– Э-э, – охотно подхватил разговор Женька, – честно говоря, командир, мы не в курсе. Не слушали новости ещё сегодня. А что случилось-то? Опять, небось, убили кого-нибудь?
– Ха! Убили... Фугас рванули! Ночью. Ментовский «уазик» и «Тигр» – в металлолом. Пять трупов!
– И «Тигр»? – не поверил Женька. – В металлолом?
– Ну, «Тигр»-то, может, и починят, – согласился водитель, – машинка крепкая. А вот «уазик» сгорел. В новостях не передавали, но говорят, что менты повязали очень серьёзных людей. Но другие серьёзные люди об этом узнали и устроили засаду. В нужном месте и в нужное время.
– И теперь все серьёзные люди опять на свободе, – заключил Женька. – Эх, времечко...
– Да уж, – кивнул водитель, – времечко нынче тревожное.
– А с другой стороны, – сказал Женька, – когда оно было другое?
– Это да, – не стал спорить водитель, – без тревог у нас не обходится.
До парка доехали быстро. Во-первых, из-за невеликого расстояния, а во-вторых, потому, что машин на дороге, по меркам настоящей Москвы, не было совсем. А те, что были, относились в основном к отечественным маркам.
Расчёт ребят оправдался. Народу, несмотря на будний день, в парке оказалось довольно много. В том числе и молодёжи. Так что два парня и девушка в обычных джинсах и рубашках вряд ли могли привлечь ненужное внимание блюстителей порядка. При условии, конечно, что вести они себя будут адекватно и ничем не выделяться среди прочих.
Выделяться они и не собирались, хотя Маше с её ростом метр семьдесят девять, крупной статью и густой рыжей гривой волос трудно было отделаться от устойчивого ощущения, что прохожие – особенно мужского пола – всё-таки обращают на неё внимание.
– А ты возьми меня под руку, – предложил невысокий худенький Женька, заметив, что Маша напряжённо косится по сторонам. – Тогда все будут думать, что ты со мной, и поймут: девушка занята.
– Хорошая мысль, – обрадовалась Маша и ухватилась за мощного Никиту. – Вот. Совсем другое дело. Сразу чувствую себя защищённой. Но ты, Женечка, не переживай. Я тебя потом под ручку возьму, когда чужого народу вокруг поменьше будет.
Нашли кафешку, почти свободную от посетителей, и, сравнив цены с имеющейся в карманах наличностью, расположились на открытой веранде за самым дальним столиком.
Ассортимент заведения особым разнообразием не отличался, но кофе, мороженое и пиво здесь были. Кофе с мороженым и ограничились, решив, что пиво в данной ситуации им совсем ни к чему.
– Жуткое ощущение, – негромко пожаловалась Маша, осторожно пробуя мороженое. – Вроде родной город, а кажется, что кругом враги.
– Расслабься, – посоветовал Женька. Он свободно развалился на стуле, забросил ногу на ногу и с интересом глазел по сторонам. – И получай удовольствие. Когда ещё такой случай представится! Это же чистая машина времени. Расскажешь кому – не поверят.
– Я бы не стал рассказывать, – серьёзно промолвил Никита. – То есть совсем никому. Страшно подумать, что начнётся, если об этом узнают.
– Ну, во-первых, чтобы хоть что-то кому-то рассказать, надо сначала отсюда выбраться, – заметил Женька. – А во-вторых, ты уверен, что об этом... не знаю даже, как его назвать... тоннеле и вообще самом наличии двух параллельных миров никому у нас не известно? Здесь-то знают. Тот же Мартин. Значит, и у нас могут знать.
– Вряд ли, – сказал Никита. – Ну, сам подумай. Сколько этот тоннель существует?
– Воронка с войны ещё, – сказал Женька. – Сам говорил. Да и видно, что старая – берёзы по краям растут.
– Воронка – да. Но я не про воронку спрашиваю. Тоннелю сколько лет? Семьдесят? Десять? Пять? Сто?
– Мартин ничего об этом не сообщал, – пробормотал Женька.
– То-то, что не сообщал. Я думаю, что и здесь о тоннеле этом знают очень и очень немногие. Единицы. Я вообще считаю, что... – Никита вдруг замолчал с отсутствующим видом, не замечая, как из ложки в его руке капает на стол растаявшее мороженое.
– Эй, – позвала Маша ласково, – Никитушка, ты чего? Очнись, дорогой. Это мы, твои друзья!
– До меня только что дошло, – заморгал глазами Никита, сунул ложку в вазочку, упёр локти в стол и задумчиво положил подбородок на переплетенные пальцы. – И то, что до меня дошло, очень мне не нравится.
– Что такое? – нахмурился Женька.
– Никита, ты меня не пугай, – попросила Маша. – Я девушка не слишком трусливая, ты знаешь, но на вчера и сегодня мне стрессов достаточно.
– Я и не хочу никого пугать, – сказал Никита. – Просто я подумал, что для Мартина и его друзей совсем не надо, чтобы мы оставались в живых.
– Ёпрст! – выдохнул Женька. – А ведь и верно.
– Объясните, – потребовала Маша.
– Всё очень просто, – сказал Женька. – Спасибо Никите, не понимаю, как я сам до этого не додумался, на поверхности же лежит. Они ведь террористы, как ни крути. И тоннелем пользуются, чтобы в нашем мире добывать боеприпасы и тащить в свой. А может, и ещё для каких-то целей, о которых мы и вовсе ничего не знаем. А тут – мы. Не просто обуза, а прямая опасность для них. Потому что можем о тоннеле разболтать. Там, у себя. Или даже здесь, если припрёт. И что тогда? Нет, так рисковать они не могут. Значит – что?
– Нас надо... убить? – догадалась Маша.
– Умничка, – кивнул Женька. – Тем более что здесь, в этом мире, нас искать никто не станет.
Они переглянулись, и каждый старался упрятать поглубже свой испуг и беспокойство. Посмотреть вокруг – мирный летний день. Городской парк, мамаши с колясками, где-то играет музыка. Но всё это – внешнее, наносное. Самую малость копнуть, и сразу выяснится, что каждый шаг в этом новом мире грозит, не шутя, гибелью. Вот и копнули.
– А сразу не убили потому, что сначала не знали, кто мы такие, и Павел думал нас завербовать, – продолжила Маша. – Он сам об этом вчера говорил. Когда же всё выяснилось... Ну, не в квартире же своей конспиративной это делать. Куда трупы потом? Вот и разыграли спектакль со звонком, ОМОНом и встречей в два часа на Патриарших. Так?
– Запросто, – подтвердил Женька.
– И... что же теперь делать?
– А чёрт его знает, – честно признался Женька и посмотрел на Никиту. – Может, Никита придумает? Он у нас мало того что умный, но ещё и рассудительный.
– Другой бы спорил, а я не стану, – сказал Никита и снова принялся за мороженое.
– Ну... и? – осведомилась Маша.
– Как умный и рассудительный, я считаю, что на встречу надо всё равно идти.
– Как это?! – в один голос изумились друзья.
