— Добраться бы до них… — Ласка до боли в пальцах стиснула поручень. — Я бы своими руками…
— Это непросто. У них лучшая в мире защита и маскировка. Ударишь наугад — попадешь в пустоту. А станешь докапываться до истины — тебя уберут прежде, чем ты хотя бы приблизишься к тайне.
— Неужто ничего нельзя сделать?!
— Ну почему же. Можно. Но действовать придется с величайшей осторожностью, и путь может занять долгие годы. Цена высока, Маленькая Ласка Светлова. Кому это и знать, как не мне.
— Так, значит, ты…
— Именно. Однако сейчас перед нами стоит куда более простая задача: остаться в живых ближайшие несколько дней.
— В живых?! Что ты хочешь этим сказать?
— Только то, что капитан Стерлинг — отнюдь не тот рубаха-парень, каковым весьма неуклюже пытается прикинуться, — усмехнулся Озорник.
* * *
«Буканьер» шел на запад. Под брюхом дирижабля неторопливо проплывали лоскутные одеяла полей, щетки лесов, нити трактов и железных дорог. Несколько раз Ласка видела большие города — с такой высоты люди на улицах казались не больше муравьев. Капитан Стерлинг, вопреки опасениям Озорника, по-прежнему проявлял некое подобие грубоватого радушия. Разумеется, Ласка не перестала считать его врагом, но… Почему бы, например, не воспользоваться случаем и не расспросить о конструкции дирижабля?
— Черт меня возьми, это действительно необычное корыто! — Как и предполагала девушка, капитан был неравнодушен к своему кораблю. — Это даже не дирижабль в привычном понимании; «Буканьер» — экспериментальный корабль. Слыхала когда-нибудь такое: «легче воздуха» и «тяжелее воздуха»?
— Это вечный спор воздухоплавателей: какой тип конструкции предпочесть, — вмешался Озорник.
— Ага. И здесь мы имеем лучшее от тех и других, будь я проклят! Газовый баллон у нас небольшой: сам по себе он не может удержать корабль в воздухе, зато облегчает вес. А отрыв от земли обеспечивает тяга вертикальных воздушных винтов.
На все технические вопросы Стерлинг отвечал охотно. Ободренная успехом, Ласка решила затронуть их с Озорником дальнейшую судьбу.
— Хо-хо! Давайте считать, что я пригласил вас обоих в путешествие! Посмотреть чудеса Империи и сопредельных стран… Согласны?
Под пристальным взглядом капитана Ласке вдруг сделалось неуютно. Стерлинг улыбался — но только ртом: голубые, навыкате, глаза его смотрели пронзительно и настороженно.
— Ну хорошо… А что потом? — хрипловато поинтересовалась Ласка.
— О, потом мы что-нибудь придумаем! — улыбка Стерлинга стала шире. — Такая милая крошка непременно будет иметь успех в Альбионе…. Ну, не надо сразу грозно хмурить бровки!
В тот же день Ласка обнаружила нечто крайне любопытное. Один из листов обшивки в ее каютке отставал, и из щели неприятно тянуло холодом. Как назло сквозняк был возле самой койки; девушка попыталась заткнуть щель найденным клочком ветоши — и внезапно услыхала гулкие голоса.
— Значит, вы хотите оставить послание без ответа? — Ласка узнала скрипучий баритон первого помощника Гибсона; она часто видела этого хмурого долговязого типа в обществе капитана.
— Брюс, ты знаешь мои чертовы принципы! — Второй голос явно принадлежал капитану; и Ласка, затаив дыхание, принялась осторожно расширять щель. Вскоре источник звуков сделался понятен: в этом месте пролегали переговорные трубы, ведущие из рубки в машинное отделение.
— Я и пальцем не шевельну, если дело не сулит ясной и недвусмысленной выгоды. Покуда они не догадаются хорошенько тряхнуть мошной, наша позиция по данному вопросу будет оставаться туманной. Прими это к сведению.
— Слушаюсь, сэр. Но эти господа, в свою очередь, весьма прозрачно намекали на свою близость к императорскому двору.
— Ба! Для старушки Викки мы и так сделали довольно: фактически выиграли эту маленькую войну! Причем рискуя собственной задницей: промедли чертовы татары с подрывом — крепостная артиллерия разнесла бы нас в клочья… Знаешь, я хочу довезти эту чудо-машину в целости и сохранности: в Империи такая стоит уйму деньжищ!
Голоса сделались невнятными: очевидно, эти двое отошли от переговорной консоли. Девушка вся обратилась в слух, но беседа на том и закончилась.
Улучив момент, Ласка поведала о своем открытии Озорнику — и с тех пор они часами, сменяя друг друга, прислушивались к происходящему в рубке. Команда, естественно, заметила, что одноглазый предпочитает проводить время в каюте своей спутницы; но двусмысленное подмигивание и похабные ухмылки оба стойко игнорировали — и вот, наконец, им улыбнулась удача.
