В сфере диаметром тридцать метров всё и вся мгновенно замёрзло. Живое умерло, неживое стало ещё более неживым. Активированную аномалию не остановили ни стены, ни земля. Единственное, что могло противостоять активации, — это поле, генерируемое установкой ИНМЭД. Той самой, что недавно была вновь собрана, реанимирована после десятилетий забвения в старом бункере. Но импульсный ноосферный модификатор электродинамический, расположенный не где-нибудь, а уровнем ниже сектора обеспечения, бездействовал. По стандартной процедуре он был выключен для охлаждения за час до окончания рабочего дня. Поэтому абсолютно ничего не сумел противопоставить вселенскому холоду, который уничтожил его. Охладил окончательно и бесповоротно.
В одну секунду человечество утратило прототип оружия, которое при определённом стечении обстоятельств давало хотя бы призрачный шанс.
Шанс на то, что людям удастся одержать победу в войне против Зоны…
В буквальном смысле оказываться в нужном месте и в нужном времени он умел «по своему хотению, по своему велению». Но желание менять внешние и внутренние параметры собственного организма не входило в число истинных. Потому оно и не исполнилось. Всегда и везде он с виду оставался самим собой.
Скитаясь по Зоне в разных точках времени и пространства, он вынужденно брал различные псевдонимы. Тем не менее невольно породил несколько легенд о странных сталкерах, уж очень напоминавших друг дружку. Мысленно же сам себя он звал Штрих. Память подкинула ассоциацию, с коротким словом, когда-то прочитанным на бутылочках с вязкой краской, которой можно было замазать буковки опечаток и целые строки. Чёрное — белым. Интересно, выпускался ли хоть когда-нибудь аналогичный продукт чёрного цвета для вымарывания белого шрифта?
Самое первое зонное имя, по традиции данное неопытному первоходку другим сталкером, использовать не стоило. Потому Штрих закопал его в придонных глубинах памяти и берёг как сугубую драгоценность. Как символ бередящих душу воспоминаний о том, что было, было, но прошло. Это имя не позволило ему совсем забыть, что главным словом является «было», а не «прошло». Хотя после всех событий в это верилось с неимоверным трудом.
Конечно, он вполне мог отправиться туда, в прошлое. Посетить самые первые недели своей жизни в Зоне и кое-что «исправить». Там есть что подправлять, есть… Но Штрих никогда не сделает этого. Начальный период он сам объявил запретной зоной. Строжайшее табу было оптимальным решением.
Намеренно или случайно внеся какой-либо новый штришок в свою собственную судьбу, он рисковал слишком многим. Он мог не очутиться в нужном месте в нужный час. А ему обязательно надо сохранять необходимое состояние души в тот самый миг, когда исполнится желание освободиться от жёсткой привязки к линейному течению «реки» времени, ещё древними греками названной Хронос. Конечно, в итоге он освободился не целиком и полностью, как мечтал, но всё же, всё же… По крайней мере ему вполне хватало, чтобы гасить даже проблески соблазна, чтобы отбить само намерение и впредь корректировать собственную жизнь.
Несмотря на то что исполнившееся желание оказалось, мягко говоря, далековатым от желаемого. Правильно сказано: опасайтесь истинных желаний, иногда они исполняются. Не то слово! Всячески бойтесь, аки даров коварных данайцев. Брюхо «троянского коня», как известно, было набито смертоносными сюрпризами.
Да, здесь, в Зоне, он действительно приобрёл желанное — аномальное свойство перемещаться во времени. Но его межвременные ходки ограничивались ещё двумя непреодолимыми запретами, совершенно не добровольными.
Первый. Будущее наглухо закрылось для него, начиная с того самого дня, когда наконец-то реализовалась его мечта, исполнения которой он страстно желал чуть ли не всю сознательную жизнь. Мечта родом из той поры, когда воображением завладели исторические книжки и фильмы, прочитанные и увиденные в раннем детстве.
Второй. Далёкое прошлое вопреки ожиданию так и не открылось ему. То, ради чего он и хотел, по большому счёту, сбросить оковы времени и свободно перемещаться в прошедшие века.
За всё надо расплачиваться, халявные пирожки бывают только на поминках. Чего хотел, на то и нарвался. За отказ подчиняться линейности времени линейное время тоже отказалось от него.
Десятилетия, которые Штрих прожил от собственного рождения до того дня, когда сбылась его Мечта, теперь были в его полном распоряжении. Он может «плавать» по этим годам, как ему заблагорассудится. He по волнам собственной памяти, а вполне реально. Хоть против, хоть поперёк, хоть наискосок течения времени.
Но ни секундой позже или раньше. Будущее и прошлое для него тоже запретные зоны.
Иногда на привалах, размышляя об этом, сталкер Штрих неизбежно задавал себе вот какие вопросы.
Обречён ли он вечно скитаться в промежутке между датой собственного рождения и датой исполнения желания? Сумев сбросить одни кандалы, сможет ли он хоть когда-нибудь сбросить другие, полученные взамен? Сумеет ли он вырваться из плена, в который угодил по собственной воле? Он приговорён к бессрочному заключению в этом отрезке времени или всё-таки есть способ как-то освободиться?
Но однажды все эти безответные вопросы прекратили мучить Штриха. Его скитания перестали быть хаотичными, они обрели смысл.
У него появилась цель, и он обоснованно начал подозревать, что не случайно заперт в определённом промежутке времени. Срок его жизни, прожитой до того самого дня, когда Чернота закапсулировалась, самоизолировалась, наглухо закрылась и начала заполняться серым волглым мороком, охватывал фактически весь «сталкерский» период существования Зоны. Будто специально, чтобы он имел возможность переместиться в любую секунду этого периода.
Хотя он появился в эпицентральной глубине Черноты совсем незадолго до этой даты и ходил по ней от силы год, прежде чем произошло тотальное самоотделение Зоны от Земли и человечества. Но зато теперь у него в распоряжении имелись все возможности изучать историю Зоны «изнутри». Непосредственно наблюдать за событиями, а не довольствоваться легендами. Чем он и занимается уже не первую сотню ходок.
Приближаясь к неприметной «нычке», которая уже не раз служила ему убежищем, Штрих опять вспомнил разговор, который у него когда-то здесь состоялся. Именно в этой пещерке раскрыл он причины своего появления в Зоне незабвенному первому напарнику. Тому человеку, который нарёк его первым зонным именем и посвятил в некоторые секреты Черноты. Тогда ещё новичок, будущий Штрих, совсем недавно появился в аномальной реальности и сам не имел понятия, останется ли здесь надолго, или вернётся раскрывать тайну происхождения Зоны обратно, в белый свет, на «большую землю».
