Ознакомительная версия.
– Но ведь ты же работаешь за деньги, приятель!
– Я работаю за деньги, но есть еще одно обстоятельство…
Галлен шевельнул запястьем, и из его рукава выскользнул круглый золотой диск на цепочке.
– Это и есть стрела Габинчи? – после некоторой паузы спросил Лефлер.
– Да, это она, – ответил Галлен и, подцепив кинжалом горшок с водой, метнул его в противника. Затем сделал стремительный выпад, Лефлер его отбил, но упустил из вида кинжал…
Один удар, и полковник сполз по стене – дело было кончено.
Галлен вытер кинжал о простыню, подошел к двери и выглянул в коридор. Там стоял один только Чуга с белым, как полотно, лицом.
– Вы… вы забыли дать мне талер… – прошептал он синими губами.
– Извини.
Галлен достал монету и бросил Чуге. Тот ловко поймал ее и тотчас ожил, на его лицо вернулись краски.
– На крики никто не прибежит?
– Кроме меня, никто, ваша милость. Тут часто кричат.
– А где этот? – Галлен указал на место, где лежал Короб.
– Я его в пустой апартамент перетащил, а меч и кинжал – спрятал.
– Молодец, а теперь вот что – смотайся на кухню, найди мешок из-под солонины, знаешь, такой кожаный?
– Да, но это будет трудно, я…
– Вот! – Галлен показал еще один серебряный. – Принесешь мешок быстро, талер будет твой!
– Хорошо! Я мигом! – кивнул Чуга и помчался по коридору.
Был уже поздний час, и Клаусу очень хотелось спать, однако он снова и снова встряхивал головой и крепче сжимал в руках двулучный арбалет.
Справа от него, в углу, сидел Ригард. Ему достался тяжелый пехотный мизонин, который он положил перед собой на табурет и тоже ждал нападения.
Между собой приятели условились, что будут ждать хозяина до рассвета, а потом уедут.
– Знаешь, Клаус, – очнувшись от одуряющего бдения, вдруг сказал Ригард.
– Ну?
– Если Штиблет начнет себя подозрительно вести, убьешь его ты.
– Почему это я?
– Потому, что того длинного в роще ты своей палкой прибил.
– А ты его из седла сумкой выбил!
– То сумка, а то палка.
На лестнице что-то щелкнуло, приятели схватились за арбалеты. Потянулись долгие мгновения неизвестности, оба ждали, что вот-вот появится хозяин дома с кривым воровским ножом.
Однако никто не появился, хотя лестница сама по себе еще пару раз скрипнула.
– Дерево, – произнес Клаус. – Оно всегда скрипит к непогоде.
– Может, и так, но все равно это придется тебе сделать. Ты того длинного уделал, тебе и арбалет в руки.
– А может, он выжил? Может, его крестьяне нашли – пошли за дровами и выходили?
– Ты сам в это не веришь, Клаус. Да и свинью ты убил.
– Она упала в реку и утонула! – начал сердиться Клаус.
– Все равно. Я бы ни за что не догадался, а ты сумел.
Они помолчали, невольно возвращаясь к событиям той страшной ночи.
– Может, все еще и обойдется, – сказал Клаус, вздыхая.
– Может, и обойдется. Тогда мы заберем казну хозяина и уедем, сразу станем богачами.
– Станем, если этот ворог нас не удавит.
Прошло еще полчаса, и Ригарду приспичило по нужде.
– Слушай, мне отлить нужно.
– Нельзя тебе спускаться, ворог только и ждет, чтобы с ножиком выскочить! – возразил ему Клаус.
– И что теперь, на стену ссать?
– Не обязательно. Вылезай через окно на крышу и сливай сколько хочешь, а я покараулю.
– Ну ты придумал, – пробурчал Ригард и, перебравшись к выходившему на крышу оконцу, открыл раму.
Хлынувший в комнату поток свежего воздуха заскользил по полу к двери.
– Лезь скорее, а то меня сдует! – приказал Клаус, и Ригард стал выбираться. Оказавшись на крыше, он затворил раму, сквозняк прекратился.
Клаус перевел дух и стал прислушиваться, теперь он отвечал за себя и за Ригарда.
Где-то хлопнула дверь, притушенный фитиль в лампе дрогнул. Скрипнули половицы, Клаус вскинул арбалет, целясь в темный проем двери. Послышался шорох, а затем чей-то шепот. Наверное, это были подручные вора!
Клаус затравленно покосился на чердачное окно – ну где же он, почему медлит?
Кричать и звать Ригарда было поздно, на лестнице послышались шаги, и в проем скользнула тень. Клаус выстрелил.
Болт с грохотом врезался в обшивку и затрясся, успокаиваясь в доске.
Шаги прекратились.
– Ну, если вы не признаете меня за хозяина, я, пожалуй, сбегу без вас, – произнес кто-то голосом Галлена.
– Это точно вы, ваше благородие?
– Ну, а как я тебе это докажу, если у тебя еще один болт в арбалете?
Галлен высунулся из-за угла.
– А где Ригард?
– На крышу полез, отлить…
– О! – Галлен сделал удивленное лицо. – Надеюсь, он не свалится.
– Не свалится, ваше благородие! Заходите скорее, а то мы без вас такого страху натерпелись!
– Сначала опусти арбалет.
Клаус опустил. Потом поднялся на ноги, не в силах скрыть радостную улыбку.
Тем временам Галлен расшатал и выдернул из обшивки болт.
– Вы были готовы к самому худшему, и это правильно, – сказал он, заходя в комнатку. В этот момент распахнулась рама чердачного окна и показались ноги Ригарда.
– Я так понимаю, Клаус… У него в казне сотня золотых… А это значит, что нам с тобой… Ой, как больно, да тут гвозди не загнуты!
Ригард высвободил зацепившиеся штаны и встал на пол.
– Если уж ты боишься, я прямо сейчас спущусь и пригвозжу этого ворюгу безо всяких колебаний…
Ригард закрыл раму и, повернувшись, застыл с открытым ртом.
– Ва… Ваше благородие, вы живы?
– А ты, пройдоха, мечтал о другом? – усмехнулся Галлен.
– Никак нет, я… Я просто рассуждал о самом страшном исходе, честное слово.
Клаус достал из-под кровати сумку с казной и протянул Галлену. Тот, не считая, спрятал ее под рубахой и затянул пояс.
– Ну что, ваше благородие, теперь-то мы можем лечь спать? – с надеждой спросил Ригард.
– Нет, дружок, теперь не время спать, теперь самое время мотать из этого города.
Штиблет удивленно взирал на скорые сборы своих постояльцев и скреб в затылке. С одной стороны, с ним рассчитались без обмана, а с другой – он чувствовал себя слегка обделенным. Ведь случись что с важным гостем, ему достались бы и мул, и сундуки, и дорогой жеребец – такие уходили за кошель золота.
– Давай, стягивай… Теперь здесь придержи… Готово!
Мула навьючивали быстро и деловито. Один сундук, другой, потом две сумки, ремень, и дело сделано.
– А твой-то осел небось заскучает? – спросил Галлен, чтобы хоть как-то разбавить молчание.
– Небось перетерпит, – ответил Штиблет, не в силах перебороть свое разочарование.
Он хотел было поинтересоваться содержимым мешка, который Галлен подвязал вместе с сумками, но поостерегся. В прошлый раз его милость уезжал с похожим мешком, а когда Штиблет спросил о его содержимом, гость так на него посмотрел, что Штиблет пожалел о том, что спросил.
Ознакомительная версия.
