Им было нечего делать и, разумеется, некуда идти. Дни, похожие один на другой, тянулись бесконечно долго. Встать, умыться, прибраться в своей комнате, позавтракать – весьма вкусно, свежими булочками, фруктами, соком и молоком, поиграть в игры, поболтать с подружками, заняться шитьем, потом ланч, обычно легкий, потом как-нибудь убить время до обеда, потом обед, потом опять убивать время, потом ванна и – погасив свет, спать.
Когда прошло первое волнение, связанное с недавними событиями, Меган обнаружила, что стала плохо спать. Теперь она уже ждала, когда за дверью тихо заскребется Шани. Сначала Меган думала, что банда Эшли набросится на нее посреди ночи, и очень боялась. Затем она уже хотела этого, ждала чего-нибудь, что скрасило бы тоскливые, монотонные дни.
Несколько раз Кристел куда-то уходила, бросив гарем на произвол судьбы. В ее отсутствие делами заправляла Эшли. Весьма жестко.
Меган стала надолго оставлять общую комнату, что ужасно пугало Шани. Просто потому, что «Так Нельзя». Но Меган чувствовала острую потребность в движении, поэтому уходила в свою комнату и проводила там час за часом, сначала просто делая разминку, затем повторяя приемы каратэ, которые вскоре переходили в некий замысловатый танец. В голове Меган всплывали обрывки каких-то мелодий, и она танцевала, танцевала до полного изнеможения. Она не пела, не мурлыкала что-то себе под нос, она кружилась в танце, иногда целыми часами.
Ей нужно держать себя в форме. Ей нужно выбраться из этой норы.
Иногда девицы из окружения Эшли затевали словесные перепалки, однако после случая с Кэри дальше этого дело не шло. А через две недели, когда новая одежда была почти готова, Меган, зайдя в свою комнату, обнаружила, что кто-то, аккуратно положив ее юбочку на подушку, залил все мочой.
Это не могла быть Кэри, она была уверена. Девица получила хорошую взбучку и вряд ли захотела бы вновь испытать на себе ярость Меган. Значит, кто-то из маленькой клики Эшли. Ну что ж, скверну нужно уничтожать в самом ее зародыше.
Взяв испорченную вещь, Меган, со скорбной миной на лице, направилась в ванную комнату. Напрасно она стирала свою юбку – пятна остались, а уж о том, чтобы выветрить отвратительный запах, пропитавший подушку, не могло быть и речи. Так, вся работа насмарку. А с запахом мочи ей предстоит жить вообще бог знает сколько времени.
Ну ладно, вы за это ответите.
Меган ждала несколько дней, пока все не решили, что она проглотила обиду. Она начала шить заново, дав себе слово, что на этот раз сошьет что-то такое, в чем можно будет показаться. И вот однажды она заметила, как Эшли, поднявшись со своего места, направилась в туалет.
Туалет находился за ванной комнатой и был также напичкан разными женскими вещицами; кроме того, там было четыре закрытые кабинки, в которых можно было скрыться от посторонних глаз. Быстро закрывшись в одной из кабинок, Меган стала ждать. Вот кто-то вошел в кабинку и через некоторое время вышел. Эшли еще поправляла на себе трусики, когда за ее спиной появилась Меган с печальным и скорбным взором.
– Эшли, я знаю, ты меня не любишь, но писать на мою кровать – это очень нехорошо, – робко сказала Меган тоном девочки-подростка.
– Подумаешь, тебя многие не любят, – небрежно бросила девица. Она была на голову выше Меган и держалась очень уверенно.
– А я надеялась, что мы будем друзьями, – сказала Меган. – Мне так этого хочется.
– Да на кой мне сдалась твоя дружба, стерва? – бросила Эшли, проходя мимо.
Дождавшись, когда Эшли окажется совсем рядом, Меган неожиданно ударила ее в солнечное сплетение. Эшли согнулась пополам, пытаясь сделать вдох, и тогда Меган с силой ударила ее два раза кулаком в живот.
– Так, – сказала Меган, зажимая в руке светлые волосы Эшли и нанося ей пару ударов по почкам. – По-моему, хватит, а то из тебя сейчас дерьмо посыплется.
Подвывая, Эшли упала на колени.
– Кристел хочет… – начала было она и получила жестокий удар в переносицу, после чего Меган крепко схватила ее за нос в том месте, где, как она знала, находились нервные окончания.
– Чего она хочет? – сладким голосом спросила Меган. – Не думаю, что она хочет обо всем этом узнать. Потому что если она узнает, то можешь считать, что сейчас я тебя просто ласкаю. А теперь слушай: ты поговоришь со всеми своими девками. И ты объяснишь им, что время ваших шуточек прошло, поняла? А если не поговоришь, мы с тобой встретимся снова и… побеседуем. Я не шучу. Если не веришь, спроси Кэри, ей есть о чем порассказать. И если Кристел действительно обо всем узнает, тогда пусть уж лучше она сотрет мне память. Потому что после того, как я до тебя доберусь, ты будешь годиться только в посудомойки. Ты меня поняла?
Не дожидаясь ответа, Меган еще раз надавила на нервный узел, что равнялось сильнейшему удару по носу, и вышла из туалета, на ходу поправляя халатик.
Войдя в общую комнату, она бросила выразительный взгляд на Кэри, после чего прошла в тот угол, где сидела Мирта.
– Привет, – сказала Меган, усаживаясь рядом с портнихой.
– Привет, – равнодушно бросила Мирта. – Подвинься, пожалуйста, ты мне свет загораживаешь.
– Конечно, – ответила Меган, отодвигаясь, после чего спросила: – Что ты хочешь за то, чтобы кое-что для меня сшить?
– Ничего, – весело ответила Мирта, не отрываясь от вышивки шелкового лифчика, такого прозрачного, словно он был сделан из стекла. – Я месяцами ждала, пока кто-нибудь поставит на место эту заносчивую сучку.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – с широкой улыбкой сказала Меган.
– Все ты понимаешь, – ответила Мирта. – Я сначала не поверила, а потом увидела, как Кэри уступила тебе дорогу. И к новеньким теперь она пристает не больше одного раза. Со мной так не было, – тихо и яростно добавила женщина. – И Эшли что-то долго не выходит из туалета. Заскочила ведь на минутку, а все не возвращается.
– Ты наблюдательная, – сказала Меган.
– Да, а еще я заметила, что ты много времени проводишь у себя в комнате, – продолжала Мирта. – А когда выходишь, то сразу идешь в душ. И еще я заметила, что походка у тебя не как у танцовщицы, а скорее как у спортсменки. Ты крадешься, как пантера; ну, это тогда, когда не корчишь из себя маленькую девочку. И все время внимательно за всеми наблюдаешь. – Бросив на Меган пристальный взгляд, женщина вновь принялась за вышивку. – И на руках у тебя мозоли. Не от шитья, между прочим.
– Сколько тебе лет? – спросила Меган.
– Мне? – пискнула Мирта. – Столько же, сколько и тебе, я маленькая девочка, мне нет еще и двадцати! Как-то раз у ручья меня схватил какой-то мужчина, а потом… О, это было так ужасно! Ужасно! – Мирта явно разыгрывала комедию, но ее глаза смотрели холодно.
