На следующий день после обеда Сергей пришёл в университет, подошёл к стенду с результатами олимпиады и нашёл там себя, он победил, он поступил в университет на факультет программирования, победив на олимпиаде по программированию. Можно было гордиться. А умел ли программировать Сергей хоть маленько, или нет, это не важно, это совсем не важно, никто никогда не проверит его способности к программированию, вот что важно. Конечно, кто-то сумеет честно написать ЕГЕ на сверхвысокий бал, и светлая голова поступит в университет, получит высшее образование, таких будет не много, такие нужны, чтобы хоть кто-то, хоть что-то умел делать. Большинство использует иные способы обмана, будет поступать, сдавая экзамены купленным преподавателям. Использует серые схемы, чтобы протолкнуть свой низкий бал по ЕГЕ на самый верх. Кто-то ещё в школе купит своему чаду за пару тысяч долларов у директора школы золотую медаль. И через золотую медаль и собеседование поступит в университет без экзамена на бюджет. Директор школы тоже должен на чём-то греть руки. А на чём ещё можно греть руки, как не на чужих детях? Кто-то протолкнёт на сам ЕГЕ умного ботаника, вместо своего сына, который за деньги напишет ЕГЕ на сверхвысокий бал, и так будет получен аттестат ЕГЕ, кто-то сумеет раздобыть вопросы. Человек, у которого нет блатных родителей, если сумеет, сможет сжульничать сам, пронесёт электронную записную книжку с выходом в интернет, или просто расширенной базой данных по любому школьному предмету. Способов жульничать много, и все кто поумнее, вообще всегда их используют, реализуют, кто в этом виноват? Таков мир, таково общество. Те, кто не умеет жульничать, кто не натаскан по вступительным предметам, не поступят в университет на бюджет никогда. Можно офигенно разбираться в самолётах, но если ты не сдашь математику и физику, ты не поступишь в университет авиации. Можно лучше всех сверстников разбираться в атомных реакторах, изучать их с детства, но в ФизТех поступит не тот, кто разбирается в реакторах, а тот, кто знает высшую математику. Такова система, чтобы добиться в ней успеха на любом пути, не нужно быть учёным, нужно уметь обманывать или делать то, что нужно начальству.
Семён Константинович Жуковский вышел к доске и начал рассказывать об изобретённом им новом композите:
— Я использовал в качестве нитей особые борные волокна, они создаются методом парового химического осаждения на пористую структуру. Далее на борные волокна наносится покрытие из оксида железа, в итоге получается прочный и тугоплавкий материал, способный выдержать температуру до 1600 кельвин, с прочностью на разрыв 2,5гигаПаскаля. Этот композит уникален тем, что хорошо работает на растяжение, за счёт усовершенствованных борных волокон.
— Но позвольте, композиты такого типа хорошо известны, то, что вы предлагаете самый обычный композит на борных волокнах. Такие умеют делать уже лет сто пятьдесят, в этом нет ничего нового.
— Вы не внимательно слушали, я предлагаю использовать пористый как пемзу бор и потом пропитывать его, это увеличивает его эластичность на 7 %, и прочность выросла более чем на 2,5 %.Это сложнее при производстве, но результат окупит любые затраты.
— Хорошо, дадим слово следующему докладчику. Лев Андреевич к доске. Лев Андреевич это наш талантливый студент, он учится на платном отделении, и часто попадает впросак, пытаясь использовать слишком смелые идеи. Но зато, он может предложить радикально новый взгляд на материаловедение, поэтому его бывает интересно выслушать.
Лев Андреевич вышел к доске и начал вещать:
— Люди очень давно используют такой материал как сталь, всем вам известно, что в его основе лежит сплав железа и углерода, полученный особым способом. Однако, почему-то люди на протяжении многих лет использовали данную технологию для получения стали только железо. Это объяснимо, так как структуру металла, именуемую сталью проще всего получить из железа. Однако, я уговорил нашего начальника лаборатории Павла Алексеевича и мы провели с ним опыт. В итоге нам удалось получить сталь из такого металла как титан. То есть, конечно, это не сталь, сталью мы называем железо, тут речь идёт о титане. Мы с некоторыми изменениями проделали всё тоже самое, что делают с железом и углеродом, чтобы получить сталь. И в итоге мы получили титаноуглеродный сплав, я назвал его титановой сталью. Это уникальный сплав, ничего подобного никому ещё не удавалось получить, дело в том, что титан намного прочнее, чем чистое железо, и после обработки мы смогли получить из него структуру подобную со сталью. Этот материал в три раза прочнее, чем сталь 45, принятая за стандарт, и имеет более высокую температуру плавления, на сто градусов выше, чем у стали. Этот материал уникален, никто ничего подобного не получал. И я считаю, что подобное можно сделать не только с титаном, но и с практически любым металлом, например, мы могли бы получить алюминий уникальной прочности и низкой плотности, или даже сверхлёгкие литиевые сплавы. Также мы могли бы изготовить сталь из сверх тугоплавких материалов, таких как ванадий, молибден, вольфрам, рений, осмий. Такой материал будет очень прочен и тугоплавок.
— Хорошо, замечательно молодой человек, ваша идея будет рассмотрена комиссией. И возможно этот материал титановая сталь будет использован в создании принципиально нового самолёта восьмого поколения, с пониженной заметностью электронной начинкой и скоростью полёта 2100километров в час, при практическом потолке 20600метров. Сейчас комиссии необходимо посовещаться.
Все замолчали, комиссия удалилась, в зале остались только учёные, предоставлявшие свои проекты под грант, который должен пойти на разработку принципиально нового материала. Лев был доволен, ему казалось, что его презентация прошла успешно, идея, выдвинутая им, была гениальна, тем более, им действительно удалось получить титановую сталь, прочнейший материал, самый прочный из известных металлов на сегодняшний день. Материал, аналогов которому не было. Он был уверен, что выиграет грант. Рядом с ним сидел Семён Константинович Жуковский, умудрённый жизнью мерзкий старикашка, его проект не был ни новым, ни гениальным. То, что он предложил, было самым обычным, давно известным всем композитом. Он сидел тут рядом и тоже был совершенно уверен, что выиграет этот грант, но по совершенно иной причине. Ему была известна простая истина, не важно, какая идея, хорошая, плохая, перспективная или нет, грант назначит комиссия, люди, а с ними можно договориться и он уже давно договорился. Прошло ещё немного времени, и комиссия вышла в центр аудитории и объявила своё решение:
