В самом центре роя обломков, который остался после Шторма Силы, образовалось нечто. Оно было похоже на шаровую молнию и блестело так же ярко, подобно звезде. Даже с дальних краев системы, где находились закууульские войска, ее можно было различить.
Вот только от этой звезды не исходило тепло. Наоборот, от нее словно тянулись завитки кромешной тьмы, окутывающие все вокруг. Любой объект, который сталкивался с этими клубами Темной Стороны, мгновенно распадался, обращаясь в прах.
А затем, когда сфера достигла размеров самого крупного из звездолетов, находившихся в системе, юужань-вонгского корабля-мира, наступил апокалипсис.
Сфера взорвалась.
Во мгновение ока сердце Вентресс остановилось. Ее сознание заполонил страх смерти. Но не той, которую ждешь и понимаешь ее неизбежность.
Страх смерти и последующего небытия. После которого нет ничего. Только непроглядная, сосущая взвесь паники и пустота.
Но если ее чувства были лишь ощущениями страшного суда, то вот то, что происходило со звездолетами противника… Это как раз-таки то, что каждый из них сумел прочувствовать.
Тот, кто сотворил это оружие Судного Дня, сперва продемонстрировал им то, что ожидает врагов. Напугал до усрачки, заставил сойти с ума и биться в истерике в ожидании неминуемого конца.
А затем жизнь врагов Вечной Империи Закуул в звездной системе Вагаар-Пракит, оборвалась. Истребители, бомбардировщики, челноки, прочие мелкие звездолеты буквально испарились.
Массивные фрегаты, легкие разрушители и космические корабли, произведенные на тайных верфях в глубинах Неизведанных Регионов превращались в клубы пыли, едва их касался черный туман и черно-фиолетовые молнии.
Звук не распространяется в вакууме, но Асажж могла поклясться, что слышала грохочущее эхо разрушительной волны, сметающей все на своем пути, испаряющей каждый миллиметр обшивки боевого корабля противника.
Черные молнии рвались вперед и находили одну жертву за другой, разбивая ее на куски. Следующий у них по пятам непроглядный туман, скрывающий даже звезды, прокатывался позади, скрывая мороком все, до чего успел добраться.
Сила билась в истерике, подобно психически больной, прикованной к кровати в лечебнице.
Тысячи, десятки тысяч разумных, погибающих одномоментно от того, что их тела и разумы испаряются, превращаясь в клубы пыли. Исчезала не только лишь физическая оболочка — пропадали сознания.
Ее истребитель содрогнулся — и в эфире она услышала крики отчаяния от пилотесс «разбойной» и «призрачной» эскадрилий. Все остальные пилоты молчали, слишком пораженные происходящим.
Первой мыслью, посетившей датомирскую ведьму, был страх, что ее внезапно умершая машина окажется поглощенной подобной ловушкой.
Паника, которая была ей не свойственна, заполонила ее сознание, доводя молодую женщину до грани безумия.
Тот, кто сотворил это, недвусмысленно намекал на то, что ее может ждать гораздо более страшная участь, чем смерть. Но лишь в том случае, если она возжелает большего, что ей уготовано.
Она всегда была игрушкой в чужих руках — такой и останется навсегда. Никогда и ни при каких обстоятельствах она не покинет той ниши в социальном лифте, который для нее уготован в качестве награды за послушание и верность хозяину. Тому самому, что пригласил ее служить ему подопытной вомп-песчанкой.
Такой она и должна остаться в будущем.
И если она, или кто-то другой из приближенных к Бессмертному Императору женщин посмеет нарушить эту невербальную договоренность…
Создательница этого хаоса показала им, что с ними случится.
Находившиеся в эпицентре взрыва противники мгновенно испарились.
Те, кто ломился к транспортам и оказались застигнутыми на границе радиуса ритуала Темной Стороны, так не повезло. Волна чистой энергии ярости пронеслась по ним лишь мгновением позже.
Вентресс, как и прочие чувствительные к Силе разумные ощущали, что Темная Сторона Сила промчалась сквозь порядки последних противников жутким ветром, высосав из тела эссенцию жизни и вырвав душу.
Они ощущали, что их плоть ссыхается, сморщивается, подобно высохшему фрукту. Их блистательная красота увядает за доли секунд, а органы мгновенно отказывают. Они не могут ни закричать, ни даже убить себя, чтобы прекратить эти мучения.
Через мгновение разумы чувствительных к Силе разумных наполнили мучительные крики подхваченных взрывом существ, жизненную силу и саму суть существования которых вытянуло из тел и безвозвратно расщепило без возможности обратить эффект.
К тому моменту как смертоносная волна аннигиляции покинула тела врагов, что пытались сбежать от неизбежного, их безжизненные оболочки, запертые внутри мертвых гробов-звездолетов, рассыпались в прах.
Как и все корабли флота синдиката Систино.
Мгновением спустя в каменную крошку обратились и звездолеты юужань-вонгов.
Разрушительная волна, достигнув границ своего расширения, во мгновение ока сжалась в изначальную блестящую точку посреди звездной системы Вагаар-Пракит.
Искусственная звезда смерти ярко засветилась и растворилась в океане пыли, в которую оказались превращены разумные и их орудия уничтожения.
Автор, уготовивший врагам Закуула кончину, которая хуже смерти, последним мерцанием звезды аннигиляции, словно подмигнул на прощание всем, кто услышал ее шепот.
Пропавший неизвестно когда и куда слух вернулся к Асажж Вентррес лишь для того, чтобы она услышала, как случат, сбивая друг с друга эмаль и зубную крошку, ее собственные зубы.
Когда ожили приборы ее истребителя и заикающийся голос диспетчера потребовал всем пилотам вернуться на корабли, датомирская ведьма была готова отдать все, что угодно, только бы не возвращаться на один звездолет с Оли Старстоун.
Вентресс этого не знала, но в данный момент времени с ней были солидарны без малого три с половиной десятка молодых девушек и женщин, которые так же получили «послание».
А еще датомирская ведьма с запозданием поняла, что по возвращению на «Бисмарк» ей придется испытать такой позор, с которым она никогда прежде не сталкивалась.
Дело в том, что бывший аколит графа Дуку, бывший генерал Вечной Империи, убийца десятка джедаев, а в определенной вселенной еще и объект восхищения, имеющий внушительную фанбазу… обмочилась. Да так, что сиденье в ее «крестокрыле» проще будет выбросить, чем просушить. Вместе с комбинезоном. И надетой под ним одеждой.
Впрочем, опять же — Вентресс этого не
