Ознакомительная версия.
— Не-е-ет! — Крича, он раскинул руки, словно надеясь защитить девушку от смертоносного залпа.
Визг выстрела разорвал багровый мир. Проснувшись, Майкл даже услышал свой собственный крик, сотрясший стены и потолок палаты. Его била нервная дрожь, хотя он весь обливался потом. Мотая головой, Стингрей вскочил. Страшный сон был так реален, что Майкл все еще чувствовал жуткий залп смерти. Вокруг было темно и тихо. Лишь зажегся над изголовьем плафон, реагируя на поднявшегося пациента. Майкл лег обратно и, протянув руку, взял с тумбы пухлый конверт, принесенный администратором. До этой минуты он не решался завянуть в него, словно надеясь, что это просто досадная ошибка и Соя вот-вот окажется в его палате. Из разорвавшейся под напором грубых пальцев оберточной бумаги выпала миниатюрная дамская сумочка. Из нее посыпались на одеяло различные мелочи, которые Соя успела захватить с собой в тот роковой день. Коммуникатор, немного наличных, тонкая пластина электронной книжки. На этой книжке Стингрей невольно задержал движение изучающих вещи пальцев. Активируясь, экран открыл взору Майкла строки, которые при предыдущем включении были прочитаны последними.
Ветер весенний мне шепчет: «Проснись».
Он дразнит меня ароматом весны
Кричит мне: «Эй, друг, поскорей улыбнись
Пора бы тебе позабыть твои сны».
Но в звоне капели твой смех узнаю.
Весна хороша, но прекраснее ты.
И если я вновь с ветром песнь запою,
Она про надежду из светлой мечты.
Пусть глупо все это, пусть не для меня,
Но имя хочу вновь и вновь повторять,
Не плача и злую судьбу не кляня,
Все знают: чего не имеешь, того не терять.
Мне не дано быть тем, кто на руках,
От всех опасностей оберегая, тебя несет,
Кто твой разгонит страх
И сможет растопить печали лед.
Кто, под уставшую головку подставляя
Плечо, вздохнуть боится лишний раз,
Кто… Впрочем, для себя лишь оставляя
Свои мечты, иной продолжу сказ.
Я буду помнить, как смотрела
Ты на бутоны хрупких роз,
Как в миг ненастья ты теряла
С волшебных глаз кристаллы слез.
Дочитав до конца, Майкл вернулся в начало, к фамилии автора. Он уже предполагал, чью фамилию там увидит. Поэтому нисколько не удивился, увидев знакомое имя — Хельгмар.
— Да. Сейчас ты попал в самое яблочко, — проворчал Майкл едва слышно. — Это дерьмо надо читать лишь тогда, когда все скверно. А мне… Есть здесь что-то очень подходящее. Как там… Ах, вот. Мне не дано быть тем, кто на руках, от всех опасностей оберегая, тебя несет… Мне не дано, любимая.
Стингрей отключил книжку и откинулся на койку. Тоска, щемящая и безжалостная, сдавила сердце. Он вдруг почувствовал, как наворачиваются на глаза предательские слезы. Поэтому, перевернувшись на живот, уткнулся лицом в подушку и постарался уснуть.
* * *
В очередной раз очнувшись, Дан с изумлением обнаружил, что в камере он уже не один. Не меньше двух десятков разумян, как показалось Реззеру, сидели и лежали сейчас в небольшой комнатке, площадью не больше пятнадцати метров.
— Это что, местная гостиница? — скрипя пересохшим горлом, спросил Реззер.
— Это загон для овец, которых везут на базар, — ответил сидящий рядом детина с грубым шрамом на шее.
— На базар? — переспросил Дан, присматриваясь к собеседнику и понимая, что тот не шутит. — Кому в наше время могут понадобиться невольники?
— Тому, кто ведет много тяжелых работ или много воюет.
— Невольники не могут воевать. Они сдадутся в первом же бою, — усмехнулся недоверчиво Реззер.
— Да. Если только у них будет возможность сдаться. — Усмешка соседа скорее напоминала мимику безысходного сарказма. — Мы не первые. У них все отработано.
— У кого «у них»? — поинтересовался Дан, ощущая, что все в его голове смешалось.
— Увидишь, — коротко бросил детина и смежил веки, как бы показывая, что разговор окончен.
— Не бойся. Выжить можно везде, — неожиданно подал голос сидящий с другой стороны гурянин. — Ты тоже пленный?
— Пленный? — медленно соображал Реззер, ошарашенный тем, что с ним сейчас происходило. — Нет. Меня захватили на улице.
— Так ты гражданский? — удивленно спросил гурянин.
— Ну да. А что, тут вокруг только военные?
— Ну, военные не военные, — рассуждал гурянин, — А я, к примеру, спокойно служил канониром у Расма на «Астоне». Это неплохой патрульный класса «Вульф».
— Что? Кто такой Раем? — спрашивая, Дан больше всего хотел бы сейчас проснуться.
— Странно, что ты не слышал, — разочарованно фыркнул гурянин. — Это один из самых крутых капитанов среди Свободных. Неужто ты ничего о нем не слышал?
— Ты не поверишь, ни разу, — покачал головой Реззер. — И как же ты тут очутился? В бою?
— В каком бою? Если бы в бою, я так и остался бы на своем «Астоне». Меня зацепили в кабаке. Перебрал малость, вот и попался. Теперь жду. Хотелось бы, чтобы взяли куда-нибудь канониром. По специальности, так сказать.
— Размечтался, — хмыкнул детина, — Все на мясо пойдем. Ты хоть слышал, кто нас всех тут собрал?
— Кто ж его знает. Тут до той поры, пока кто-нибудь не купит, наверняка ничего не поймешь. А нас, видать, продавать везут, — ответил канонир, смерив детину подозрительным взглядом.
— А мне сдается, никто нас продавать не собирается. Думаю, мы не торговцам попались, — вдруг предположил тот.
— Не торговцам?.. Что ты городишь?! Кому мы еще нужны? Кому может прийти в голову вместо закупки на черном рынке начать самостоятельно воровать людей? — Говоря это, канонир недоверчиво покачал головой.
— То-то и оно, — оживился детина. — Ты видел этих искусственных солдат, которые воюют за Трион?
— Нет. Но мне про них землячок один толковал. А они тут при чем?
— При том. Когда меня сюда волокли, я нескольких таких заметил, — многозначительно понизил голос парень. — Говорю вам, мы попали к этим маньякам из Триона. Так что всех нас или в мясорубку против имперцев, если те, не приведи господи, опять на Глоидор попрут, или на корм для их мутантов.
— Типун тебе на язык, — обозлился гурянин, а затем повернулся к Реззеру. — А ты что думаешь?
— Да я вообще ничего не понимаю из того, что вы тут плетете. — Дан говорил совершенно честно, ощущая, что мысли в голове, словно фрукты в блендере, превратились в полную кашу. — Такое ощущение, словно вы оба на другом языке разговариваете.
Ознакомительная версия.
