царю и докажем, что его брат напал на его дочь. Иначе как он поверит нашим словам. Наше слово против слова его брата. Брата он знает, нас нет. А слова дочери можно не брать в расчет – она женщина. Понимаешь?
– Ага, понял, – кивнул Хойскар. – Тут тот еще гадюшник. Обожженных тоже заберем? Я вижу, тут раненые…
– Я позабочусь о них, – ответил Артем.
Хойскар поспешил вниз, а Артем прошелся по лагерю Эгемона. Остались не задетыми три воза и три испуганных лошади. Вокруг лежали и дымились останки сожженных телег, изуродованные и почерневшие тела воинов. Несколько человек были еще живы и громко стонали. Артем обошел каждого.
– Жить хочешь? – спросил он первого.
– Чтоб ты сдох… – услышал в ответ.
Он оставил его и подошел ко второму. Тот был задет не так сильно, как первый, и сразу же согласился сотрудничать. Лицо цело, и лишь правый бок был обожжен. Сквозь прорехи в овчине виднелась подпаленная кожа. Нога сломана в колене.
– Я тебя вылечу, – предложил Артем, – а ты во дворце скажешь, кто вам велел напасть на отряд дочери царя.
– Это не тайна, – поморщившись, ответил воин. – Эгемон – брат царя. Он давно метит на место брата. Ему нужна племянница.
– Хорошо, вот это и скажешь.
Артем достал бутылочку эликсира и влил в рот раненому. Тому стало легче. Третий раненый умирал, и помочь ему уже было невозможно. Внутренности вывалились на снег, его проткнуло насквозь оглоблей.
Артем закончил обход. Гибель и ранения дикарей его не тронули. Он сам и Артемидий в жизни насмотрелись всякого. Подождал свой отряд, и когда те поднялись на перевал, указал на вылеченного им раненого:
– Этого на воз и перебинтовать. Остальных добить и сгрузить на свободную повозку. Дионисию разместить на телеге в середине отряда. Корсай, садись на первый возок с раненым и указывай путь. Раз тут прошли повозки, значит, дорога более-менее широкая. Не мешкаем и в путь.
Артем помнил просьбу некой дамы, что явилась ему во сне, но спешить вызволять ее он не стал. Надо было еще суметь освободить от душ жертвенник, а он этого делать не умел. Внутри зашевелился аурный вселенец. Его голос Артем хорошо помнил.
– Я расскажу тебе, как это сделать, мой юный друг, – заговорил старик. – Только дай обещание выполнить одну мою просьбу. Эта хранительница тебе во многом сможет помочь…
Артем, как всегда, отмахнулся и мысленно произнес:
«Сгинь, старик».
Образ СМЕРШевца отступил и растаял. Артем уже стал забывать о нем, и вот он вновь напомнил о себе…
Воины быстро исполнили его приказ, и уже через полчаса отряд двинулся дальше. Спустившись к подножию перевала, они подошли к небольшой крепостце. Представляла она из себя каменную дозорную башню, огороженную частоколом. Сверху на них с любопытством смотрели стражники. Из ворот крепости вышел одетый в кожаную броню крепыш с густой бородой с проседью. На голове было нечто похожее на малахай. Он поднял руку и грозно окрикнул путников:
– Стой! Кто такие?
Артем, шедший рядом с первым возом, велел отряду остановиться. Позвал Дионисию и Хойскара. Сам в переговоры не вмешивался.
– Поговорите с ним, – тихо приказал он.
Дионисия вышла вперед.
– Эрмигон, это я, Дионисия, – ответила она бородатому бойцу. – А это наши будущие союзники с озер по приглашению отца.
– Да? А Эгемон так улепетывал, что только успел крикнуть, что там, на перевале, враги. Вот я и думаю, какие это враги? Всего десяток…
– Они враги Эгемону, – пояснила девушка. – Он их предал. Озерные спасли его от плена горцев, а он на них напал и хотел отобрать дары, что везут царю.
– Вот же… – Воин не стал продолжать. – Проезжайте.
Потеряв интерес к путникам, он зашел за тын. Со скрипом закрылись ворота, и отряд двинулся дальше.
Дорога была накатанной. Видно было, что по ней ездили сани. Идти стало легче.
Через несколько лиг на их пути располагался первый крупный поселок. Он тоже был огорожен тыном с каменными башнями по углам. Навстречу им вышли около пяти десятков бойцов и перегородили путь, но нападать не спешили.
Артем всмотрелся в их снаряжение. На воинах были овчины мехом наружу, нагрудники с костяными бляшками. В руках копья и обтянутые шкурой большие прямоугольные щиты. Наконечники коротких копий каменные: у кого из кремния, у кого из вулканического стекла. Только у троих воинов наконечники были из металла. Снова вперед вышла Дионисия. Встала напротив воинов.
– Я дочь царя, Дионисия. Кто меня не знает? – спросила она.
– Мы знаем тебя, борзана, – ответил ей немолодой воин и вышел на шаг вперед. – Но борз Эгемон сказал, что тебя захватили враги и принудили ехать с ними.
– Меня спасли эти люди, – ответила Дионисия. – Они тут по приглашению моего отца. Эгемон напал на них и хотел отобрать дары, что они привезли моему отцу. Мы везем пленника и убитых воинов Эгемона, чтобы всем показать, что он предатель.
Боец покивал ее словам и махнул своим.
– Возвращаемся, ребята. Не наше дело – лезть в дворцовые дрязги.
Негромко галдя, воины вернулись в поселок. Ни дочь царя, ни посольство в поселок не пригласили, из этого Артем сделал вывод, что не так все гладко в этом царстве. Видимо, ему придется здесь труднее, чем он предполагал.
До столицы царства их останавливали еще четыре раза, и каждый раз Дионисия рассказывала одну и ту же историю. К исходу дня показались стены каменного замка.
Столица напоминала пастушью деревню и находилась на плато, возвышающемся над местностью; каменные неказистые дома, встроенные в склон горы, почти землянки; огороженные каменными заборами овечьи кошары и дорожка, петляющая между ними.
На гостей с любопытством смотрели бедные жители в овечьих шкурах и шапках малахаях. Внутри поселка расположилась небольшая крепость с высоким донжоном, построенная еще древними магами. Она была размером со внутренний замок Артема.
Их не встречали. Отряд прошел беспрепятственно до самых ворот замка. Стражник узнал Дионисию, позвал старшего, и отряд пропустили. Только повели под конвоем десятка стражников. На высоком крыльце донжона их встретила заплаканная женщина.
Дионисия рванулась к ней, обняла ее и спросила:
– Няня, что случилось?
– Приезжал твой дядя Эгемон, – горестно плача, ответила женщина. – Он о чем-то долго говорил с твоим отцом. Они спорили и кричали друг на друга. Затем Эгемон выскочил из покоев твоего отца и ускакал. Когда я зашла к царю, он лежал на полу с кинжалом в груди.
– Он умер? – испуганно воскликнула девушка.
– Нет еще, но отходит, дочка. Поспеши.
– Артем, Хойскар, – решительно произнесла Дионисия, – нужно помочь отцу.
Девушка преобразилась. В ее голосе появилась властность.
– Пошли
