приказ. Хозяина надо защищать любой ценой, этот принцип составлял основной смысл существования суашини, но годы войны научили Тавра простой истине — далеко не всегда опасность следует встречать грудью.
— Я принял решение, дети мои.
Он всегда обращался к ним именно так. И когда просил о какой-нибудь незначительной услуге, и когда отправлял на верную смерть. Дети… наверное, так оно и было. Войтен был выдающимся мастером, его суашини и химеры считались лучшими и старик этим не без оснований гордился. Мало кто из суаши давал сотворённым такую степень свободы воли, предпочитая менее инициативных, зато более послушных слуг. Химерам и вовсе редко доставался разум, куда больший упор делался на боевые инстинкты.
— Нас настигнут, — продолжал тем временем Войтен, — и это неизбежно. Возможно, кому-то из моих сородичей удастся отыскать способ убивать ша-де-синн но, боюсь, нам это уже не поможет. Поэтому завтра вы меня покинете.
Фрейр снова попытался что-то сказать, и снова смешался под тяжёлым взглядом брата. Фрейя, как обычно, сохранила каменно-неподвижное выражение лица, Гэль вспыхнула, но от комментариев воздержалась. Ей, самой младшей из суашини Войтена, дозволялось многое… но лучше не перечить Хозяину, хотя бы до тех пор, пока он не изложит свой план целиком.
— Со мной останется только… — старик сделал паузу, оглядывая поредевшие ряды слуг, — только Туарр. Остальным я дам частицы моей крови. Ваша задача — распространить эти частицы среди жителей этого мира, желательно — среди разных народов. Выбирайте молодых и здоровых… хотя это и не так важно, кровь суаши способна излечить многие болезни. Те, кого вы изберёте, передадут эти частицы детям и внукам. Рано или поздно эти частицы встретятся и родятся те, в ком в той или иной степени начнут проявляться способности истинного суаши. Не думаю, что это будет скоро — но вы должны дождаться этого момента и найти этих детей. Хочу надеяться, что к тому времени война с ша-де-синн закончится… так или иначе.
Он помолчал, словно ожидая возражений, затем продолжил.
— Если к тому времени, как моя кровь наберёт достаточную силу, ша-де-синн сгинут в веках, а суаши ещё будут существовать, отведите возрождённых к ним. Если же эти убийцы изведут мою расу под корень… а я предполагаю, что именно так и произойдёт, то вам самим придётся провести моих наследников к Ритуалу Посвящения. Так что, дети мои, слушайте приказ.
Все замерли. То, что сейчас произойдёт, в их отношениях с Войтеном было… ну не то чтобы редкостью, нет. Старик мог советоваться, мог высказывать пожелания — но время от времени отдавал и приказы. С его мнением можно было спорить — приказ же не обсуждался по определению. Всё, что сейчас будет сказано, станет для слуг более чем просто повелением хозяина. Это будет Цель, идти к которой слуги будут любыми доступными способами. Многие суаши с удовольствием отдавали приказы по самым незначительным поводам… Часто это шло во вред делу, со временем лишая слуг самой способности самостоятельно мыслить. Войтен считал это ошибкой, предпочитая преданность тупому подчинению. Но уговаривать там, где можно приказать, не любил и он. Да и не выйдет по-другому. Не уйдут ведь.
Он заговорил медленно, чётко выговаривая каждое слово, впечатывая приказы в разум слушателей в качестве основных, не подлежащих оспариванию директив.
— Ваша задача — найти возрождённых и обеспечить их выживание. Прячьтесь, если это поможет вам уцелеть. Принимайте бой, если не будет иного выхода или если тем, кого я вверяю вашей заботе, будет угрожать опасность. Но если поймёте, что защитить носителя крови суаши невозможно — отступайте и ждите другой возможности выполнить задание. Заключайте союзы с теми, кто может оказать помощь. Рвите союзы, если в них отпадёт нужда. До тех пор, пока хоть один из возрождённых не пройдёт Ритуал Посвящения, вы вольны принимать любые решения, способствующие исполнению моего приказа. После — служите возрождённым суаши так, как служили бы мне. Такова моя воля.
Последнее слово прозвучало и наступила долгая тишина. Слуги усваивали полученную директиву.
