— Ты еще не капай на нервы! — нервно попросил я.
«Егерь» тронулся с места. Верблюд зашлепал губами, возмущаясь или умоляя, и какое-то время еще пытался бежать за нами.
— Знаете, молодые, а ведь именно здесь проходила линия обороны от немца, рвавшегося к Туапсе… По самому Шаумяну окопы рыли. Держали, как могли, мало кто помнит про эти бои. С той стороны немец, значится, побывал, а вот с этой — нет, не пустили! И что получается? Тогда удержали, а сейчас не смогли, все бросили и удрали, один леший ведает куда и зачем. Вот так оно случается в этой сложной жизни…
Рядом виднеется долинка с заброшенными садами и древним кладбищем. Может, там лежат и славные защитники Шаумяна.
В двадцать первом веке защитников не нашлось. Одни бандиты окрест — что позади, что спереди.
Что-то мне все хуже и хуже.
Получилось хорошо — Марат эфир контролировал, был наготове и встретил нас аж возле Греческого, сразу зарубив былой план возвращения.
Оказывается, туапсинская группировка поставила в районе Заречья пост, и теперь мимо промзоны у реки незаметно не прошмыгнешь, придется повилять. Я откровенно обрадовался такой встрече. Уже темнело, и перспектива в непонятной обстановке тыкаться носом вслепую, то и дело вкрячиваясь в очередной тупик и не имея возможности включить фары, меня совершенно не прельщала. Скутер дарования быстро подняли наверх манипулятором, после чего он попытался изгнать Гоблина с соседнего со мной сиденья. Потерпев неудачу, Марат нехотя перебрался назад, к Чуприну, где они тут же зацепились языками за самолетную тему. Пришлось прервать.
— Ты что, через лес предлагаешь?
— Я на скутере прошел, значит, и «егерь» пройдет! — нелогично заявил он.
Мы с Гобом быстро переговорили, решая, что делать. Глянул на светящийся циферблат врученной еще Сотниковым неубиваемой «Омеги», память первых дней.
— Ну, смотри, несчастный, если заведешь по-сусанински…
— Как надо, так и заведу! — пообещал Марат, не испугавшись зловещей гоблинской интонации. — Через брод, и сразу на просеку, она там широченная.
— Что случилось-то? — Я уже понял, что и пост бандитский встал неспроста, и Марат недаром в такую даль вылез.
— Толком сам не знаю… Командование на посту в Шепси нервничает… Не успел поговорить. Как вернулся, так сразу за вами и погнал, только прицеп отстегнул. Доедем — узнаем! Война какая-то грядет, так я думаю.
Война — это тоже не вовремя, у группы времени осталось в обрез: утром старт.
После переправы через реку мы словно попали в другой мир. Слева над ровной травянистой полосой нависали невысокие скалы, справа внизу шумела река Таупсинка, ветерок летел вдоль склона, стало прохладней, и я прикрутил форточку. Начинался пологий подъем. Просека оказалась не просто широкой, а широченной, местами полоса сплошной вырубки доходила до пятидесяти метров. Грунт под колесами твердый, спланированный, машину держит уверенно, так что пока «егерь» проблем не испытывал.
Только бы не врюхаться куда-нибудь в последний момент…
— Смотрите, это знаменитый водопад Перун!
Да пошел ты со своими знаменитостями. Нашел время, когда показывать. Ни хрена не видно, скала и скала.
Вскоре мы свернули налево, «воровайка» поехала по узкой горной дорожке, то и дело касаясь выступающих сучьев бортами. Минут через пятнадцать валкой езды — сначала по траве, а потом по плохой грунтовке — Кулибин сказал:
— Все, Костя, можно включать фары, туапсинские не увидят. Раньше отсюда вид на Туапсе был… Закачаешься! Огоньки внизу, кораблики!
Тем не менее я выждал еще какое-то время, пробираясь без света.
С включенными фарами дело пошло гораздо бодрее. Марат вовремя подсказывал, куда повернуть и чего там ждать. Так и ползли, постепенно подбираясь все ближе и ближе к посту «Шепси». На главную трассу «егерь» выскочил у развилки возле Дзеберкоя.
Один итог я уже могу подвести: сами Смотрящие отвели от нас дурные предложения Гоблина взять в работу крутые лощеные джипы! Фиг бы я на таком смог уверенно проходить броды горных рек и проламывать заросли на узких тропах. Молодец, мичман, правильно технику подобрал.
— Костя, на КПП докладывай, пора.
Дальность действия радиостанции позволяла, я отметился, назвав код, марку автомобиля и наши с Гобом позывные.
Вскоре мы нагнали две идущие друг за другом машины. Марат вовремя связался с ними по рации — свои, служивые, тоже торопятся на блок. Открытый уазик с армейскими мостами шел впереди, синяя «Нива» — следом. Автоматически сбившись в колонну, к посту поехали вместе. Что за ребята, какова была их миссия в окрестностях города? Они на связь с неожиданными попутчиками больше не выходили, а я спрашивать не стал.
— Тоже постовые, из секретов, — пояснил Марат.
После проезда поселка Зеленый Гай все остановились возле базы отдыха «Солнышко», бортом к борту. Я не суетился и вперед не полез: надо сделать паузу — значит, сделаем, ребятам видней. Начались переговоры с блокпостом, заработал скремблер, значит, совсем уж не для посторонних ушей.
В кузове УАЗа привстали двое бойцов — нормальный такой спецназ, ребята серьезные, в брониках, сферах, с ночниками. Начали внимательно осматривать море, которое тут совсем рядом с трассой, и лишь мельком — окрестности и путь впереди. Вроде тихо… Опять зашипели рации, переговоры с блокпостом стали поспокойней, без речитатива. Наконец старший головной машины повелительно махнул рукой, я медленно тронулся, пропустив машину тяжелых вперед.
Вообще-то неуютное здесь местечко, особенно в сумраке, сплошные мертвые либо плохо просматриваемые зоны. Следуя друг за другом, техника нашей маленькой колонны преодолела последние повороты, сейчас появится блокпост. Настроения по-прежнему не было — никакого желания выяснять, что за кипеш пошел по округе и почему на главную базу стягиваются силы с дальних дозоров.
У самого поста вояки несколько раз мигнули по сторонам фонариком, сбоку им ответили тем же. Ишь ты…
Вот и сам блокпост — боевой, рабочий, на самом фронтире.
Здесь, на выходе из матерого высокого сосняка в искусственную долинку привычно санаторно-курортного комплекса, белобетонное строение блокпоста и КПП перед ним смотрелись особенно контрастно. И внушительно. Настоящая крепость, двухэтажная, крепкая. На втором ярусе — пара гнезд под ротные пулеметы, бойницы узкие, вытянутые. ДШК на крыше корпуса опять направлен в сторону моря.
Ослепляя, вспыхнули нацеленные прямо в морду прожектора, козырьки упали вниз.
Возле КПП колонну встречали.
Первым к открытым воротам выскочил здоровенный прапорщик в подвесной системе и с автоматом в руках — сразу видно, старый вояка. Скорее всего, это был начальник караула. За ним шел целый майор, маленький человек более чем средних лет, которого мы раньше здесь не видели. С пассажирского передней машины навстречу выскочил спецназер, явно не из рядовых, небрежно отдал честь и, стараясь говорить сжато, быстро произнес:
