– Боже, – воскликнула Алла, глядя на его ушные раковины, – я хочу от него дочку!
– Ты разглядела барабанную полость? Ты видела, какой там лабиринт? – поддержала её сестра. – И заметь: не уродует эту красоту наушником.
(Они обе терпеть не могли плейеры).
В общем, Лёха и опомниться не успел, как был “взят в оборот”. Нисколько не смущенный от счастья, привалившего на его юную голову, он старался ухаживать, как мог… вот только никак не удавалось ему сообразить, за кем же из прекрасных сестер он ухаживает: как мы уже говорили, единственное их отличие было в длине ушей, но в такие интимные подробности Алла и Клара парня, конечно, не посвящали…. Кончилось это тем, чем и должно было кончиться: беременностью обеих.
Они были этим вполне счастливы, Лёха – в шоке.
Незадолго до родов (как водится, сроки у них были одинаковые), Лёхин шок плавно перешел в панику, которая привела его в единственное место, где молодой человек может вполне законно решить с помощью государства навалившиеся на него проблемы: в военкомат.
Когда девушки рожали, молодой папаша вполне успешно проходил “учебку”, старательными каракулями выводя ответы на их нежные письма, когда кормили дочек (обе родили дочек!) – он попал в Чечню, а когда дочкам исполнился год, пропал без вести.
У юных девушек, даже если это молодые мамы, природная прагматичность всегда соседствует с авантюризмом, присущим возрасту.
Алла, нянчившая маленькую Клару (ушки у девочки были просто превосходными), заявила:
– Я поеду в Грозный.
Клара, любовавшаяся не менее прекрасными ушками своей маленькой Аллы, поддержала её:
– И я поеду в Грозный. Такие уши не должны пропадать!
И обе они принялись вспоминать прекрасные Лёхины уши: маленькие, нежные. Правое (по договоренности – Аллино) – с красивым узором родинок возле мочки, и левое (соответственно Кларино) с родимым пятнышком в глубине ушной раковины.
…Их мама – ещё молодая и красивая женщина (уши ее говорили о твердом характере владелицы) пришла в ужас от решения дочерей и нашла много очень веских аргументов “против”.
– Вдвоём не сорваться, – констатировала потом Алла.
– Будем тянуть жребий, – вздохнула Клара.
И ехать выпало именно ей.
* * *
“Волосатые уши дагестанцев внушают мне ужас, – писала она сестре из Моздока, – а немытые раковины генерала Клюева – это просто кошмар какой-то!”.
Алла тайком утирала набежавшие слезы.
…Чеченский бригадный командир Асланбек Мухоев, герой Первой Чеченской, был молодой, наглый. Подбородок он не брил, зато брил голову. Других моральных устоев кроме “чести чеченского мужчины” не имел. Был жесток, любил деньги и хорошую еду. Врагам внушал ужас, друзьям – почтение. А вот Кларе он внушил любовь с первого взгляда: увидев его мужественные уши, она бесстрашно подошла к нему и сказала без всяких экивоков: “Рожу тебе сына!”.
Тот был удивлён, но не протестовал. Свое ближайшее окружение, считавшее Клару “шпионкой”, приструнил, а к ней приставил телохранителя из самых преданных.
О Лёхе она и думать забыла.
А спустя пару месяцев, когда плод в её чреве уже потихоньку наливался яблочком, она как-то спросила нежным голоском у безмерно уставшего, но настроенного благодушно, Асланбека:
– Правда, что ты собираешь ожерелье из ушей своих врагов?
– Правда, – ответил тот. – Но это не твоё дело, женщина!
И в тот же миг она заметила у него кроме великолепных ушей ещё ровно две вещи: связку ключей на поясе и бороду, отливавшую синевой.
Через полчаса, когда он захрапел, Клара подобрала нужный ключик к одному из шкафов и с замиранием сердца разглядывала ожерелье высохших и сморщенных ушных раковин. Большинство их внушали омерзение, некоторые были… любопытны, а одни… она не спутала бы ни с какими другими: на правом был красивый узор родинок возле мочки, а на левом – родимое пятнышко в глубине ушной раковины.
Некоторое время она размышляла, а потом начала действовать с поразительным хладнокровием. Чеченский кинжал ушел в горло Асланбека почти по рукоятку, а она в это время закрывала его уши руками, чтоб не забрызгались кровью. Когда он затих, она с хирургической точностью отделила их от головы бригадного командира и нанизала на кожаную полоску рядом с ушами Лёхи.
…О том, как она выбралась, слагались легенды.
Перед сестрой она отчиталась коротко: “Вывез человек с правильными ушами”. Той было этого вполне достаточно.
Как выяснилось позже, она допустила всего одну ошибку: родила от Асланбека девочку, а не мальчика.
Впрочем, эта девочка была достойна ушей своего отца. На удивление всем, она выбрала для себя военную карьеру и в Первую Марсианскую была удостоена Ордена Земли за мужество. Для себя с той войны она привезла мужа-полковника, а мамочкам – целую связку мохнатых инопланетных ушных раковин для коллекции.
– Слушай, Сень, а это тема!
– Ты серьёзно?
– Без базара, старик!
Сеня просто расцвёл, разгладил, разделив на две половины, окладистую рыжую с проседью бороду.
Скромно добавил:
– Немножко совершенствовать надо…
Доморощенный Кулибин любовно погладил свое детище: гибрид «железной маски» с небольшим пылесосом. Агрегат тут же откликнулся на ласку: высунул розовый, длинный, на конце немного раздвоенный язык.
– А зачем он раздвоенный? – уточнил я.
Сеня густо покраснел:
– Ну это… Маньке так больше понравилось… в результате испытаний.
На секунду я онемел.
– Так это… это для нее?
Сеня покраснел ещё гуще:
– Так это… Ну, в общем, ты ж знаешь: моложе она меня на двадцать годков. Ей эти… как их там… кунилингусы подавай. А я, понимаешь, ну… это. Не любитель таких фокусов. Так вот, чтоб к молодым не бегала…
Ошарашенно я спросил:
– Погоди, погоди, Сень, а как же это… Он же говорит на пятнадцати языках… Коран может истолковывать и ещё это… как его…
– Тссс! – Сеня подмигнул заговорщически, – Это для отвода глаз. В языке это не главное.
Манька подтвердила.
Спинка подломилась. Я оказался на полу, и перед моими глазами были не только световые круги, характерные для легкого сотрясения, но и офигительно длинные ноги.
Потом (уже некоторое время спустя) спинка подломилась у неё, и её ноги оказались не только замечательно длинными, но и… В общем, не суть.
Тут дело в другом: когда я, уже закончив пертурбации с ногами, нежно гладил шелковистые нежные волоски на её спинке, мой взгляд упал…
Да… забыл рассказать: происходило всё это у нее дома, на замечательно мягком диване, но мне (до поры до времени) было не до разглядывания обстановки: другим был занят, а тут вот разглядел.
