Войско Иллитиана было в считанных секундах от того, чтобы оказаться на открытом воздухе и стать уязвимым. Он быстро обдумал идею приземления, чтобы покинуть корабли, пробраться в фундаментальный слой и достичь крепости по тайным тропам, но сразу же от нее отказался. Это повлекло бы иные, неизвестные риски, причем значительно превышающие угрозу, исходящую от одного звена реактивных истребителей. Более тихая и циничная часть его разума сказала ему, что он просто паникует. Он бежит от опасности и, словно загоняемое животное, не может думать ни о чем, кроме того, чтоб как можно быстрее достичь убежища. Иллитиан подавил и эту мысль, пока она не успела окончательно сокрушить его решимость. Истребители пытались задержать его, пока не прибудут другие войска Векта. Если он помедлит сейчас и останется рядом с крепостью, когда они прилетят, он будет действительно обречен.
— Приготовить оружие! — крикнул он своим последователям. — Держитесь низко и летите к крепости на полной скорости!
Барка ринулась в открытое пространство, окруженная стремительным эскортом гравилетов. Иллитиан увидел, как голубые хвостовые огни «Острокрылов» тут же переплелись друг с другом — один за другим вражеские пилоты переворачивали свои корабли и падали в управляемое пике. Высокие остроконечные пики крепости Белого Пламени становились все ближе, гравилеты отчаянно мчались к ним на максимальной скорости, но «Острокрылы» все равно летели быстрее. Иллитиану не понадобилось отдавать приказ открыть огонь. Воины всюду вокруг него видели, что им осталось совсем немного, и стреляли по пикирующим истребителям из всех имеющихся орудий.
Казалось невозможным, что крутокрылые машины могли пройти невредимыми сквозь бурю сверкающих лучей темного света, разрядов дезинтеграторов и сверхскоростных осколков, поднятую спутниками Иллитиана, однако так оно и было. Даже для быстрых как молния рефлексов эльдарских воинов они были настолько стремительны, что в них невозможно было прицелиться и попасть. Ответный огонь «Острокрылов» был менее зрелищным, но куда как более смертоносным. Парные лучи темного света пронзили «Рейдеры» и «Губители» рядом с баркой Иллитиана так же легко, как если бы те были бумажными. Воздух заполнился ревом взрывов и рассекающим все на своем пути металлом от эффектно разлетающихся на части кораблей.
Иллитиан мало что увидел, кроме этого — его зрение заполнили два фиолетово-черных пятна ожогов на сетчатке. Барка дрогнула в воздухе, когда ее энергетические щиты с трудом отвели в сторону залп темных копий. В ноздри Иллитиана хлынула вонь раскаленного металла и озона, и откуда-то из-под вычурной решетчатой палубы корабля начал доноситься высокий, визжащий звук. Он пытался не выпускать из виду «Острокрылы», с ревом проносящиеся мимо, но не увидел ничего, кроме нескольких быстро движущихся размытых пятен. Стены крепости Белого Пламени нарастали, словно громадный белый утес, и войско Иллитиана продолжало приближаться к ним с головокружительной скоростью.
Иллитиану удалось снова заметить «Острокрылы», когда они заложили вираж и начали еще один заход для обстрела. Первая атака уменьшила его отряд почти наполовину, уцелевшие корабли были рассеяны и все еще пытались вернуться в оборонительную формацию. Жирные неровные линии статики расползались по обычно невидимой сфере энергии, которая защищала его личный транспорт. Иллитиан понял, что ей не выдержать еще одного попадания. Если хотя бы два истребителя решат сделать барку своей целью, то все будет кончено. Он снова уселся на троне, ожидая увидеть, что для него припасла судьба, и решительно уставился на быстро приближающиеся истребители.
По небу внезапно пронеслось зарево энергии, выпущенной крепостью. Два из атакующих «Острокрылов» превратились в стремительно расширяющиеся шары пламени и обломков. Оставшиеся три резко завернули в сторону. Над крепостью взмыли темные спирали — в воздух поднялся ее гарнизон бичевателей, чтобы дать бой воздушному противнику. Поодиночке крылатые воины мало что могли противопоставить стремительным реактивным истребителям, но они обладали маневренностью настоящих летучих созданий и превосходили врага в числе больше чем двадцать к одному. «Острокрылы», дважды не добравшиеся до своей добычи, развернулись и исчезли так же быстро, как прилетели.
Иллитиан позволил себе небольшую триумфальную улыбку, когда его барка проскользнула в причальные ворота, расположенные низко в боку крепости, вместе с остатками его потрепанного эскорта. Внутри их встретили воины Белого Пламени, теснившиеся по обе стороны от причала и подозрительно державшие новоприбывших под прицелом осколочных винтовок и дезинтеграторов. Точнее, они были подозрительны лишь до того, как увидели Иллитиана, стоящего на палубе своего корабля. К своему изумлению, архонт Белого Пламени услышал приветственные выкрики и салюты своих войск, волну шума и возбуждения, которая поднималась до тех пор, пока не начала эхом отдаваться по всей громадной крепости.
Они чувствовали облегчение, понял Иллитиан, они были рады, что он жив, что они могут по-прежнему следовать за ним, преодолевая ужасы Разобщения, вместо того, чтобы бороться самим за себя. Иллитиан всегда работал над тем, чтобы последователи скорее боялись его, нежели любили, и все же теперь, похоже, достаточный страх перед врагами извне заставлял их его любить. Он благодарно улыбнулся и поднял руку в ответ на неожиданные приветствия.
Глядя на толпящихся воинов, Иллитиан также понял, что был неправ. Он обладал достаточной силой и лидерством, чтобы объединить меньшие кабалы против Векта. Он не учел те подлинные глубины страха и отчаянья, которые Разобщение принесло в Комморру. Все, что ему нужно было — это эксплуатировать их так же полно, как он эксплуатировал бы любой другой ресурс. Он стиснул поднятую руку в кулак, и радостный рев его последователей вознесся еще громче.
Комморра — не единый город, ибо она — не единое место. На протяжении всего существования вечного города он втянул в себя множество отдельных уголков реальности. Эти субцарства — Шаа-Дом, Железный Шип, Траурная Марка, Вольеры Маликсиана и тысяча иных — находятся всего лишь в соседнем измерении от извращенного сердца Комморры. В метафизическом плане субцарства Комморры существуют за дверями, арками, поверхностями зеркал или — как в случае Аэлиндраха — в ее глубочайших тенях.
В этот миг, далеко в глубине Аэлиндраха, царства теней, темное создание присаживается на корточки и созерцает неожиданную кульминацию своих трудов. Это существо, возможно, когда-то принадлежало к эльдарской расе, но если это так, то время и неведомые течения значительно изменили его. Его кожа черна как смоль, его глаза — лишь пустые ямы, в которых залегли еще более глубокие тени, его волосы бледны, как паучьи нити, из плеч растет добавочная пара длинных жилистых рук, что сжимают прямой острый меч из темного металла. Это — Кхерадруах, «тот, кто охотится за головами», также именуемый Обезглавливателем.
