E-ранговых артефактов… или богач.
Плевать.
Лла`Шаддид встал во весь рост и отдал приказ уцелевшему горнисту подать сигнал к атаке.
* * *
***
— А их не должно быть больше? — задал я волновавший меня вопрос Полковнику, не отвлекаясь от установки и подготовки к выстрелу своего «миномёта». И этот вопрос не был праздным. И не казался мне глупым. Почему?
Да потому, что напротив крепости, на той стороне реки замерли стройные ряды нападающих. Стройные… но какие-то жиденькие. На вскидку, я бы сказал, что их там с нормальный такой пехотный батальон, но не более. То есть, где-то сотен пять… особей.
Понятно, что и сам гарнизон форта (а я успел ночью оценить его численность) не был велик: всего около трёхсот человек. Но здесь стены, укрепления, валы, река… Видимо, и даже очевидно, что я чего-то в происходящем не понимаю. И это скверно — чего-то не понимать, когда на кону стоит твоя собственная жизнь.
Именно поэтому я такой, может быть со стороны, странный вопрос задал.
— Пожалуй, — ещё разок окинув взглядом остановившихся для перегруппировки Демонов, ответил мне Виконт. — Я бы разика так в три бы их численность увеличил, если бы сам занимался планированием захвата крепости сопоставимого с фортом Элвиш класса и размера. Но, нам и этих с запасом хватит: нынешний гарнизон форта — едва половина от штатного.
— Всё-таки, я чего-то не понимаю, — покачал головой я, отряхивая руки, отходя от трубы «миномёта» и берясь за планшет для уточнения наведения прицельной точки на цель, ну и собственно пуска. — Их же не больше пятисот там? А тут целая крепость… — активировал я иконку старта, и «миномёт» дернулся, с тихим, но каким-то солидным что ли, невоиспроизводимым никаким словесным описанием звуком выкидывая вверх, в небо ракету C-ранга, обклеенную, как кукурузный початок в средней своей части поражающими элементами E-ранга. Оставались у меня ещё несколько штук таких, со времён ещё подготовки штурма «опорника». Вот уж не предполагал, что они мне так скоро, да ещё и в бою против теплокровных разумных пригодятся. Прямо хоть, и правда, из «Инстанса» не выходи, блин… Только-только голову «починил» и опять…
Так почему я не ерепенюсь сейчас? Безропотно, без требований, давления и уговоров, даже без внутреннего гневного диалога, достаю, навожу, заряжаю и жму на пуск? Не в холостую, не салют устраиваю, а на поражение бью. Точно в скопление живых разумных существ посылаю фугас со шрапнелью, точно зная, что эта адская машинка там с ними сделает? Да ещё и не отворачиваюсь от экрана планшета, трусливо прикрывая глаза, чтобы не видеть крови…
Почему? Всё просто: а куда я, с подводной лодки денусь-то? Поздно уже куда-то деваться. Это четыре часа назад ещё был маленький шанс куда-то вглубь Имперской территории смыться, сказав мол, «любитесь, как хотите сами», а «моя хата с краю — ничего не знаю». До принятия Квеста.
Шанс. Не очень большой, кстати. Но это четыре часа назад. Сейчас же вариант только один: или отбить форт, или умереть. Причём, весьма мучительной смертью — Альбина успела-таки мне порассказать о Демонах. О их повадке и обычаях. О том, что они творят на захваченных территориях: Земные хроники о фашистах и японцах меркнут на их фоне. С другой стороны, а чего им стесняться? Они ведь даже биологический вид другой — с чего им мендальничать?
С третьей стороны: сами Люди с Демонами тоже не миндальничали. Не назовёшь их ангелами или святыми, с белыми и пушистыми лапками в белых перчатках… Но на войне всегда так. От того я и ненавижу войны. И постоянно в них вляпываюсь…
Всё просто: форт в осаде. И, если его возьмут, то начнётся Нашествие Демонов. Они хлынут во все стороны от этого форта, как саранча или селевой поток, сметая и сжигая всё на своём пути. Весь регион вспыхнет и запылает, мгновенно из сонного мирного местечка превратившись в «горячую точку».
Именно поэтому я и достаю, и заряжаю, и жму, старательно загоняя все ненужные эмоции в дальний угол сознания. Бодрюсь, храбрюсь, хорохорюсь и матюкаюсь. Мат — он ведь вообще-то и есть оружие. От того и считается неприемлемым, недопустимым в мирном «приличном» обществе. Примерно так же, как заряженный пистолет в руках на пенной вечеринке или боевой «тесак Рэмбо» на чаепитии в рафинированной семейной кафешке. Эпатажно — да. Но уместно — нет. Ни в коем случае.
И, если я выгляжу спокойным, уверенным, «крутым» — то, это только из-за того, что я в полном закрытом комплекте брони. Да ещё и со сплошной маской на лице, которая скрывает бледность, подрагивание синюшных из-за оттока крови губ и лихорадочный блеск глаз.
Да — мне было страшно. Дико страшно. Страшнее, чем тогда, когда за мной по пятам шла неумолимая цепочка из оживших скелетов. Страшнее, чем ждать артобстрела, имея один лишь автомат в руках, который против равнодушных металлических снарядов, всё равно, что совсем ничего…
Почему? Да потому, что здесь ты врага видишь. И этот враг незнакомый. Известный лишь по описаниям и байкам, но страшный, жестокий, неумолимый, обещающий только смерть. Притом смерть двух видов: быструю в бою, либо очень медленную и мучительную после боя.
Скелеты смерть обещали исключительно первого варианта. Нежить не мучит и не растягивает удовольствие. Она просто ненавидит жизнь, поэтому стремится, как можно быстрей и надёжней её искру загасить.
А страх ожидания пытки намного хуже страха неминуемой смерти. К смерти можно относиться философски. К пытке — невозможно. Кто бы, что ни говорил.
Почему не сбежал тогда?.. Ведь, вроде бы «не моя война» и тому подобное. Не смог.
Есть кое-что страшнее, чем страх пытки. Это кое-что: страх чувства вины и угрызений совести. Опять же: кто бы что не говорил.
Попадание ракеты получилось удачным: «оператора» даже не разорвало, а расплескало, разлетевшейся со скоростями, близкими к скорости пули, шрапнелью изрешетило «запасные беспилотники», которые содержались в клетках, которые «оператор», видимо, на всякий случай, имел поближе к себе, чтобы оперативно заменить «рабочий беспилотник», летающий над крепостью в случае его сбития. Ещё, той же шрапнелью убило всех четырёх носильщиков и пятерых воинов, неудачно для них и удачно для меня оказавшихся поблизости. Посекло, легко
