– Про красного! – уточнил Эбер, но на всякий случай шагнул поближе к Джо. – Который по карте шерифа.
– Лучше искать цели по силам, – мягко осадил подчиненного Джо. – Все-таки дракон – это… дракон. – Лоренс немного косноязычно попробовал передать свое отношение к крылатой громаде, довольно существенно изменившееся после победы Арчи над огромным пернатым хищником. Сейчас, когда все «непрямые» методы обещалась пресекать администрация, противник выглядел крайне грозным.
– Вы недооцениваете наши возможности! – грудью вперед шагнул гном, заметил заинтересованное колыхание тени на траве и опасливо шагнул обратно. – Единорог дает семь процентов к скорости атаки, умения быка ослабляют цель на десять процентов, меллорн вообще вне конкуренции. Да Арчибальд просто разорвет противника под таким усилением! И это еще не говоря о таких храбрых бойцах-помощниках, как мы! Разве отступят пред врагом сыны городов-героев Одессы, Ленинграда, Минска…
– Техас, – подсказал Джо.
– И добрые дети Техасщины?!
– Давай мы еще раз очень плотно над этим подумаем, но чуть позже, – примирительно остановил разошедшегося друга Джо. – Что там третьим пунктом?
– Дележ награбленного! То есть добычи с птицы Лоо, – с небольшой грустинкой отметил гном, опечалившись, что пламенная речь не возымела должного эффекта.
Данное предложение было встречено гораздо благосклоннее. Добычей с рейда оказались два небольших сундучка, идеально вписавшихся по размеру для размещения на ладошках Тасьи. Вид двух инкрустированных хрусталем кубиков вызывал противоречивые чувства: с одной стороны, они были, безусловно, красивы и явно содержали нечто ценное, пусть и негабаритное, но с другой – душа просила всего и побольше. К счастью, условности игры и в этот раз спасли настроение команды – сундучки содержали гораздо больше вещей, чем могли вместить по внешнему виду, а значит, уже представляли ценность сами по себе.
Первый сундучок содержал золото, шелестящей рекой высыпанное на полянку. Аккуратная горка тут же подверглась попытке впрыгнуть на нее с ходу (гном), оценке и подсчету (Тасья), определению и межеванию (Джонатан), уже после чего разделилась на четыре аккуратных холмика, в один из которых все-таки впрыгнул довольный Эбер.
Разбор содержимого другого сундука тоже не занял много времени. Около десятка вещей были аккуратно разложены в два ряда, возле которых с задумчивым видом расхаживали друзья, изредка выходя из игры для определения похожих предметов, а значит, и рыночной цены. Только Лео предпочел смотреть за процессом, обнимая питомца, – его долю определяла Тасья.
– Это мое, – деловито отметил Эбер, цепляя невообразимую конструкцию из сотни ярко-красных шипов, скрепленных черной кожей.
– «Доспехи адской гончей», – прочитала вслух Тасья и с трудом удержалась от вопроса – зачем? – Редкая вещь, – с намеком отметила она после поиска по игровым форумам.
– А мне больше и не надо! – Гном отряхнул доспех от невидимой пыли и с довольным видом отправил в собственный кошелек. Затем воровато огляделся, отслеживая главным образом Арчибальда, просеменил к единорогу и шустро направился вместе с ним в глубь дома.
Джо только плечами пожал на удивленные и вопросительные взгляды остальных – он понимал не больше их. На траве оставались полный доспех из пяти предметов, совместно дававших больше преимуществ, чем ношение по отдельности – разделять его не было смысла, а так же два предмета оружия – ростовой лук, словно созданный из огромного пера, лишние ворсинки которого были прихотливо скручены вокруг основания, и магический посох в виде перевернутой птичьей лапы, сжимавшей крупный аметист. Еще два предмета смотрелись довольно блекло – кольцо и серьга, они хоть и давали неплохие бонусы, но не стоили дороже оружия и доспехов.
– Продадим и разделим деньги? – предложила Тасья, прекрасно понимая, что делить добычу попредметно просто невыгодно.
Лоренс согласно кивнул, в свою очередь придя к той же мысли. Усилием воли он не стал поднимать пространного вопроса: «Сколько все это может стоить?» – вспомнив давний разговор с Эбером, вполне доходчиво растолковавшим, что цена на редкие и топовые предметы определяется совсем не рыночным методом. Покупатели видят в диковинках не увеличение урона по монстрам, а исключительно способ выделиться, показать свои стиль и наличие денег. Зачастую обладатели редкостей за все время владения ими и вовсе не ударят монстров купленным посохом и не примут на дорогущий доспех удар врага – вещи выполняют функцию статуса, словно дорогой спорткар в блокированном пробками городе.
Пока вещи перекочевывали в кошелек шерифа – общепризнанно безопасное и удобное место, из дома показалась сначала голова гнома, а затем и он сам. Вид у гнома был сверхдовольный, ибо довольным он был решительно всегда, но сейчас светился особенно сильно. В правой его руке удерживался бочонок, в левой – черная оплетка повода.
– Ё-мое! – прокомментировал Лео вид того, что шло вслед за гномом, и на всякий случай забрался на верхнюю ветвь-плечо меллорна.
Логика, разумеется, нашептывала правильный ответ, сопоставляя ушедшего в дом единорога и вышедшее оттуда нечто, что шествовало в поводу у Эбера, но принять этот ответ через массу эмоций, главнейшей из которых была тревога, оказалось делом крайне сложным. Черно-красное создание в пятнах белоснежной шерсти, только усиливающей контраст с кроваво-красными украшениями, увитое десятками игл– шипов и опоясанное черными ремнями, цокало в полнейшей тишине антрацитово-черными подковами. Через длинный рог по спирали протянулась неровная багровая полоска, окончательно искажая образ доброго, светлого создания, заменяя его картиной страха и тоски.
Стремительным вихрем навстречу преображенному единорогу подлетел Арчибальд и с явной тревогой немного неловко обошел старого знакомого, то и дело принюхиваясь, словно не веря.
– Ты что с лошадкой сделал, изверг? – возмутилась Тасья, но подходить ближе не решилась.
– Нацепил одеяние гончей, – отозвался Эбер, прикладываясь к содержимому бочонка.
– Так оно же не работает на единороге!
– Знаю, что не работает, но ведь одевается? С трудом, конечно, зато каков результат! – повел рукой гном, указывая на Арчибальда, в очередной раз отпрянувшего от единорога – попытка по старой памяти лизнуть копытного завершилась ссадинами от колючих шипов и недовольным фырканьем зверя.
Арчибальд взревел и недобро уставился на Эбера, определив источник своих неприятностей.
– Но-но, зверюга! – шикнул на него гном, делая вид, будто хочет окатить дракона содержимым бочонка. – Только подойди – тут же оболью.