— По расчетам штурмана, сегодня ночью мы пересекаем воздушные границы Империи… Вы уже решили дальнейшую судьбу наших… Э-э… Гостей? — последние слова Гибсон произнес с легким нажимом.
— Пока нет, — после недолгого молчания откликнулся Стерлинг. — К чему спешить? У нас еще уйма времени, не так ли?
— Будет куда лучше, если неопознанные трупы найдут на варварских землях.
У Ласки перехватило дыхание.
— Не будьте столь кровожадным, мистер Гибсон, — усмехнулся Стерлинг.
— Вы положили глаз на девчонку, верно? Однако успех нашего дела может оказаться под угрозой: что, если об этой истории пронюхают газетчики?
— Позволь-ка мне судить о таких вещах! — В голосе капитана неожиданно прорезался металл.
— Виноват, сэр.
— Маленькая вертихвостка и в самом деле очаровательна, — сказал Стерлинг уже мягче. — Такая непосредственность! И ты прав, черт возьми: я не прочь насадить эту бабочку на свою булавку. Но меня куда больше беспокоит наш второй гость.
— Одноглазый механик? Ну-у… В принципе, с ним мог бы произойти несчастный случай, — задумчиво протянул Гибсон. — Он любит гулять по обзорной палубе. А девчонку вовсе не обязательно отпускать с «Буканьера».
— Он никакой не механик, заруби себе на носу, Брюс. И не ученый. Хотя вполне допускаю, что и ученый, и механик — в числе прочего. Дьявол! Этот тип не дает мне покоя. Есть в нем нечто… странное, мать его. И я хочу разобраться — что.
— Так почему бы не устроить допрос? Нам уже доводилось развязывать языки.
— Да хотя бы потому, что он может оказаться человеком Форин Офис.
Гибсон, похоже, сильно удивился.
— Разведчик?! Но в таком случае почему он не попросил у нас содействия?!
— С какой стати? Для него мы — авантюристы, каперы под флагом Ее Императорского Величества, не более. К тому же я могу и ошибаться.
Собеседники замолчали.
— А не лучше ли передать этого типа в руки имперской контрразведки? — сказал вдруг Гибсон. — Пускай они разбираются, кто он и что.
— Ха! Об этом я как-то не подумал! — откликнулся Стерлинг. — В самом деле, это снимает все возможные проблемы. Если он работает на правительство, мы лишний раз подтвердим, что являемся верными слугами Ее Императорского Величества…
— Полагаю, мы в любом случае заработаем пару очков. Если вы уверены, что этот тип — не тот, за кого себя выдает…
— О, в этом я уверен вполне. Значит, вопрос можно считать решенным.
— Что же касается девчонки…
— Я лично позабочусь об этой крошке! — самодовольно заявил Стерлинг.
Ласка вдруг ясно представила себе выражение лица капитана, сальную улыбочку на его отвратительной жирной физиономии. «Пристрелю!!!» Девушка, задыхаясь от ярости, стиснула кулаки. Озорник нащупал ее плечо, сжал предупредительно: «Тихо! Ни звука!» Мало-помалу Ласка успокоилась.
— Пожалуй, все, что надо, мы узнали, — сказал Озорник во время очередной прогулки. — Пришло время покинуть «Буканьер».
— Как? Броситься за борт? — саркастически усмехнулась девушка.
— Именно так, — серьезно кивнул Озорник. — Ты слышала когда-нибудь о прыгунах с монгольфьеров?
Ласка на секунду задумалась.
— С матерчатым куполом?
— Да, шелковый купол в ранце. Развлечение склонных к чрезмерному риску джентльменов. Или бедолаг, очутившихся на терпящем крушение воздушном корабле. Насколько знаю, этими штуками комплектуют нынче все дирижабли.
— Но я никогда…
— Я тоже. Придется рискнуть. — Озорник проницательно посмотрел на девушку: — Не струсишь?
— Вот еще! — зло сверкнула глазами Ласка. — Я казачка!
— Значит, решено; бежим сегодня ночью. А сейчас поспи немного. Силы тебе понадобятся, — подытожил Озорник.
Вернувшись в каюту, Ласка упала на свою койку. Мысли роились в голове, словно песчинки в струях родника, — вспыхивали искорками и тут же гасли, уступая место другим. «Не засну!» — подумала девушка. И почти сразу погрузилась в сон.
* * *
Он разбудил ее затемно. Чуть слышно жужжали моторы; это был единственный звук в тишине. Озорник приоткрыл дверь и выглянул в коридор.
— Никого нет, — прошептал он. — Нам надо попасть на нижнюю палубу: ранцы наверняка припрятаны там.
